Быстро умывшись и плотно позавтракав, я активировал дроидов и вместе с ними вышел наружу, на тропинку. Забравшись на одного из них, загруженного еще вчера сумками и кофрами, отдал приказ к отбытию. Второй дроид нёс капсулу. Аппараты набрали довольно приличную скорость, отлично видя в темноте. За сорок минут мы добрались до административных зданий комбината. Здесь ещё спали, пять часов утра как-никак, поэтому ажиотажа наше появление не вызвало, хотя мы и попались на глаза пяти-шести мулам и одному оператору грузовой платформы. Меня немного бил адреналин, но я не активировал аптечку костюма, пока всё идет нормально, чуть позже волнение пройдёт.
Когда мы достигли канализационного люка, я сам отключил сигнализацию и дал возможность дроидам спуститься вниз. Им пришлось изворачиваться, чтобы протиснуться в узкое для них отверстие, и, убедившись, что никто не наблюдал, как мы исчезаем под землёй, прыгнул следом и, закрыв крышку, снова активировал сигнализацию. Дроиды держали в манипуляторах капсулу открытой, чтобы я, не запачкавшись, залез внутрь. Прыгнув в капсулу, я убедился, что кофры и сумки в ногах лежат удобно, и отдал приказ к закрытию крышки. Дроиды закрыли капсулу, проверили герметичность. Щёлкнул карабин троса, и я услышал, как манипуляторы с хлюпаньем входят в нечистоты, начиная движение. В это время пятиметровая верёвка натянулась, и меня потащило за ними следом.
После двадцати двух километров скольжения по трубам канализации и изрядной тряски я сильно пожалел, что не озаботился сделать капсулу внутри мягкой. Но как бы то ни было, вскоре мы оказались в коллекторе, который выходил прямо на площадь перед орбитальными лифтами. Местная служба безопасности своё дело знала туго, дальше проход был закрыт. Нет, он не заварен решётками, просто нашпигован датчиками.
Из-за этих сенсоров пройти туда практически невозможно. Дезактивация заняла бы не меньше двух суток. Проще так, внаглую. Напрямую сделать то, чего от меня никак не ожидает.
Дроиды с безразличием наблюдали, как я вешаю на себя два кофра и две сумки, после чего отправились каждый по своему маршруту, а я поднялся к люку и, отключив сигнализацию, приоткрыл люк и приподнял щуп с камерой. Теперь оставалось только ждать. Дроиды должны по своим маршрутам пройти к другим коллекторам, в определённое время подняться наверх и начать пальбу. Из оружия у них были штурмовые пушки, но из-за старых, быстро разряжающихся батарей заряда хватит максимум на десять выстрелов. Еще были военные ошеломители. Ракеты я снял – слишком старые, на пусковой скорее взорвутся, чем взлетят в сторону цели. Кроме этого, я выдал дроидам: одному то самое трофейное плазменное ружьё, пользовался он им уверенно, второму – полицейский ошеломитель, достаточно хороший и мощнее встроенных. Новый, современный.
У каждого дроида своя задача, один должен был действовать на площади перед лифтами, другой чуть дальше. Но главная их цель – это, естественно, отвлечение внимания, чтобы я в толпе паникующих пассажиров незаметно добрался до лифтов, а там уж разберёмся.
Примерно через час началось. Я засёк, как толпа колыхнулась в сторону, раздались звуки выстрелов и вой сирен. Вот над головами рабочих орбитального терминала пролетела плазменная капсула, выпущенная из ружья, и врезалась в стену административного здания, где были кассы лифта. От удара о каменную кладку капсула лопнула, и раздался взрыв, во все стороны полетели обломки расплавленных кирпичей и плазменные сгустки. Два человека закричали, объятые пламенем, ещё десять было ранено. Выстрелы не прекращались, дроид обстреливал кассы, пока еще не пользуясь ошеломителем. А иначе как я доберусь до лифтов, по телам рабочих, что ли? В одиночку перебираясь по их телам? Какая уж тут незаметность, скорее всего наоборот привлеку к себе всеобщее внимание.
Началась паника, и толпа рванула к лифтам. Быстро выбравшись на поверхность, – во всеобщей сумятице это удалось сделать незаметно, не привлекая внимания, – я присоединился к бегущим, слившись с ними в одну стаю. Мой костюм не имел полицейских обозначений, подобные имелись в свободной продаже, поэтому я не привлек к себе внимания и ничем не выделялся, если не считать лёгкого душка канализации. Но сейчас так многие пахли, удивляться нечему.
Но дальше всё последовало не по плану. Я должен был отделиться от толпы и укрыться в технических помещениях лифта, но сделать этого не смог. Меня просто внесли в лифтовую кабину. Здесь набилось порядка ста пятидесяти человек, хотя кабина была рассчитана на сотню. Но ничего, покряхтывая и постанывая, лифт начал возносить нас на орбиту.
– Тьфу, весь план насмарку, – буркнул я себе под нос.
В кабине были слышны стоны раненых, плач потерянных людей. Некоторые наоборот возбуждённые, это было понятно по излишне громкой и торопливой речи, строили предположения, что же случилось на планете. Но как бы то ни было, мы поднимались на орбиту.
