Кристи я не причисляю к экипажу, она лишь турист. Получается, из потенциальных десяти пилотов осталось лишь шестеро, из технарей, помимо глыбовцев, только трое. Из девяти человек могу взять пятерых, но оставшиеся четверо – богаты и, если захотят остаться, смогут заплатить за себя. Как интересно получается!
Пока обедал, пока слушал отчет, подошло время, назначенное флотскими для связи. Сижу в кабинете, хранитель заявил, что антураж крайне важен, жду какого-нибудь капитан-лейтенанта с запросом ненужного документа. Дождался!
Со мной связался целый вице-адмирал, как оказалось, говоря по-простому, главный по всем учебным заведениям флота. И он, и я в форме, повседневной, не для парада, но разговаривали без всякого официоза, неформальный тон разговора начальник сам задал.
– Мастер Ник, – после неизбежных приветствий вице-адмирал начал разговор, – мы оба дворяне, и нам пристало помогать друг другу.
– Так точно! – согласился я, пытаясь понять, куда пойдет разговор.
– Я случайно услышал, что несколько дней назад вы лишились части команды. Так получилось, что у вас есть потребность в пилотах, а у меня есть необходимость их куда-то пристроить. Две девочки, дворянки, из юнкерского училища. Там мы держим детей-сирот, потерявших родителей в боях. Естественно, родители флотские и большей частью дворяне. Парней после училища у меня из рук рвут, а вот с девчатами значительно хуже. Война – все же мужское ремесло. Возьмете к себе?
– Они пилоты?
– Конечно! Одна с восьми лет при училище, другая с одиннадцати. Обе прошли четырехлетний пилотский курс, с ежегодным походом на учебном корабле. Последний раз исполняли обязанности вахтенных пилотов-дублеров. Оценки достойные. Неуспевающих быстро отчисляют из училища. Нейросеть флотская, пусть и юношеская. Перед отбытием ее улучшат.
– Четырехлетний курс? И вы такую драгоценность просто так отдаете?
– Четыре года из-за того, что детей надо занять чем-то полезным. Тем, что пригодится в дальнейшей жизни. Будем честны, богачей среди сирот нет, после выпуска им всем придется самим зарабатывать на жизнь.
– Девушкам по семнадцать лет?
– Обеим шестнадцать. Вообще-то выпуск через полгода, но сертификаты получены, можно оформить ускоренным порядком.
– Их пришлют на проект?
– Ни о каких проектах не знаю и знать не хочу! Двух мичманов откомандируют в ваше распоряжение на срок «до исчерпания необходимости». Какое жалованье им собираетесь платить?
– Команде намереваюсь установить оклады по флотским разнарядкам. То есть девушкам – по должности вахтенных пилотов, а раз прикомандированы, то и доплата по званию.
– Более чем приемлемо. Вещевое довольствие будет? Училище его не выдает, положено получать по прибытии в часть.
– Имеется в наличии три женских комплекта, пять мужских и один для киборга. Правда, не флотских. Могу переслать комплектацию.
– Пересылать совершенно не обязательно. Хотя… если не очень сложно… будет любопытно ознакомиться. И хочу отметить, что вы очень предусмотрительны. Парней я точно не дам, других девушек – посмотрю, как будет служиться первым двум, а вот с киборгом, возможно, что-то получится. Ничего не обещаю, но кое с кем поговорю, быть может, он и согласится. Слышал, что человеку надоело сиднем сидеть на пенсии.
– Буду крайне благодарен.
– И еще, Ник… Ничего, что я вас так просто называю?
– Все в порядке!
– Так вот – у большинства наших выпускников большие проблемы с социализацией. Столько лет, будем говорить прямо, в казарме детского дома наложили свой отпечаток. Они плохо приживаются на гражданке. Помогите девочкам с этим.
Не прошло и часу после разговора с вице-адмиралом, как пришел новый вызов. Принимаю, и на экране появляется пара симпатичных, крайне серьезных мордашек. Две стоящие рядом молоденькие девушки в темно-синих флотских мундирчиках с мичманскими звездами на черных петлицах. Увидев меня, сразу рапортуют:
– Кара од’Рем.
– Ла од’Стил. Представляемся по случаю назначения в ваш экипаж.
– Когда получили звание?
– Двадцать и пятнадцать минут назад.
– Поздравляю. Когда сможете прибыть?
– Сейчас нас отправляют в медпункт для доустановки имплантов. Через десять часов отбытие на корвете «Молния». Ориентировочное время в пути – три дня.
– Понятно. Укладываетесь до старта. Пожелания есть?
Девушки переглянулись.
– Если возможно, хотелось бы разместиться в одной каюте.
– Категорически нельзя! Я, конечно, человек широких взглядов, понимаю, что существуют разные сексуальные пристрастия, но такой пример вреден. Кстати, думал на флоте с этим строже.
Троллю, конечно. Девицы покраснели, как вишенки.
– Мы не такие! Как вы могли так о нас подумать?!
– А как я о вас должен думать? У всей команды одноместные каюты, и только вы собираетесь жить вместе. Что про вас остальные начнут говорить?
– Одноместные?! Мы думали, что будет кубрик на вахту… или на шестерых…
– Думать всегда полезно, но иногда предварительно стоит спросить. А то я было сильно удивился. Просьба снимается?
