Хотелось злорадно усмехнуться, но я постаралась избавиться от излишних эмоций. Их и так в последнее время было слишком много.
– У меня вопросы вызвал не только он. Следов чужого присутствия нет, похоже, обработали излучателем. «Наружка» тоже никого не зацепила.
Его реплика была очевидна, но я была рада убедиться в тех выводах, к которым пришла и сама.
– Либо серьезный глушитель, либо что-то типа легкого «Миража».
Подтверждать я не стала, продолжила:
– Днем она поругалась с мужем и покинула лабораторный комплекс. Заказала каюту на лайнере, который стартовал после полудня. Собиралась вернуться в Люцению.
– А где был во время убийства Ханри?
Вот теперь я от ухмылки не удержалась. Чем ближе к Ханри…
– Вроде как улетел сразу после ссоры на личной яхте. Прохождение контрольных станций подтверждает его слова.
– Кто бы подтвердил его нахождение на борту! – поймал мою мысль Виктор.
Я не ответила – отвлеклась, пролистывая данные Шторма. Где-то и что-то я видела…
Цифры, отметки, отчеты его аналитиков. Злополучный психопрофиль, который я так до конца и не просмотрела…
Эту оплошность требовалось срочно исправить. Если я не буду знать Дайриса так, как он знает себя…
– Вот! – остановив мельтешение на экране, воскликнула я.
Шаевский поднялся, подошел ближе.
– Встреча Ханри и капитана Шахина на Гордоне?
Объяснять я не стала, просто дала команду системе открутить обратный отсчет от момента этой записи к возможному вылету с Маршеи.
С учетом промежуточных точек, где засветилась яхта главы мегакорпорации, вывод был однозначным.
Виктор, отметив этот факт, вздохнул:
– Считаем, что он сказал правду. Тогда – кто?
Пожала плечами. Та часть операции, в которой была задействована я, строилась на утверждении в виновности Ханри. Косвенных доказательств, чтобы быть уверенным в этом, хватало. Начиная с излюбленного белого и заканчивая формулой дури, которой он собирался меня пичкать.
И если бы не Шторм с его данными… сомнений ни у кого из нас так и не возникло бы.
Оставалось сообразить, что теперь с этим делать.
– Не знаю, Виктор! Не знаю… – пробормотала я чуть слышно, чувствуя, как вновь возвращается боль.
Вряд ли она стихала, скорее уж мне просто было не до нее.
– А раз не знаешь, – неожиданно холодно отозвался Шаевский, – то я подкину тебе еще одну загадку. До кучи.
Вместо того чтобы выдать что-нибудь… заковыристое, пристально посмотрела на Виктора. Тот как раз перебрасывал на центральный экран отчет медиков по исследованию тела Эвин Ханри.
Я уже изучила его вдоль и поперек, но ничего примечательного не обнаружила. Если не считать, конечно, отметки о беременности, так и не закончившейся родами. Сведения об экстренном прерывании на шестом месяце тоже были в деле. Как и о тяжелых осложнениях, которые закончились вторичным бесплодием. Забеременеть естественным путем она бы уже не смогла.
Еще бы понять, почему не воспользовались другими способами. Или Ханри был противником искусственных методов?
Правда, происходило все это почти двадцать стандартов тому назад, так что не имело никакого отношения к тому, что случилось в отеле.
– Посмотри вот на это. – Он ткнул пальцем в пару столбцов и график рядом с ними.
Вздохнув, развела руками.
– Извини, но я не настолько…
Оправдаться Виктор мне не дал:
– Не только ты, но и многие… не настолько. – Успокоить меня у него не получилось. Не с таким взглядом. – Отклонения минимальные, на них редко обращают внимание, если не знать, что именно такие показатели указывают на возможные следы применения айо.
Все, что смогла – приподнять бровь, задавая безмолвный вопрос: хотел ли он сказать этим, что когда-то эту женщину вытаскивали с того света с помощью запрещенного препарата?
Шаевский не кивнул, как я того ожидала, но и так было все понятно. Наша история становилась еще интереснее.
До операции оставалось чуть больше двух суток.
Поработать ночью не удалось. За двадцать минут до полуночи – на Эстерии сутки длились двадцать пять земных часов, – появился Горевски, проверил уровень адаптации ботов. Он остался доволен, и в приказном порядке отправил спать. Когда поинтересовалась Виктором, поморщился и заверил, что тот – уже.
Кажется, этот вопрос задавала не только я.
Уснула я мгновенно, переизбыток впечатлений и открытий не сказался на способности организма к отдыху. Проснулась тоже… мгновенно, дверь еще не успела открыться, а я уже стояла, держа в руках парализатор. Ощущение, которое «поймала», не принадлежало ни одному из двух мужчин, которые могли находиться в доме.
– Стучаться вас не учили? – проворчала недовольно, когда через узкую щель опознала собственное начальство. Перевела акер в нейтральное положение, убрала оружие на невысокую тумбочку, что стояла рядом с кроватью.
За свой внешний вид не опасалась, спала в тренировочном костюме. Не исключала сюрпризов.
Оказалась права. Правда, поняла это только теперь.