Меня так сжали со всех сторон, что я дышал через раз, с трудом набирая воздух. И мне ещё было относительно легко, я включил внутреннюю циркуляцию воздуха в костюме, другим было хуже. Я уже говорил, что лифт не был рассчитан на такое количество народу. Думаю, подъём на орбиту для всех присутствующих длился так же долго, как и для меня.
Естественно, нас наверху встретили сотрудники службы безопасности и полиция, но, к моему удивлению, не было ничего, похожего на проверку. В стороне уже стояли платформы медицинских служб, из лифта, что поднялся раньше нас, меддроиды выносили раненых, многие пассажиры шли сами.
Один сержант в форме полиции громко просил всех пассажиров пройти в общий зал ожидания, где после осмотра все смогут направиться или на место работы, или в медсекцию для лечения. Народ спокойно потянулся в один из проходов, направился туда и я.
Сумки и кофры просветили сканерами на выходе из лифта, но не зря я поработал над одним из них, он был не просвечиваемый лучами местного оборудования. На одном из поворотов, заметив знак общественного места, то бишь туалета, я свернул туда же следом за рабочим, что тяжело переставлял ноги. Это был мужчина лет сорока на вид, в комбезе техника и со слегка опалённой шевелюрой. Только в отличие от него, я не пошёл в туалет, а, выйдя из-под наблюдения камер искина, свернул в тупичок. Тут следящих устройств не было, но зато был вход в технический туннель для сервисных дроидов. Это была не дверь, а небольшой лаз на уровне ног. Достав отвёртку, я закоротил сигнальное устройство, которое должно подавать сигнал об открытии люка, быстро отщёлкнул крепления и, закинув в узкий тоннель кофры и сумки, протиснулся следом, после чего закрыл люк и вернул отвёртку на место. Только после этого я снял шлем и повесил его на пояс, включив наплечный фонарь. Было довольно темно. Достав из ближайшей сумки моток верёвки, я связал все вещи вместе и, привязав отрезок верёвки к поясу, волоком таща поклажу, пополз к ближайшему колодцу.
Тут ещё ничего, относительно легко, вот потом триста метров придется подниматься по вертикальной шахте. Подняться поднимусь, но в шахте есть датчики движения, которые работают на местную службу безопасности. Подняться на секцию выше можно было только там. Хотя, конечно, можно выбраться наружу, в открытый космос, но это я оставил на крайний случай.
До колодца добрался без проблем. Дважды встречались шелестящие по своим делам дроиды, отчего мне приходилось прятаться в ниши. Стандартный протокол – в случае обнаружения неизвестного извещать центральный искин. Меня не заметили.
Добравшись до вертикальной шахты, я немного передохнул и осторожно заглянул внутрь. И вниз, и наверх по триста метров.
Хмыкнув, я подтянул вещи и открыл экранированный кофр. Если бы искины местного терминала знали, что в нём, моментально подняли бы тревогу и искали бы меня дни и ночи напролёт, пока не нашли бы. В кофре размером с крупного кота находился запрещённый дроид-взломщик. Это и было то, чему я посвятил все эти недели, всё свободное время, благо нашлись недостающие детали на барахолке. Спасибо небесам, что тогда хлынул тот двухдневный ливень.
Достав дроида, я установил его на восемь манипуляторов и активировал. Вытянув из корпуса провод, воткнул себе в нейроразъём на кисти левой руки и, войдя в прямое управление, нейросетью, отдал приказ незаметно деактивировать шесть сенсоров в вертикальной трубе. Дроид немного постоял, потом зацокал по трубе к выходу в вертикальную шахту и исчез из виду. Со стороны он был один в один сервисный дроид, сенсоры в трубе не примут его за чужого.
Минут через пять, осторожно выглянув наружу, я заметил, как наверху трижды мелькнул луч света. Это был знак от дроида, что шахта не отслеживается. Быстро выбравшись наружу, я по скобам стал подниматься наверх под довольно мощным ветром, который трепал мою отросшую шевелюру. Под самым потолком неспешно крутил лопасти вентилятор, но мне туда было не надо, я ушёл в боковую вентиляционную трубу. Ничего, ещё двенадцать километров таких вот акробатических трюков, и буду на месте. Надеюсь.
После того как взломщик вернул сенсоры к прежнему режиму работы (не надо, чтобы искины насторожились), я пополз дальше, вернув дроида в кофр. Батареи не бесконечны, требуется экономить. Ему еще скоро корабельные искины взламывать, если всё получится, конечно.
Я особо не сомневался, что сыскари поймут, что произошло на площади перед орбитальными лифтами, поэтому не обольщался тем, что так ловко проник на станцию и меня не поймали. Уже наверняка подняли все службы. Но я ведь тоже думать умел, и база тактика спецподразделений у меня тоже была поднята на неплохой уровень, а с учётом баз по программированию, взлому и инженерным всё это смешивалось в такой коктейль, что просто держись. Пользуясь знаниями именно этих баз, я смог за шесть часов по вентиляции углубиться внутрь терминала, осторожно минуя часто попадающиеся открытые переборки, в случае разгерметизации они закрывались, изолируя сектора. В общем, пробравшись по вентиляции до гражданских терминалов ожидания, я нашёл выход в технический туннель систем воздухоснабжения и жизнеобеспечения терминала и отдал приказ на взлом оповещения. Благо, блок коммутатора местной сети был недалеко и незаметен.