– Смогут они отразить атаку легкой кавалерии? – спросил Маккинни.
– Не знаю, сэр. Они еще никогда не участвовали в деле, но если заставить их поверить в себя, то против кочевников они продержатся. А вот веры в себя у них как раз и нет, полковник.
Маккинни заметил, что у Лонгвея, услышавшего оговорку Хэла, округлились глаза.
– А что кавалерия? – спросил он Бретта. – Смогут всадники сражаться в строю? Вы уже выбили из них самонадеянность, и они будут держаться вместе или бросятся в атаку каждый сам по себе, едва завидев врага?
– Мы с Ванъянком говорили с ними, торговец, – ответил Бретт. – Честь – все, что у них осталось. Среди них есть такие, кто уже побывал на поля боя и узнал вкус поражения… к тому наш враг – попросту варвары… Однако будет трудно отлучить их от скорой победы.
– Но вы должны это сделать, – сказал Маккинни. – Это наш последний шанс. Нужно выучить рыцарей атаковать по команде и возвращаться, восстанавливая построение, под защиту стены щитов. Любой их них, кто осмелится действовать самостоятельно, желая покрасоваться, будет брошен на поле боя на погибель. Постарайтесь вколотить эти простейшие мысли в их головы. А также объясните, что если их убьют, город падет, и от чести, которой они так гордятся, не останется и следа. Поэтому они должны сражаться – чтобы ее сохранить.
– Да, но отступать для них означает покрыть себя позором, – ответил Ванъянк. – Хотя, когда я толкую с ними, они слушают меня внимательно, и я постараюсь убедить их в том, о чем вы просите. Сам я уже поверил. Но для других рыцарей это звучит странно.
Маккинни кивнул.
– Странно или нет, а учиться им придется. Что у нас с обозом?
Мэри Грэхем с гордостью улыбнулась.
– Полный порядок, – доложила она. – Теперь у нас достаточно повозок.
– Мне казалось, тягловой силы у нас маловато, – сказал Маккинни.
– Да, лошадей немного, к тому же упряжь была неправильная, – кивнула Грэхем. – Здесь используют кожаные поводья. Я объяснила плотникам, как сделать деревянные хомуты, и теперь животные устают меньше. У нас по-прежнему мало лошадей, но теперь каждая способна нести больший груз.
– Отлично.
– У нас есть повозки, но мало зерна, – продолжила Мэри. – Если вы беретесь охранять обоз, мы обеспечим вашим людям припасы на несколько дней. Еды все равно не много, но это лучше, чем ничего. После этого нам придется отыскивать провиант за крепостными стенами. Если мы сможем защитить фермеров, то попытаемся даже собрать часть урожая зерна.
– Итак, у нас имеется малообученная пехота, скромная кавалерия, от которой польза то ли будет, то ли нет, немного стрелков-храмовников и мечников-храмовников, наших лучших бойцов, которые, увы, не понимают, что им делать, и чертово море кочевников за стенами. Интересная ситуация. – Маккинни на секунду задумался, глядя на копию карты Сумбаву, терпеливо сделанную молодым Тоддом, потом подвел итог. – Нужна демонстрация силы. За неделю мы выберем лучших из наших людей – солдат, умеющих думать, которые не струсят, не побегут и будут подчиняться приказам. Еще мне нужен провиант на два дня для двойного числа бойцов и отряд самых дисциплинированных поваров и квартирьеров, – сказал он Мэри. – Мы покажем, на что способны, в стычке с врагом. Но главная наша цель – убедить наши войска в том, что кочевников можно разбить. – Маккинни поднялся, тем самым предлагая всем разойтись. – Хэл, задержитесь на минутку.
Когда все вышли, Старк сказал:
– Извините, что проговорился, полковник. Но очень похоже на войну, а я не привык быть шпионом.
– Пробьемся. Ты уже подобрал командиров?
– Да, сэр. Войска, которые мы привезли с собой, я использую для поддержания порядка, нам есть на кого опереться. Мне кажется, они готовы драться и с храмовниками, если будет надежда на победу. В любом случае мы можем управлять войсками. Если вы поведете их к победе, войска будут верны нам до конца.
– Отлично. Но группа командиров нужна обязательно. Иначе, когда все закончится, солдаты потеряют всякую цель. Хорошо, сержант, можете идти.
Хэл поднялся, улыбнулся, потом отдал честь.
– Как в старые времена, полковник. Волки другие, но времена прежние.
Перед визитом к Сумбаву Маккинни тщательно вооружился. Он надел кольчугу, набросил на плечи яркий пурпурный плащ, надел золотые браслеты и цепь, застегнул стихарь булавкой с драгоценным камнем, и наконец повесил на пояс меч, сделанный на мире Принца Самуила. Кольчуга и меч выглядели точно так же, как те, что производили на Макассаре, но были гораздо лучшего качества. Подобное оружие поддерживало статус отряда полковника. Маккинни, которого привела охрана, встретил Сумбаву на зубчатой стене над своей кельей.
– Вот теперь вы одеты в свои подлинные цвета, торговец, – проговорил священник. – Вы ведь более солдат, чем торговец, не так ли?
– На юге, святой отец, торговцы и солдаты – это часто одно и то же. По крайней мере, те из торговцев, кто выжил. В наших краях мир редкий гость.
– Здесь также. Но раньше было иначе.
