Обойдя два грузовых бота, я подошёл к челноку «Гикона», с интересом поглядывая на открытые створки ангара. За тонкой плёнкой силового щита был открытый космос, вакуум. Я прошёл через открытую дверь на борт челнока, дроид сразу же её закрыл, и, войдя в пассажирский отсек, поднял часть пола между креслами, где прятался небольшой реактор, урчащий на холостом ходу. Сбросив на свободный участок вещи, я спустился и, прихватив подбежавшего взломщика, тоже оказался внизу. Всё, осталось только ждать. Этот челнок выполнял функции почтового судна между станциями, рейсы у него были в девять утра и в шестнадцать часов дня. Похоже, мы успели на первое отправление.
Замерев на полу, я стабилизировал дыхание и стал ждать. Где-то через полтора часа прозвучали шаги пилота, пассажиров, видимо, не было, в трюм что-то загрузили, я слышал. Переключив костюм на внутреннюю циркуляцию воздуха, чтобы не засекли лишний расход воздуха, я терпеливо дожидался, когда мы поднимемся с палубы и вылетим в открытый космос.
Полёт до станции «Гикона» длился порядка тридцати минут, но вот я почувствовал лёгкие позывы к морской болезни, это означало, что челнок влетел через силовое поле на такую же палубу для малых судов и попал под действие гравитации станции.
Как только опоры коснулись палубы, гудение двигателей стихло, и реактор перешёл в режим ожидания, я расслышал, как пилот, протопав надо мной, покинул челнок, и о чём-то разговаривал у входа. Видимо, с техником, который отвечал за разгрузку. Было слышно, что в трюме работали. Через несколько секунд щёлкнули замки в шлюзовой камере челнока, мгновением позже закрылись створки грузового люка.
Выбравшись наружу и пока оставив вещи в реакторном, я прошёл в рубку, стараясь не показываться на глаза сотрудникам «Гикона», что ходили снаружи, и, активировав наружные камеры, «осмотрелся». В принципе, народу не так уж и много, в час дня челнок полетит обратно, но до этого нужно его покинуть. Оптимальный вариант – обеденное время, на палубе может остаться только дежурная смена и, возможно, запоздавшие пилоты. Больше шансов покинуть челнок незамеченным и добраться до одного из технических входов.
Я опознал эту палубу, номер у неё был «Б». Нужные мне стыковочные сектора, где стояли грузовые корабли, находилось с другой стороны станции.
– Просто отлично, – пробурчал я себе под нос и, ещё раз осмотревшись, вернулся в реакторный отсек.
Мне оставалось только ждать и готовиться выпустить взломщика наружу, чтобы он мне снова помог незамеченным укрыться на станции. Что ему нужно делать, думаю, объяснять не стоит. Фактически то же самое, что и на орбитальном терминале Гурии. Временно отключить камеры, чтобы я спокойно покинул челнок, благо стоит он не в центре, а, можно сказать, с краю. Чтобы добраться до стены, нужно пройти всего лишь мимо двух маломерных судов и одной пустой стоянки.
Подложив под голову одну из сумок, я лежал на полу реакторного отсека, закинув ногу на ногу и покачивая в такт мыслей левым ботинком, размышлял, что делать дальше в ближайшее время.
Дело в том, что на пассажирско-грузовом терминале Гурии, сервисные дроиды были слегка устаревшими, той же модели что и мой самодельный взломщик, поэтому там, на лётной палубе, он не привлекал к себе внимания, но станция «Гикона» была намного современнее терминала. В своё время «Гикон» купил эту станцию шестого поколения в республике Шейн. Соответственно, и дроиды тут были навороченные, и мой малыш будет выделяться на общем фоне. Вот это было плохо.
Получалось, что выпускать его наружу я могу только тогда, когда работники в обеденное время потянутся внутрь станции в пищевые блоки, а те, кто из начальства, – в кафе или рестораны. На всё про всё у меня будет всего час, даже, думаю, меньше, первые пообедавшие могут вернуться раньше окончания обеда. Одним словом, нужно поторопиться и сделать всё очень быстро.
Поставив будильник на полдвенадцатого, я спокойно уснул, решив хоть немного поспать, дать организму отдых.
Разбудила меня мягкая трель будильника. Сев, я включил фонарик и сонно огляделся, с трудом подавив желание снова завалиться спать. Сложив одеяло, я протёр глаза и лицо мокрой салфеткой. Выбросить мусор нельзя – улика, скомкал и бросил в сумку.
Умывшись, я прислушался – в челноке было тихо. Осторожно приподняв люк, осмотрелся. Включено дежурное освещение, везде тихо.
– Пора, – буркнул я себе под нос.
Это придало мне некоей бодрости; отчаянно зевая, прихватив взломщика, я подошёл к шлюзовой камере и слегка приоткрыл её. Экран визора показывал, что рядом никого нет. Взломщик скользнул наружу и шустро спрятался под днищем челнока, стараясь, чтобы его не обнаружили. Вернувшись в рубку, я проследил за всеми его перемещениями. Вот настал тот миг, когда в поле обзора чисто, и он специфичной походкой сервисного дроида, ныряя под днища судов, продвинулся к стене.
