При этом Сторож летел по их курсу не маневрируя, мало того перешел на форсированный режим. Однако его капитан держал такую разницу скоростей, чтобы имея возможность стрелять самому, не давать такую возможность «Нибелунгу».
— Хитрый мерзавец. Всё же это не новичок, как я подумал сперва.
Ивору пришло в голову оставить сюрприз преследователю. Он не мог стрелять торпедами, но мог оставить их на пути врага, вроде как минируя проход. План облегчался тем, что эсминец, кажется, утратил или повредил носовой радар и не слишком хорошо видел пространство перед собой. Ивор вызвал торпедный отсек.
— Барон, мне нужны все торпеды с фугасными боеголовками или ИРЛ, — сказал Ивор. — Я собираюсь запустить их по обратному вектору, но без гиперфазы, чтобы они остались на нашей трассе и активировали боеголовки при максимальном сближении со Сторожем.
— Мы выпустили последнюю торпеду четверть часа назад, — доложил Вальх. — Погреба пусты.
Ответ обескуражил Ивора и разозлил, он едва удержался, чтобы не ударить кулаком по подлокотнику.
— Почему не предупредили? — спросил он, стараясь выглядеть спокойно.
— Вы не спрашивали.
Чертов благородный ублюдок! Конечно, ни одна инструкция не содержит пункта об обязательном докладе капитану о боезапасе. Во-первых, он мог получить эти данные на собственном терминале. Во-вторых, мог просто держать в голове боезапас и число пусков. Это как с револьвером в ковбойских фильмах. В конце концов, он мог прямо приказать командиру секции делать регулярный доклад. Однако, на борту почти все новички в своем деле и первый помощник и начальника ОКП, а капитан перегружен информацией и работой. Простая логика могла бы привести барона к выводу, что следует предупредить капитана об исчерпании запасов. Он этого не сделал. Мустафа тоже хорош. Он специалист с большим опытом и мог найти способ дать знать на мостик через голову командира секции.
Ивор выдохнул и постарался выбросить Вальха из головы.
Между тем Бродяга продолжал вести плотный огонь и его запасы торпед казались неиссякаемыми.
— Скорее всего это класс «Бикини», — предположила графиня, листая на планшете справочник. — У него просто огромные погреба.
— Бикини? — заинтересовался Маскариль.
— Это не в честь купальника, милорд, — засмеялась графиня. — А в честь какого-то островка на Земле.
— Занятно.
Ивор восхищался графиней, способной шутить даже в такой непростой обстановке.
— Торпеда! — сообщил Вебер. — Сорок два градуса на вест-норд-вест. Дистанция на максимальном сближении примерно десять километров через… двадцать одну секунду. Таймер выставлен.
Если боеголовка оснащена импульсным лазером, они обманут её, но если фугас, им придется туго. Тут Ивор вспомнил, как торпеда «Нибелунга» не взорвалась во время первого боя. Алгоритмы мирного времени блокировали взрывы возле гражданских объектов к коим относились и спасательные средства.
— Мистер Гарднер! — вызвал он. — За две секунды до максимального сближения отстрелите три спасательных капсулы по западному борту. Без людей, разумеется.
— Да, сэр, — быстро ответил тот и, когда подошло время, отрапортовал: — Капсулы отстреляны, сэр.
Торпеда не взорвалась и понемногу начала отставать. Значит оружейники на эсминце не догадались поправить программу. Но они обязательно сделают это при одном из следующих залпов, получив актуальную информацию через полчаса.
Залпы Бродяги ложились всё ближе. Противник разгонялся в их сторону, а более высокая скорость снижала погрешность. Кроме того, он мог учитывать предыдущие флуктуации и делать поправку. Тут как в древней игре «морской бой», когда играют на линованной бумаге: одно попадание обрекает корабль на гибель, потому что все следующие снаряды будут падать рядом. Если только не опередить соперника.
Ивору опередить было нечем.
— До торпеды четырнадцать километров. Вспышка. Очень близко. Это шрапнель!
Хотя торпеды несли слабый ядерный заряд ради уменьшения массы, а также с целью избежать повреждения в ближнем бою собственного корабля или гражданской инфраструктуры, нанести максимальное поражение противнику разработчики всё же стремились, что и привело к созданию зарядов с шрапнелью. Такая боеголовка имела особый демпфер, который не позволял твердому веществу испариться от взрыва и выбрасывала его широким конусом прямо по курсу.
Применение шрапнели ограничивала невысокая скорость выброса, недостаточный ущерб защищенным целям, необходимость наведения после выхода из гиперфазы. Но сейчас именно этот тип оправдал себя. Целое облако шрапнели понеслось в сторону рейдера. Импульс взрыва добавил ему скорости, а разлёт и малые размеры элементов делали малоэффективными как маневрирование так и систему ПРО.
На аварийном канале посыпались доклады о неисправностях. Опережая их срабатывали датчики и схема корабля начала покрываться красными пульсирующими огоньками. Больше всего пострадали кормовые отсеки по западному борту.
— Утечка топлива из кормовых баков.
— Разгерметизация второй палубы.
— Вышла из строя шестой западный кластер ПРО.
