– Обстоятельства непреодолимой силы… Например, смерть?
– Что вы! Не только! Но если это вдруг случится… чего, конечно, никак нельзя ожидать… то, просто из интереса, хотелось бы знать, согласны ли вы с нашим предложением?
Вон оно как! Похоже, моего будущего собеседника скоро того… Ну, мне он не кум, не брат и не сват. Надо спросить про последствия для меня лично. А то выглядит это как-то… Ферус опять ответил на невысказанное опасение:
– Если вы беспокоитесь о негативных последствиях вашего решения, то могу вас уверить совершенно официально, что власти не будут иметь к вам никаких претензий. Господин Мидкиф – известный скупщик краденого, а недавно вновь пропало ценное имущество. Разборки темных личностей администрацию не интересуют. Причем за исследование наша компания готова подарить простую обучающую базу, позволяющую овладеть востребованной специальностью. И еще вы получите то имущество покойного, до которого сможете дотянуться. Кроме этого, ваш социальный индекс увеличится на целую единицу.
Вот так бы сразу и говорили. Местная госбезопасность. Хотят устроить шмон на законных основаниях.
– Я беспокоюсь о реакции со стороны друзей Мидкифа.
– Это разумно. Опасаться надо всегда. Конечно, ваша роль в инциденте не выйдет за пределы узкого круга лиц.
– Однако мне бы хотелось получить разрешение на ношение оружия и само оружие. А если вдруг социологическую компанию заинтересуют какие-нибудь вещи, которые она захочет взять для дальнейших исследований, я смогу рассчитывать на что-то дополнительное?
– Гражданское оружие разрешено носить, начиная с единицы в статусе. Если вдруг что-то из вещей заинтересует компанию, то вы можете рассчитывать на подходящий к базе набор инструментов и… мы будем щедры… недорогой имплант.
– Хочется боевое оружие.
– За сотрудничество единица к индексу и база на профессию. При успехе дополнительно получите имплант и инструменты. Боевое оружие запрещено гражданским, выдадим полицейское.
– Вы такой красноречивый! Любого уговорите.
Ферус кивнул:
– Договорились. Ждите вызова.
Вскоре после соглашения с Ферусом меня отвели в переговорную. Там сидел лощеный красавчик с неприятным выражением лица. Он сначала проверил идентификационную карточку и только после этого представился:
– Я Мидкиф. Учти, пацан, ты общаешься с большим человеком. Не стану говорить, насколько большим, а то загордишься. Смотри, ты молодой, глупый, нищий и без сети, зато с положительным статусом и уходишь на планету. Мне же надо кое-что передать вниз. Я плачу тебе пять тысяч чеков, и ты спускаешь одну вещь. Там тебе кидают еще кусок и пристраивают к делу. Ты же работяга? Вот тебе шанс выбиться в люди. Откажешься, всю жизнь будешь вкалывать в грязи. Согласен?
Тип крайне неприятный и самоуверенный, но разговор с Ферусом настраивал на самый серьезный лад.
– Дык ить, елы-палы! Конешна. А бабло без балды?
– Сейчас и получишь. Где планшет, который тебе должны были передать?
– Эта… в больничке… Я сам-то читать не больно любитель.
– Вот и хорошо, интеллектуальный ты наш. Не читал и не надо. Смотри вот это. – Мидкиф протянул устройство. Тоже планшет, но уже карманного размера. – Приложи свою карточку для авторизации.
– А на хрена?
– Чтобы тебя мои люди узнали и встретили.
Прикладываю и вопросительно смотрю. Благодетель хмыкает:
– Денег ждешь? Вот деньги. – Из поясного портмоне на стол отсчитывается стопка банкнот. – Здесь ровно пять кусков. Проверяй.
Пока я перебираю деньги, рассматриваю и чуть не нюхаю их, удовлетворенный работодатель поясняет:
– Сейчас объясню тебе расклад, – начал довольный спонсор. – Пока нет нейросети, тебя нельзя отследить. Прямо сейчас собираешь все свои вещи… У тебя нормальная одежда есть?
– Дык! Как не быть! Мы голыми не ходим.
– Все равно возьми. – Протягивает пакет с рабочим комбинезоном и грубыми ботинками.
– Наша вам очен-но душевная благодарность.
– Переодеваешься, берешь свои вещи, выходишь, бежишь сразу к лифту, покупаешь билет. Как до лифта добраться – знаешь?
– Эта… Не местные мы.
– Не страшно, выйдешь, возьмешь мобиль. Или нет, лучше попроси дежурного вызвать. Вот тебе дополнительная сотня на расходы. Как только окажешься внизу, включишь маячок, то есть вот этот самый планшет. К тебе подходят и забирают вещь.
– Дык ить… Отдавать-то чего?
– Отдашь, что попросят. Понял?
– А то! Я мож с виду не того, зато страсть какой умный.
– Тогда давай заканчивать.
Он вновь было потянулся к планшету, но вдруг дернулся и упал лицом на стол. В щель чуть приоткрывшейся двери втянулся короткий ствол. Створка тихо закрылась, чтобы тут же с грохотом распахнуться.
В комнату вбежал санитар.
– Сердечный приступ! – закричал он. – Срочно в медкапсулу!
