– Даже королю ничего не известно? – спросил Маккинни.
Дугал рассмеялся.
– Его величеству известно все, – ответил он. – Но большинство членов правительства не в курсе. И мы хотим, чтобы тайна оставалась тайной. Пойдемте, нужно повидаться с его величеством. Мне очень хочется подробно поговорить со всеми вами, но мы можем чувствовать себя спокойно, только покинув Гавань.
– Куда вы нас отвезете?
– У нас есть большая военная база на холмах Корлисс Грант, – ответил Дугал. – Сейчас там главным образом проводят военные исследования, и Империи об этом известно. Но это большая база, и нет необходимости докладывать Империи обо всем, что там творится.
– Я понимаю. У вас все хорошо организовано, – кивнул Маккинни.
– Стараемся. Но теперь все зависит от того, что вы нам привезли. И времени у нас осталось очень мало.
Их комнаты на Корлисс Грант были обставлены с удобством, но это была тюрьма.
– Мне бы не хотелось, чтобы вы считали себя пленниками, – сказал Дугал Маккинни. – Вам вернут оружие. Вас всех поселят в одном доме. Всех членов вашей экспедиции, включая солдат. Время от времени один из вас – я бы предпочел, чтобы это был профессор Лонгвей, у него хорошо подвешен язык – будет отправляться в Гавань, чтобы показаться прессе и дать пресс-конференцию. Поймите, полковник, если вы слишком долго будете находиться на людях, вас рано или поздно узнают. А здесь, где просто нет никого, кому можно открыть тайну, вы сохраните ее наилучшим образом. – Дугал всплеснул руками в деланном испуге: – Я готов предоставить вам любые гарантии вашей безопасности. Не сомневаюсь, что с вашими боевыми навыками и при помощи солдат, которых я вам оставил, вы сможете бежать отсюда в любой момент. Но я полагаюсь на ваше слово, полковник. Вы поклялись хранить верность королю и государству Гавани. Я все еще могу вам доверять?
«Крыть было нечем», – позже сказал Маккинни Мэри Грэхем.
– Значит, теперь мы свои собственные тюремщики, – сказала она.
– По сути, да, – кивнул Маккинни. – Он даже зачислил меня в ряды охранной службы. И я его не виню. Я и сам поступал точно так же. Хэл сказал бы, что мы увязли в этом шпионском бизнесе по уши.
Он попытался усмехнуться, но смех вышел невеселый.
– Ты расстроился? – спросила она.
– Расстроился ли я, что остался без Хэла? Да, такую потерю мне не восполнить ничем.
Мэри шагнула к нему, и он обнял ее, прижал к себе. Они долго стояли обнявшись. Наконец он отпустил ее.
– Но я рад, что нашел тебя. И кстати, я должен поговорить с твоим отцом…
– Нет.
Маккинни нахмурился.
– Почему это «нет»?
– Ты ничего не должен, – ответила она. – Ни тебе, ни мне это не нужно. В Гавани правят законы и традиции – но ни тебе, ни мне не нужны ни законы, ни традиции.
Несколько секунд Натан молчал.
– Хорошо, тогда скажем так – я хочу поговорить с твоим отцом. Пришла пора сделать тебя честной женщиной…
– Или себя честным мужчиной.
Они жили в роскоши, но в полной праздности. Научный центр базы располагался отдельно от главных зданий, до ближайшего города нужно было ехать несколько дней. Они были отрезаны от всего мира Принца Самуила, и изоляция не требовала никаких особых мер.
Поскольку никто ему этого не запрещал, Натан присутствовал на технических совещаниях. По большей части обсуждали движущие силы, направление импульса и другие понятия, не значащие для него ничего. Одно он понял – прочитать кубы с записями, которые они привезли с Макассара, Клейнст так и не смог.
– Я скоро свихнусь, – сказал ученый полковнику.
С десяток опытных техников и инженеров сидели за столом и сочувственно кивали.
– Все книги спрятаны вот тут. – Клейнст поднял один из пластиковых кубов. – И я ничего не смогу сделать, чтобы узнать, что он содержит. На это не хватит и десяти лет, скорей всего. Теория мне понятна…
– Мы работаем над этим, – подал голос профессор Тейлор.
Тейлор возглавлял группу, работавшую над проблемами дальней связи и другими радиоэфирными вопросами. Эта группа постоянно предлагала различные способы расшифровки макассарской базы данных, но до сих пор ничего не добилась.
– Кроме того, мне необходимо заниматься постройкой корабля, – добавил Клейнст. – И боюсь, это безнадежно.
– Мы сумели получить сжиженный кислород, как вы требовали, – подал голос Тодд. Вид у моряка был очень довольный, и Маккинни отметил, что Тодду действительно есть чем гордиться. На Макассаре Тодду удалось отыскать книги по старинным технологиям, восходящим к дням, древним даже по меркам Первой Империи, – и основательно изучить способы их применения. Маккинни даже представить себе не мог, что воздух может быть чем-то, кроме прозрачного газа, но Тодду путем повышения давления с последующим быстрым его снижением и охлаждением удалось превратить воздух в жидкость. Как только процесс был освоен, он показался невероятно простым…
– Да, – кивнул Клейнст, – но мы не знаем, как сделать насосы. И стабилизирующий механизм. – Молодой ученый печально покачал головой. – У нас есть большие гироскопы, но создать гироскоп малого размера, тем более с электрическими средствами переключения, который стабилизировал бы положение корабля, мы не можем. Все, что мы можем изготовить, слишком велико…
– Чтобы уменьшить размеры, нужно время, – заметил Дуглас Старр.