— У нас есть погибшие. Офицер и стюард.
— Кто? — выкрикнул в микрофон Ивор.
— Офицер по снабжению, сэр, шевалье Кречман. А также стюард Пилькати.
Ивор вздохнул. Стюарда он почти не помнил, капитана и его гостей обслуживал лично кок, а вот гибель Кречмана его по-настоящему расстроила. Парень он был не очень сообразительный, но светился добром, что у аристократов случалось не часто. Больше одного вздоха Ивор, однако, уделить погибшему не мог и вернулся к бою.
— Выдвигаюсь со спасательной группой на вторую палубу, — доложил мастер Манн.
Шрапнель накрыла не только кормовую часть, а прошлась вдоль всего западного борта.
— Повреждены антенны К-диапазона, оптические сенсоры.
— Вышли из строя детекторы эмиссии, сенсоры резко снизили чувствительность. Проверяем радиотракты. Ищем неисправность.
— Догерти убит, — сообщил Алекс.
Ивор сжал кулак. Ещё один погибший и заменить его некем. Алекс хакер, он не специалист по радиоприборам.
— Мет, бери секцию РЭБ на себя, — тем не менее приказал Ивор.
— Ну… да, шкипер!
— Выбита панель контура.
Вот это по-настоящему плохо. Без целостного контура корабль не уйдет в гипер.
— Начинаю ремонт, — доложил повелитель роботов-паучков Ховард.
Запасные панели у них имелись. При аварийной ситуации, вроде нынешней, их ставили прямо на поверхности между соседними, не подключая к механизмам развертывания. Решение позволяло сделать ремонт позже, в более спокойной обстановке, и давало кораблю возможность уйти.
— Вторая палуба загерметизирована, — доложил Манн.
В прошлый раз им на помощь неожиданно пришла почтовая станция, изменив ход сражения. Теперь надеяться было не на кого. Они находились в чужой системе. И вряд ли где-то в пустоте дожидалась удобного случая уцелевшая после вторжения военная база Майрхофена.
— Ещё одна торпеда. Максимальное сближение двадцать километров через пять секунд.
Как назло эта рванула на траверзе западного уже поврежденного борта, а её боевой блок представлял собой ЭМИ-генератор с ядерной накачкой. Радиация мгновенно испарила остатки абляционной защиту и за кораблем начал вытягиваться серебристый шлейф. Но основной ущерб нанес электромагнитный импульс.
— Отказ почти всех систем по западному борту, — сказала графиня.
Ивор мельком взглянул на схему, она покрылась красными огоньками. Но это оказалось не самым неприятным следствием.
— Паучки сдохли, — с обидой в голосе доложил Ховард в пост борьбы за живучесть. — Разрешите пойти самому?
Оттуда переадресовали вопрос капитану.
— Сколько вам нужно времени, мистер Ховард?
— Около часа, сэр, если работать при ускорении или полчаса, если без ускорения.
Во время ускорения выходить наружу вообще не рекомендовалось. Это все равно что работать на стене высотного дома во время землтресения. Никакая страховка не даст гарантии, тем более во время боя. И умирать в случае срыва придется долго и мучительно.
— Мы уберем ускорение перед уходом в гипер и дадим вам полчаса, мистер Ховард, — решил Ивор. — Машинное, прекратить ускорение. Навигатор, пересчитайте параметры входа в гипер.
— Выходите, через шлюз четвертой палубы, мастер Ховард.
— При нынешней скорости нам придется лететь в гипере на сутки дольше, — сообщил Райт, произведя расчет. — И выйдем мы с вектором на двадцать миллионов километров в сторону от планеты.
Дело в том, что отставание из-за меньшей начальной скорости легко наверстать в гипере, но вот сменить вектор корабль без маршевых двигателей не мог, а Нафанаил вращался вокруг галактического центра перпендикулярно их вектору и за лишние сутки вместе со всей системой смещался в сторону. Планета тоже уходила по своей орбите. При сложении как раз и получалось около двадцати миллионов километров. Немного. Но неприятно. Придется изменять вектор во время торможения, терять больше времени и горючего.
— Горючего на манёвр хватит? — спросил Ивор.
— Вполне, — ответил Райт, посмотрев данные.
— Ну, а жару с невесомостью мы потерпим, — решил Ивор.
Тем более, как он надеялся, в родной системе не потребуется сразу вступать в бой.
Ховард уже облачился в скафандр, на выход ему потребовалось несколько минут.
Но вскоре последовала плохая новость.
— От Бродяги массовый запуск торпед, — доложил Тавиани. — Сторож молчит. Похоже мы его хорошо поцарапали, сэр.
Сражение давно переросло в избиение. «Нибелунгу» оставалось сбежать, уйти в гипер и теперь многое, если не всё, зависело от мастерства Ховарда. Ивор мог выиграть разве что несколько десятков секунд.
— Заглушить реактор! — приказал он. — Убрать радиаторы. Внимание по кораблю, свернуть всю периферию, кроме той, что задействована для отслеживания Бродяги. Включая навигацию, связь и ПРО. Поторопитесь, мастер Ховард!
Время шло. Расчетный момент выхода торпед из гипера приближался.