– Конечно!
– Что-то еще нужно?
Девчата дружно замотали головами. Может, и нужно, но боятся опять попасть впросак.
– Тогда подумайте, а как приедете в форт, вновь поговорим. Материалы, которые стоило бы почитать, сейчас вышлю. Изучите в дороге. Проект к вам относится постольку-поскольку. Знать о нем, конечно, надо, но и только для помощи в отборе достойных, по итогам тренировочного полета.
Насколько приятней играть в карты, когда у тебя на руках есть козыри, о которых никто даже не догадывается. Этот тезис обдумывал, когда смотрел отчет о действиях команды.
Минус шесть человек из пятнадцати – это сильно. Понятно, глыбовцы не считаются. Если три оставшихся техника поначалу радовались увеличению своих шансов на получение должности, то некоторые из пилотской группы сразу начали наглеть. И все эти «некоторые» оказались из числа «золотых» мальчиков и девочек.
Сразу нашлось объяснение появлению Кристи. По подслушанным разговорам… Вы же не думаете, что его величество не запланировал установку прослушки во всех местах, где возможно, почти невозможно и еще где кому-то придумалось? В общем, искин безопасности форта прислал отчет, в котором освещалось настроение команды и прибывших с ними.
Так вот, никто не знал, почему появились опоздавшие. Подозревали помощь родителей, коварство Кристи и друг друга, но точной информацией никто не владел. Хотя некоторые прониклись и сразу стали прикидывать, как бы улучшить свое положение и упрочить место в команде.
Знаете, при каждом коллективе со временем заводится свой мудрец, который точно знает, как, кому и что надо бы делать, чтобы получилось не просто хорошо, а вот прямо-таки замечательно. Чем от него дальше человек, тем понятней, как тому достичь прекрасного. Его бы в главные советники президента страны, по крайности крупной корпорации. Останавливает только одно соображение: чего мудрец на себя свои рассуждения не обратит? Сейчас сам бы жил в тепле и неге, главой чего-нибудь эдакого.
Словом, не в команде, даже не среди сотрудников проекта завелся такой человек. Пилот арендованного шаттла. Все знает, все понимает. И очень мудер. Не мудр! Именно мудер.
Жили сотрудники отдельно от участников, но в соседнем отсеке. Ходили друг к другу по делам и просто так. Вот наш мудрец и стал просвещать техников.
Дескать, вас сейчас осталось от двух десятков всего четырнадцать, а по договору, как сами говорили, должны отобрать всего десять человек. А если еще кто уйдет из команды, из кого будут выбирать? Вот! Сейчас идеальный момент для пересмотра договора. Капитан – ничего не решает, с ним говорить нечего, он такой же, как и вы, бесправный участник. Но вот если потребовать улучшения условий договора у Департамента, да не одному-двум, а всей команде сразу… На крайний случай хоть человечкам пяти. То тогда университетским ничего не останется делать, как только принять ваши условия. Пусть не сразу, но согласятся – деваться им некуда.
Его слова упали на благодатную почву, кое-кто и сам в таком роде уже думал. Кинули и еще одно соображение – некоторые из «золотых» тоже на сторону смотрят, надоело им работать.
Из шести оставшихся пилотов пятеро из «ста семей». Кристи, услышав про возможный пересмотр договора, выдала аргумент, что Университет не пострадает – проект двигали на спонсорские деньги. Кэп найдет себе других дурачков, и тоже ничего плохого с ним не случится. А без пилотов полет не состоится, его отложат, и значит, будет достаточно времени поторговаться с рекламистами и с капитаном.
Тут мнения разделились. Росана и два парня склонялись… не к отмене полета… нет! Но хотели бы его отложить до прояснения моих планов на корону. Зачем терять время, если я не взойду на престол? Тогда ведь найдется другая сфера деятельности. Тефана и последний парнишка из компании оставались в любом случае. Их позиция – мы нужны, чтобы поддержать капитана в самом начале пути. Когда все уже станет понятно, многие сразу набегут с просьбой включить в команду, а мы уже в ней.
Про глыбовцев речь даже не заходила, а из оставшихся Хала, лучший пилот среди наших, уговаривала колеблющихся техников подумать. Ее слова просты и приземленны: «от добра добра не ищут», «лучшее враг хорошего» и все в таком роде. Ее вроде даже выслушали, но тут вдруг в разговор вмешалась Кристи со своим авторитетом непобедимой гонщицы и как-то задумчиво протянула, что собирается организовать гоночную команду, но пока не решила, где взять техников… Кресла пилотов она уже почти предложила своим друзьям из команды. Двое нестойких духом прониклись и решили покинуть проект.
Со стороны было интересно наблюдать за развитием истории, как будто смотришь эпизод сериальчика… А правдивые бывают? Что-то меня Квад накрутил…
Я, понятно, даже виду не подал, что мне что-то стало известно. Ведь разговоры начались до моего появления в форте. Да и зачем зря болтать? Чтобы все знали про стационарно установленную прослушку? Тем более что искин меня предупредил, что тот самый доморощенный философ, а по совместительству пилот шаттла, кому-то послал закодированное сообщение. Расшифровать не удалось, что уже многое говорит как об отправителе, так и об адресате.