– Успел, – довольно заключил он, убирая коммуникатор в карман.
– Куда?
– Я дал себе пять минут на решение вопроса. Если бы я не вышел на связь спустя это время, тут были бы ребята, – спокойно ответил он.
Я вспомнила наемников, которых Картер послал, чтобы обезоружить нападающего.
– Твои люди? Наемники? – спросила я.
– И мои тоже.
– Зачем тогда марал руки?
И подвергал свою жизнь опасности? Мог же, как тогда, решить все чужими руками.
– Потому что моей девочке хочется, чтобы я защищал ее сам.
От ответа Картера меня проняла приятная дрожь, которой я тут же испугалась. Нет-нет, это все звучит красиво, но стоит только вспомнить его «Быстро!», как тут же трезвеешь.
Нам не по пути.
Я мысленно встряхнула головой и сосредоточилась на материальной стороне вопроса:
– Твой карт разбит.
– Мой цел. Твой да, пострадал. Мои люди всем займутся. Будет как новенький. Займет дня три-четыре. Пока пришлю замену.
– Нет. Это не мой карт. Я взяла ключи, чтобы выйти из ситуации.
Картер Вин посмотрел на меня:
– Ты всегда споришь с мужчинами?
– Пол неважен. Я спорю с теми, с кем не согласна.
– Это подарок. А так как ты теперь под моей защитой, то я займусь твоими проблемами.
– С чего бы это я стала под твоей защитой?
– Как же? За нашей историей любви теперь следят миллиарды.
Да он меня подкалывает! И все это с невозмутимым выражением лица.
Я прибавила скорость.
– Давай я сяду за руль, ты отдохнешь, – предложил он мне.
Это было так странно слышать. Так иррационально.
– Я не устала, а ты ранен.
– Царапины.
– Не можешь видеть женщину за рулем своего карта? – предположила я.
– Тебя я желаю видеть везде, особенно на мне.
Я с шумом втянула воздух носом и так же шумно выдохнула, но не сказала ни слова. Дальше мы летели молча, пока я не увидела, что озеро заканчивается, а начинаются горы.
– А вот и синие горы. Сейчас еще минуты две полета над ними, и увидишь пламенное сердце Рантара.
Я не верила своим ушам. Звучало так, словно он решил устроить мне обещанную экскурсию.
Я бросила взгляд на приборную панель. Управление было на рантарском, а не на межгалактическом. Значит, сама поменять маршрут я не смогу.
– Хочешь увидеть его в последний раз? – спросила я.
– Это еще почему?
– Ты кровью сиденье залил.
– Запомни, Лана: никогда не думай за меня. Я решил – ты согласилась.
Я закатила глаза.
Решала. Вот только я не податливый пластилин. Может, все женщины, что вешались на него, заглядывали ему в рот, ожидая команды, но я не такая.
Я даже рада, что он сейчас так сказал. Я почти растаяла. Он так мужественно за меня сражался, так сказал: «Моя девочка хочет, чтобы я защищал ее сам». А мог умереть там!
Что врать, я дрогнула. Он смог достучаться до меня своим поступком. Однако спасибо ему за решалу – я тут же очнулась и вспомнила, с кем имею дело.
Неожиданно среди гор я увидела что-то яркое, красно-оранжевое.
Мы приблизились, и я разглядела языки пламени, что вырывались из расколов. Горная порода словно пульсировала.
– Огненное сердце Рантара, – прошептала я.
Картер довольно улыбнулся и расслабился на сиденье. На его лице было написано: «Реакция того стоила».
Я еще раз засмотрелась на чудо природы, а когда повернула голову, Картер лежал с закрытыми глазами.
– Ты спишь? Тебе плохо? – тихо спросила я.
Кротова нора, что я говорю? Конечно, ему прекрасно сидеть истерзанному ящером.
Стало стыдно за себя.
Вдруг он отключился от кровопотери? Что, если он умирает? Упрямец чертов! Нет чтобы сразу за медпомощью лететь на всей скорости, мы достопримечательности смотрим.
Я протянула руку и легонько потрепала рантарианца за плечо. Тот не отреагировал. Тогда я наклонилась к нему и прислушалась к дыханию.
Дышит!
Фух, какое же облегчение.
Я больше не смотрела по сторонам – сжигая топливо, летела по проложенному маршруту, надеясь, что в конечной точке найду помощь.
– Картер Вин, я очень рассчитываю, что ты не поставил собственный дом как цель поездки, – пробормотала я вслух.
Меня грызла совесть. Я снова и снова вспоминала наш разговор в его кабинете и ответ рантарианца, что наемники освободили меня результативней и быстрее. И как я капризно заявила, что если бы он действительно был влюблен в меня, то сам со всех ног рванул бы на выручку.
И вот он рванул. Подстраховался наемниками, командой спасения, но сам сошелся врукопашную с ящером только потому, что я попросила. А ведь мог по старой схеме спасти меня с помощью наемников, и никто бы не пострадал. Снова быстро и результативно.
Мне стало стыдно за свое такое женское желание. Зачем я ему это наговорила? Ведь решила же, что нам не по пути. Так что делаю?
Сама в себе не разобралась, и вот – Картер в опасности.