Когда я писал программы для взломщика, стараясь в какой-то степени сделать из него диверсанта, то позаботился и о деталях. Ведь стремительный бросок могут засечь не только системы безопасности станции, но и люди, а такая характерная походка не привлекает внимание. Такие движения никого не насторожат.
Наконец дроид добрался до стены, где висел большой шкафчик коммутатора местной службы безопасности, но открывать его не стал. Шкаф находился на виду у двух работающих техников, и странное поведение моего «диверсанта» может привлечь их внимание.
Пока дроид прятался в стороне за складированными ящиками, я сходил в реакторный отсек, перенёс все вещи в шлюзовую, готовясь к броску, после чего вернулся обратно. Тут меня ждал сюрприз. Эта часть ангара опустела, и дроид уже спокойно копошился у открытого ящика, опасливая поглядывая за спину, контролируя ситуацию. Причём он поступил хитро, перенёс небольшой ящик к стене, чтобы его не было видно со стороны ближайшей камеры. Наконец, я дождался светового сигнала от него и направился к шлюзовой. Несмотря на то, что система внутренней безопасности тут был куда как круче, чем на терминале, всё прошло нормально. Укрываясь за корпусами маломерных судов, я достиг стены.
Привычно отключив сигнализацию и открыв технический люк, я закинул внутрь вещи и протиснулся сам, оставив узкую щель. Дроид закрыл шкафчик, отнёс ящик на место и протиснулся ко мне, после чего я закрыл лаз и убрал дроида в кофр, подсоединив к химическому зарядному устройству, чтобы пополнить батареи. Потом, привычно проделав штатные процедуры, пополз дальше, волоком таща за собой вещи.
На этой станции было свободнее, в некоторых местах можно даже подняться во весь рост. Преодолев примерно километровый участок технических коридоров, я вздохнул с облегчением и, прикинув, где находится диспетчерская и блок с начальством, направился туда. Всё равно по пути.
В этот раз детекторов службы безопасности было куда больше. Они встречались практически во всех воздуховодах системы жизнеобеспечения, в технических шахтах и в тоннелях. Так что моё движение изрядно замедлилось. Секторы, где находилось начальство и диспетчеры, охранялись со всех сторон.
К вечеру мне надоело продираться через путаницу охранной службы, да и заряд батарей взломщика стремительно приближался к нулю, поэтому я решил обойти этот участок стороной, где контроль был не такой сильный. Однако за это время я добрался-таки до одного из блоков, куда простым сотрудникам хода не было. Я находился у решётки воздухозаборника, выходящего в небольшое, уютное и явно дорогое кафе.
Расположившись у решётки, от которой до столика внизу было метра три, я замер, вдыхая вкусные запахи с кухни. Пахло действительно умопомрачительно. Пока была возможность, рассмотрел посетителей. Их было немного: седой мужчина со знаками старшего врача и с планками пилота малого корабля на рукаве белого комбинезона и девушка, неожиданно без привычного тут комбеза, а в обычном платье. Мужчина-врач неторопливо обедал, поглядывая на экран визора, где показывали местные новости, а девушка ела мороженое, сидя в одиночестве. Была ещё живая прислуга, не дроиды. Официант находился у стойки бара, общаясь с барменом и ожидая, когда его позовут. Повара суетились на кухне.
В это время в кафе вошли двое, они молча прошли мимо врача и девушки и заняли угловой столик, причём так, чтобы видеть всех присутствующих и вход. Находились они метрах в десяти от меня, поэтому я их не слышал, можно было перебраться к другой решётке, она как раз находилась рядом, но, подумав, я отказался от этой идеи. Труба сделана из эластичного материала и прогибалась от моего веса, хрустя. Так что я точно привлеку внимание. Чтобы добраться сюда, мне пришлось оставить вещи на повороте и двигаться по-пластунски, буквально паря, чтобы не издать ни единого звука, а двигаться к соседней решётке буквально над головами посетителей гиблое дело. Проще воспользоваться дроидом. Тот лежал рядом в режиме ожидания, я подсоединился к нему с помощью нейрошнура и активировал, дав задание подслушать, о чём говорят двое мужчин, и замер рядом.
Эти мужчины меня заинтересовали. Оба в возрасте, такие серьёзные, можно сказать, жёсткие. Один из них был в дорогом комбинезоне десантного подразделения производства республики Шейн, с дворянской эмблемой на рукаве и несколько изящными манерами, выдававшими его безупречное образование. Второй – в комбезе пилота той же республики, он внешне выглядел более просто. Комбезы – видимо, трофеи из разграбленной республики. Хотя о чём это я, её всё ещё опустошали, вывозя производства, специалистов и ценности в центральные миры империи. Разграбление шло полным ходом.
Так как они не пользовались никакими средствами защиты, просто общаясь, то из дроида выдвинулся узконаправленный микрофон, и я с помощью неотключённого нейрошнура слушал, о чём разговаривают неизвестные, в режиме онлайн.
К сожалению, особых тайн узнать не удалось, но, насколько я понял из разговора, они – сопровождающие ненаследного принца, Владетеля империи Люмер, который прибыл на Гурию для рыбалки. Принц был фанатом этого занятия.