Священник-военачальник оглядел бескрайнюю равнину, раскинувшуюся за стенами города.
– Сегодня кочевников стало еще больше. Зерно уже созрело, и они выстраивают заслоны, чтобы защитить урожай от наших огневых отрядов. Мы сможем сжечь урожай, но только ценой жизней наших рыцарей. Не думаю, что кто-нибудь вернется оттуда живым.
– Святой отец, есть способ, – сказал Маккинни.
Священник бросил на него быстрый взгляд, и Натан продолжил:
– Я хочу просить разрешения выйти с небольшим отрядом за стены города. Мы не собираемся отходить далеко.
– Можете использовать ваших бесполезных ополченцев, если угодно. Вы заставили их ходить с гордо поднятой головой, но это не солдаты. И никогда не будут солдатами.
– Мне нужны не только ополченцы, – ответил Маккинни. – Мне потребуется пятьдесят стрелков-храмовников и пятьдесят всадников.
– Четверть всех стрелков? И почти все рыцари? Нет.
– Но, святой отец, это стоит того. Мы покажем вам, что кочевников можно победить. И не станем удаляться от стен. Арбалетчики и рыцари могут вернуться в крепость, если мои люди не выстоят – и не запятнают свою честь, поскольку возвратятся оттого, что пехота не смогла поддержать их.
– А вы тоже пойдете?
– В авангарде с копейщиками.
– И рискнете жизнью, лишь бы доказать мне, что эти люди способны сражаться? Значит, вы уверены. Странно.
Маккинни взглянул на равнину и заметил, что к городским стенам направляется новый отряд кочевников. В одном только этом отряде было несколько сотен варваров.
– Значит, вы сами поведете своих людей, – повторил Сумбаву. – Вы не вернетесь.
– А если вернемся? Это поднимет дух остальных. Учтите, если мы будем сидеть сложа руки, Храм падет.
– А если вы истребите моих стрелков и рыцарей, развязка наступит еще быстрее…
Священник пытливо взглянул на лагерь кочевников внизу. Отряды всадников бросались к стенам – и поворачивали обратно точно на расстоянии полета стрелы. Он прикоснулся к своему знаку, золотому изображению храма с эбеново-черным крестом посередине, и внезапно обернулся к Маккинни.
– Поступайте как знаете. Вы безумны, но кое-кто верит, что безумие – благодать, ниспосланная Богом. Которой у меня уж точно нет.
Сумбаву отвернулся и, тяжело ступая, пошел прочь, по-стариковски сутулясь.
Глава 16Марширующая стена
Прежде чем устроить вылазку, Маккинни неделю муштровал копейщиков. Наконец Хэл доложил, что солдаты подготовлены настолько, насколько возможно за такой небольшой срок, и части были построены в маршевом порядке перед воротами. Перед выступлением Натан в красном плаще, развевающемся за плечами, поднялся на невысокий помост перед воротами и обратился к солдатам.
– Сегодня мы одержим победу, какой еще не видывали на этом мире, – крикнул он. Об этом дне сложат песни, и им не будет конца. Вы спасете свои дома и покроете себя славой. Кроме того, что за жизнь сидеть тут, укрывшись за стенами? Разве мужчина тот, кто прячется от врага, когда можно сразиться с ним и разгромить его? Сегодня вы – те, кто победит. Никогда больше вы не будете рабами.
Раздались слабые ответные крики, организованные стражниками Хэла, рассеянными в рядах.
– Придется пойти на это, – говорил Натан сержанту. – Они не почувствуют воодушевления, пока не увидят, как можно бить врага. Вопрос в том, выстоят ли они до тех пор, пока это станет очевидно?
– Не знаю, полковник, – ответил Старк. – Я выучил их всему, чему только мог, но у большинства дух был сломлен задолго до того, как мы пришли сюда. Так что не скажу ничего.
– Но они знают, что от них требуется, – ответил Маккинни. – Теперь нужно заставить их драться, а это зависит от нас. Откройте ворота и ведите войска наружу.
– Слушаю, сэр.
Армию выстроили клином: копейщики со щитами по краям, кавалерия, лучники и повозки с провизией посередине. Копейщики стояли и в острие строя, суженного до ширины ворот. Отряду предстояло выйти колонной, края которой за воротами расходились в стороны, наискось, образуя треугольный строй, что не раз было отработано на плацу Храма. Алая форма лучников-храмовников и яркие доспехи рыцарей составляли заметный контраст с темной кожаной одеждой копейщиков, дожидающихся, когда ворота откроются. Все кто мог облачились в стальные нагрудники, шлемы и наколенники, но для многих снаряжения не хватило. У некоторых были только копья, щиты и небольшие кинжалы за поясом.
Маккинни в последний раз перед выходом оглядел свое войско. Проглотив комок, который всегда поднимался у него в горле перед делом, он задумался, как остальные солдаты справляются с таким напряжением. Потом махнул рукой, и ворота открылись.
– Вперед! – рявкнул Старк. – Держать строй! Так же, как на плацу. Вперед марш.
Пока войска выходили из ворот, молодые барабанщики, стоя на повозках, отбивали ритм. Когда за воротами оказалось довольно копейщиков, чтобы выстроить защитную стену, Маккинни выпустил кавалерию и вышел вместе с рыцарями, чтобы занять свое место в острие клина.