Если выживет, надо поговорить по душам и разбежаться. Закончить нашу войну и больше не встречаться. От греха подальше.
Я летела до конечной точки в рое жалящих мыслей и вздохнула с большим облегчением, когда увидела небольшую клинику. Воздушные ворота были закрыты, и я подлетела к ним и зависла.
Сканер прошелся по номеру, и нас пустили на парковку, тут же сомкнув над нами две створки. Не успела я приземлиться, как к нам уже бежал рантарианец, а за ним целая бригада.
Я вышла первой и сразу же встретилась с вопросом от красивого до смазливости врача:
– Что с господином Вином?
Я кратко описала ситуацию, и меня тут же отстранили в сторону. Картера погрузили в капсулу, подключили на месте к внутривенным инъекциям и повезли внутрь.
Рядом со мной остановилась медсестра-рантарианка:
– Вам нужна медицинская помощь?
– Нет.
– Пройдемте в комнату ожидания.
Я кивнула, чувствуя, как от тревоги бешено стучит сердце.
Судя по скорости и реакции врачей, которые начали осмотр еще по пути, состояние у Картера тяжелое.
Глава 9
Снимать одежду с пациента врачи начали на ходу. Я успела увидеть глубокие борозды от трех когтей, что шли от плеча к ребрам. Они сочились кровью и болью.
Как только Картер продержался так долго в сознании? Еще и красоты Рантара мне показал. Глупец!
Медицинская клиника точно была не из простых. Меня провели через несколько степеней защиты, а по обращению как к высокопоставленному лицу сразу стало ясно, что здесь простых пациентов не бывает.
И неудивительно. Ведь Картеру Вину нельзя попадать в обычную больницу. Таких, как он, лечат лучшие в условиях строжайшей секретности.
Меня отвели в отдельную комнату, где было все необходимое: вода, перекус, маленькая уборная и табло с новостями о пациенте № 21. Диван, судя по табличке, превращался в кровать, а в ящике рядом лежали подушки и одеяло в упаковке от химчистки, что означало чистоту и свежесть.
На столике был код для коммуникатора с меню блюд, которые можно заказать.
Я достала подушку, накрылась пледом и стала смотреть на табло.
Статус «Осмотр» сменился на «Идет операция». И ориентировочное время ее проведения – четыре часа.
Боги, пусть с ним все будет хорошо. Иначе я всю жизнь буду чувствовать себя виноватой.
В дверь постучали. Вошла медсестра.
– Хотели бы успокоительное или снотворное?
– Расскажите, пожалуйста, о состоянии пациента.
– Стабильно тяжелое. Так что насчет успокоительного и снотворного, госпожа Руглас?
Ничего себе у них осведомленность. Хотя Картер прав, после того ролика за нами следят миллиарды.
– Спасибо, не надо.
Медсестра вышла.
Я укуталась в плед. Внутри все дрожало, а я не могла согреться.
– Живи, Картер Вин. Тебе еще целым холдингом управлять. Такой, как ты, не может погибнуть из-за женщины, верно?
Прошло четыре часа, потом пять, потом шесть. Я не могла есть, только пила, пила и снова пила воду, запивая нервы, пока не появился статус «Операция закончена».
Я вскочила на ноги, и тут же постучали в дверь.
– Пациента перевели в палату. Ночь он будет под тканевосстанавливающими, обезболивающим и снотворным. Вы тоже можете спокойно спать до утра. Вам нужно успокоительное?
– Нет, спасибо. – Я села на диван.
Дверь закрылась, и я снова осталась наедине со своими мыслями.
И зачем я понеслась куда глаза глядят?
Точно! У меня же отец нарисовался. И как я про него забыла?
С этой мыслью меня и выключило. Проснулась я от жажды и жары. Сразу посмотрела на время. Восемь утра. Картер проснулся?
На табло больше не было никакой информации. Я открыла дверь, вышла в холл и подошла к стойке.
– Скажите, пожалуйста, пациент номер 21 проснулся?
Я специально не стала говорить имя Картера здесь. Мало ли.
Рантарианка посмотрела в рабочий коммуникатор.
– Пациент проходит обследование. Это займет еще три часа.
– Подскажите, а вы сообщили родным?
Меня смущало, что здесь до сих пор никого нет. Может, мне нужно забрать коммуникатор Картера из карта и связаться с его семьей? Наверное, они тревожатся.
Медсестра ответила:
– Мы имеем право сообщать о состоянии пациента только тем, кого он сам указал в карте.
– Значит ли это, что там никого?
– Указаны персоны, которых следует беспокоить только в критически тяжелом состоянии.
Персоны. Надо же!
Не удивлюсь, если среди них адвокат.
Я достала свой коммуникатор и заметила, что он разрядился.
– Кажется, в комнате есть зарядные устройства, да?
– Да.
И стоило мне включить его и выйти на связь, как посыпались сообщения о звонках. Зара, Нея, Ешик, даже Лукас Гноц – все искали меня.
Коммуникатор зазвонил. Я вышла на связь.
– Жива! – заорала Зара, глядя на меня.
– Жива.
– Мы уже чуть заявление не написали в местные органы. Где ты? В порядке?
Зара увидела за моей спиной изображение креста и побледнела:
– Ты в больнице? Что случилось?