Мгновенно появился второй санитар с чем-то вроде каталки и увез тело. На столе остались лежать чеки, портмоне и планшет. Санитар сноровисто все это заграбастал, обвел вокруг каким-то блестящим цилиндриком, разочарованно вздохнул, пододвинул вещи мне и подсунул очередной планшет.
– Приложи свою идентификационную карточку к экрану, это запрос в суд, с жалобой на сорванную, по причине смерти, сделку, – пояснил медработник.
Буквально минуты через три экран засветился, и пришло решение о признании меня единственным наследником всего движимого и недвижимого имущества покойного. И почти сразу, уже мне, появился запрос на разрешение осмотра вещей умершего. Разрешил, конечно. Как не разрешить таким милым людям?
Минут через пятнадцать нас попросили зайти в морг. Дошли быстро, он в двух шагах от переговорной.
Толстый доктор, не сказав ни слова, провел в комнату с большим столом. На нем были разложены два браслета, перстень, пояс с кобурой, нож в ножнах, два подсумка и упаковка конфеток. Не слишком довольный Ферус указал рукой на вещи:
– Это ваше. Мы ничего не нашли. Сейчас вам, как хозяину имущества, придется поехать с нами. Будем искать в других местах.
Я уже давно сообразил, что они могли искать.
– Считаю, что должен упомянуть про вещь, которую мне, еще до встречи с господином Мидкифом, передала от него наша куратор Жаклин. Это большой планшет. Очень тяжелый, килограмма три весом.
Вы видали, как охотничья лайка делает стойку на белку? Ферус сейчас был на нее очень похож. Даже глаза вдруг стали не такими добрыми.
– Вот сучка! За взятки послания передает! Где планшет?
По незримой команде, подобрался здоровенный бугай. Санитар такой. Ага! Вместе с доктором пациентов лечит. Сразу до смерти.
– В комнате. Сейчас принесу.
– Сидеть! Проверить!
Я сел, санитар испарился, минут через десять влетел обратно и сообщил:
– Нашли. Сканер выдал совпадение 98,6 процента. Но, думаю, за счет того, что футляр частично экранирует.
Прозвучала команда:
– Ждать здесь!
Санитар остался стоять, перекрывая дверь, а Ферус вышел. Минут через пятнадцать вернулся обратно, вальяжно сияя улыбкой и вновь излучая доброту и дружелюбие.
– Ник, ты не согласишься подарить мне тот планшет? Люблю, понимаешь, старые вещи.
– Могу. Вот прямо сейчас и дарю его вам на долгую добрую память. Под протокол.
– Под протокол? Спасибо. Скоро подойдет человек, поможет с оформлением имущества. Рейтинг тебе подняли. Обещанное получишь, когда зайдешь к нам. Лично от себя благодарю за помощь.
Ферус ушел, а санитар, сказал, что его зовут Скат, и сейчас он объяснит, что есть что в вещах покойного. Портмоне, кроме отданного мне, хранило около семи тысяч чеков разными купюрами и пять тысяч кредитов сотенными. Носится на поясе, для кармана слишком велико.
Конфетки опознали, сказали «легкий наркотик» и выбросили в утилизатор.
Перстень оказался просто перстнем. Хорошая, дорогая, но обычная ювелирка, ценой тысяч в пять-семь, в основном за размер камня.
В одном из браслетов спрятан игольник. Всего десять игл и бьет недалеко, зато незаметно. Другой браслет, это миниатюрный искин, очень старой модели. В кобуре специализированный игольный пистолет. В обойме сорок зарядов, может заряжаться тремя обоймами сразу. Стреляет одиночными, очередями и с отсечкой по четыре иглы. Все устройства привязаны к конкретному человеку, но легко разблокируются оружейным техником.
На ремне остались висеть ножны, из которых не вытаскивался нож.
– Мономолекулярное лезвие. Тоже привязан, – прокомментировал доктор.
Оружие вызвало сильный интерес, врач и санитар с нескрываемым интересом разглядывали его.
– Ничего себе живут уголовники, – позавидовал толстяк. – Игольник «Жало-3» с раздельной подачей. Заряжен парализующими, бронебойными и взрывными зарядами. Переключаешь тем же пальцем, что и на курок нажимаешь. Дорогая вещь. Фирма!
Доктор завистливо хмыкнул и с легким отвращением посмотрел на меня:
– Скажи, Ник, ты сам-то хоть раз стрелять пробовал?
– Нет, только в компьютерных игрушках, – не соврал я. Ведь про установленные базы меня не спрашивали.
– В игрушках не считается. Значит, вещь будет без дела валяться. Или для понтов таскать станешь, или продашь по дешевке, а вещь для знатока. Давай поменяемся. Я тебе комплект баз фельдшера дам. Сразу на уровень эксперта!
– Ну… – замялся я, пытаясь прикинуть, что это вообще такое.
– Понимаю, эти базы тебе не нужны, хотя приличных денег стоят. Но специальность хорошая, мне она по случаю досталась. А ты, если сам не выучишь, продашь. Могу еще искин разблокировать. И остальное тоже. Ведь с твоим социальным статусом такое оружие не зарегистрируешь, – выдвинул он последний аргумент.
– Договорились. А подсумки с обоймами не хотите взять?
– Еще как хочу! Я тогда уж и ремень с кобурой тоже… – Его руки проворно схватили вожделенные игрушки. – Сейчас все разблочу, – пообещал толстяк, забрал устройства и вышел.
Скат с завистью во взоре взглядом проводил нож.