– У тебя десять минут, чтобы умыться, – вместо приветствия бросил вошедший в комнату шеф. Заметив ироничный взгляд, в данном случае выражающий желание узнать подробности, снизошел до объяснений: – Мне нужно с тобой поговорить прежде, чем соберутся остальные.
Равнодушие, с которым он это произнес, было нарочитым.
Спорить с Ровером, когда он в таком состоянии, – чистое самоубийство. Я даже кивать не стала, просто исчезла в ванной.
Знала бы, чем обернется, лучше поспорила.
Когда вернулась, успев и залезть в корсет, и переодеться, от ярости Лазовски в комнате искрило. Долго выискивать причину не пришлось, все было на внешнем экране моего планшета.
Это не помешало отметить, что сигнал на его активацию на интерфейс не поступил.
– Почему ты не доложилась? – Ко мне шеф не обернулся, продолжал просматривать данные, изучением которых я вчера занималась.
И ведь ни разу не ошибся, четко шел от последних к первым.
Говорить, что у меня и мысли-то такой не возникло, я не стала. К чему, если он и сам об этом догадывался.
Все, что могла – соблюсти приличия.
– Отложила до вашего прибытия, – с легкой обидой в голосе «раскаялась» я, без малейшей надежды, что поверит.
Ровер и на этот раз не оглянулся.
– Нас втянули в очень грязную игру. – Я застыла, только на шаг и отступив от двери. – Эта информация, – и без подсказки было понятно, что Ровер имел в виду мои вчерашние раскопки, – меняет весь расклад. Но не для нас.
Судя по откровенности, с которой он говорил, слушать нас не могли. Отключившийся командный интерфейс только подтверждал этот вывод.
У шефа был не просто глушитель, а одна из тех последних разработок, что оставляла вокруг себя мертвое пространство.
– Господин Лазовски…
Вот теперь он вспомнил обо мне. Развернулся резко. На лице – невозмутимость, а в глазах – хорошо контролируемое бешенство.
Вместо того чтобы испугаться, испытала странное чувство. Не жалость – сопереживание. Ну и захлестнувшую сердце потребность порвать глотки всем, кто довел его до подобного состояния.
Остановило меня его любимое словечко – неконструктивно.
– Шеф, – отходя к окну, начала я, – давайте забудем про высокую политику. – Ровер смотрел на меня несколько… удивленно, но уже значительно спокойнее. – Даже при этом раскладе, – я двинула подбородком в сторону экрана, на котором высветились строчки моего вывода по убийству Эвин Ханри, – шейх все равно получит свой лабораторный комплекс. Мы, – я попыталась усмехнуться, вышло не очень, – то, чем он готов пожертвовать. Думаю, это достаточно серьезный куш, раз «наши» на это пошли. – Лазовски ничем не подтвердил моих догадок, да и к чему слова. Все лежало на поверхности. – За вычетом всего сказанного, остается самое главное.
Только теперь подняла взгляд на Ровера.
– Есть основания предполагать, что системы жизнеобеспечения для армады адмирала Соболева…
Закончить я ему не дала, в два шага преодолела разделяющее нас расстояние, поражаясь собственной наглости, подушечками пальцев коснулась его губ, заставляя замолчать.
Если выгонит после всех моих выходок – уйду к Славе. Подружусь с его подружкой…
Наверное, это тоже была истерика. Как иначе назвать те глупости, что лезли в голову.
– По моим данным, – ладонь от его лица я убрала и даже отступила, но… все еще продолжала стоять слишком близко для соблюдения приличий, – за два года были похищены сто двадцать восемь мужчин и тридцать четыре женщины. Это те, про кого я могу с уверенностью сказать, что их последний день закончился именно на территории «Ханри Сэвайвил». Еще по сорока у меня есть определенные сомнения. Или недостаточно, чтобы отправиться туда и покончить с этим раз и навсегда?
– Если рассуждать так…
Я его опять перебила:
– А можно рассуждать как-то иначе? – Отошла, чтобы не чувствовать, как сгущается напряжение. Пробивало не только от него, у самой в душе трепыхалось что-то, сейчас совершенно ненужное. Развела руками, словно говоря, что бессильна что-либо изменить: – Играть здесь можно только на живца. Пока кто-то из наших не окажется в их шкуре, задействовать группу мы не сможем. Из достаточно подготовленных – только Шаевский. Ну и Валесантери, но этого исключаем. Ко мне он не имеет никакого отношения. А Ханри клюнул именно на меня, а не на напарника.
Ровер слушал внимательно. Дал закончить и только после этого произнес:
– О вашем с Виктором задании знали. Убийство этой пары как раз перед появлением вряд ли является совпадением.
– Скорее – нет, – грустно улыбнувшись, согласилась я. – А может, и да. Разве у нас мало было таких… совпадений? – Успокаивала я не его, саму себя. Хоть и хорохорилась, но определенный мандраж наличествовал. – А ведь вы со мной хотели поговорить, – перевела я тему разговора. Слишком зыбкой была эта. И пугающей.
– Хотел, – ответил Ровер как-то… невнятно. Бросил взгляд на мою постель, парализатор, висевший в воздухе внешний экран… – Я должен тебя предупредить.