– А время – это то, чего у нас нет, – заметил Маккинни.
Старр ожег его взглядом.
– Мои механики работают день и ночь, пока не падают замертво. Я не могу заставить их работать быстрее. Предлагаете добавить еще несколько часов в сутки?
– Нет, я понимаю вас. Я не хотел вас обидеть, – отозвался Маккинни.
По идее, ему тут нечего делать. Но чем еще заняться? Каждый день он изучал политические карты. Гавань расширила свои владения далеко на восток, вплоть до побережья восточного океана. В один памятный период за четыре дня королю Давиду сдались семь городов-государств. Одно из крупных королевств на восточном побережье еще сопротивлялось, и хотя, чтобы захватить его, наверняка требовался один короткий натиск, Маккинни подал прошение о зачислении в армию Гавани. Само собой, Дугал отказался рассмотреть его просьбу.
– Будем исходить из того, что мы имеем на сегодняшний день, – продолжил Тодд. – Мы не способны построить настоящий космический корабль. Мы не сможем даже создать что-либо подобное посадочным катерам Космофлота.
– Значит, мы должны создать ракету, – ответил Клейнст. – Но большая ракета на жидком топливе очень сложна.
– Почему ракету? – спросил Тодд.
Клейнст нахмурился.
– А что еще нам остается?
– Это зависит главным образом от того, что Империя понимает под космическим кораблем, – ответил гардемарин. – Или, вернее, что Империя признает таковым…
– Если наша ракета вылетит в космос, то, значит, это космический корабль, – пробормотал Клейнст. – У нас нет времени на бессмысленные споры о назначении этого корабля. Что вы надумали?
– Есть древние документы, – сказал Тодд. – Страшно сказать, до чего древние… – Он заметил на лицах остальных живой интерес и смущенно улыбнулся. – Скорее всего, это начало второго тысячелетия христианской эры, – продолжил он. – В это время на Земле как раз появились первые космические корабли.
Наступила долгая тишина.
«Земля, – подумал Маккинни. – До Империи, до СоВладения, до межзвездных полетов. Эти времена теперь – не более чем легенда, и, тем не менее, Тодду удалось увидеть документы, написанные в ту эпоху».
– Первые космические корабли использовали ракеты, – уверенно объявил Клейнст.
– Да, но принцип был другой, – ответил Тодд. – Они не использовали ракеты, они были ими. И такую ракету мы должны построить…
Глава 27Наблюдатель
Лейтенант Джефферсон взволнованно постучал в дверь кабинета Верховного Представителя Акова. Имперский Представитель вызвал его для беседы, и Джефф понятия не имел, почему такой высокий чин желает видеть его лично. За несколько минувших месяцев лейтенант выполнил несколько заданий, обычных, ничем не примечательных рутинных заданий, и, насколько он знал, выполнил вполне успешно; Акову не в чем его винить. При этом он не совершил ничего выдающегося. Джефф никогда не любил работу, связанную с экономической разведкой, и всей душой тосковал по космосу, дожидаясь новой приписки.
– Входите.
Офис Акова мог бы служить примером для учебников: «кабинет Имперского Представителя на малой колониальной планете». Несколько деревянных полок с книгами и кожаные кресла; стол для переговоров; с другой стороны кофейный столик для непринужденных бесед и мягкие стулья; компьютерный монитор и клавиатура, встроенные в письменный стол; портрет императора, задрапированный флагами Империи; полка с разными диковинами, включая модели кораблей, на которых доводилось служить Акову; большой бар со множеством бутылок…
Представитель сидел за длинным столом для переговоров. С ним был капитан Гриноу.
– Входите, Джефферсон, – пригласил Аков. – Садитесь.
– Благодарю, ваше превосходительство…
– Давненько я вас не видел, – продолжил сэр Алексей Аков. – Жаль, что правительственные семинары закончились, мне их недостает. Надо бы снова начать нечто подобное. Для меня это единственная возможность встретиться с моими офицерами. – Представитель медленно покачал головой. – Слишком много работы, а людей нет. Боюсь, Джефферсон, у нас для вас дополнительное задание.
– Сэр?
Джефф взглянул на Гриноу, пытаясь понять, что происходит.
– Нет, речь не о космосе, – усмехнулся Гриноу. Его развеселило растерянное лицо Джефферсона. – Надоела планета? Я слышал, что вы, кажется, практически обручены с местной девушкой…
– Пока еще нет, сэр, – уверенно ответил Джефф.
– Но вы встречаетесь, – продолжил Гриноу.
Это не был вопрос.
– Так точно, сэр.
– Довольно регулярно.
– Так точно, сэр.
«Довольно регулярно, и отношения уже перешли в стадию, которую Элейн могла бы назвать «практически обручены». Да и ее отец наверняка думает так же. Чем меньше об этом будут говорить, тем лучше».