весили охотники, так что я справился и смог сбежать на одной из планет. Мы тогда угнали транспорт, а потом разбежались. Мне трофеем достался челнок, на нем меня и трех парней сбросили у «Сивиллы». Челнок я продал за хорошие деньги, только вот потратить их не успел, жаль.
– Как тебя взяли?
– В баре, напоили чем-то. Я не любитель выпить, но тогда душа требовала, вот меня на этом и подловили. Остальные, видимо, выскользнули из этой ловушки, они тогда к бабам ушли.
– Ладно, иди работой.
Пилот ушёл под лестницу, где было помещение для технических дроидов, а я направился в медбокс. С капсулами я не наврал, состояние их действительно было удручающим. Но ничего, я – сертифицированный медтехник, занимался и ремонтом, и сборкой, и разборкой разного оборудования, – справлюсь.
Одновременно с работой в медбоксе, он реально был запущен, я с помощью нейросети и, используя многочисленные камеры внутренней службы безопасности, наблюдал за работой своих новых подчинённых. Пилот ползал по челноку, его лицо было хмурым. Бойцы абордажной группы во главе с командиром разбирались с пленными, те начали приходить в себя, их уже заковали в наручники, не забыв надеть и ошейники. Лиог прибегал за медтестером, с помощью которого лейтенант отключал нейросети охотников. После они прибрались в комнатах, перенесли все комбезы и оружие охотников в арсенал и теперь проверяли амуницию. Боевой дроид уже вернулся в арсенал, и сейчас Лиог возился с ним, демонстрируя большой опыт работы с подобными машинами.
Наконец, первая лечебная капсула была готова. Пришлось поменять некоторые блоки, благо их запас нашёлся на складе в соседнем помещении. Закончив процедуру самопроверки, капсула выдала на монитор информацию о стопроцентной работоспособности. Я отдал дроиду приказ разбирать реаниматор, а сам настроил капсулу на диагностику и, раздевшись, лёг в неё. Через пять минут результат был готов. В принципе, все нормально, но нужно поднять тонус и залечить некоторые повреждения. Залечить можно и в капсуле, только это займёт порядка восьми часов, тогда как реаниматор справится за час.
Одевшись, я продолжил работу со второй капсулой, но закончить не успел – в кают-компании начали собираться члены команды. Медбокс теперь напоминал лабораторию Франкенштейна. Свисают провода, стоят скелеты капсул и реаниматора, везде разбросаны блоки и детали, открыты шкафы, на полках бессистемно свалены препараты.
Только одна капсула бодро помигивала жёлтыми огоньками, информируя, что полностью работоспособна.
Перепрыгнув через кучу повреждённых блоков, подготовленных к утилизации, и на ходу вытирая руки тряпкой, я вышел в коридор и далее направился в кают-компанию.
– Первый вопрос. Все пришли в себя после освобождения? Профессиональная помощь требуется? – поинтересовался я, садясь за стол и взяв у сержанта протянутый стакан с соком.
– Нет, вроде всё норме, но от обследования в капсуле я бы не отказался, что-то тянет в левом боку, – ответил лейтенант. – Когда медбокс заработает, конечно же не откажусь от обследования.
– Да он уже норме, к полуночи закончу оставшееся. Работы там было непочатый край. Ладно, докладывайте.
Первый начал Арни, видимо, как старший по званию:
– В трюме действительно стоит «Айсприт», но корпус второго поколения. Охотники использовали его как штурмовой бот, со стороны он похож пассажирский челнок. Хорошая маскировка. Искин сообщил, что это творение помощника капитана, он неплохой корабельный техник. Он выкинул всю старую начинку, поставил новую, какую смог достать, – четвёртого и пятого поколения. Двигатели с бота, маневровые, с того же челнока, что и рубка. Сам корпус обшит бронелистами для корвета, причём выгнуты они так, что со стороны он действительно напоминает пассажирский челнок. Но у него быстро открывающаяся аппарель, чтобы высаживать десант и боевых дроидов, а также плазменная пушка на носу, переделанная из турели ПКО.
– Что за бронелисты? Третий класс или второй? – спросил я.
– Третий. Второй для него тяжеловато.
– Хм, тоже неплохо. Пару выстрелов из турелей ПКО выдержат. Ещё что есть?
– В трюме ящики расставлены так, как будто это площадка для тренировок. Я поинтересовался у искина, так оно и оказалось.
Досадуя, что не спросил у искина предназначение трюма на время полёта в гипере, я убедился, что пилот прав. Общаясь, мы сделали заказы на синтезаторе, но брали в основном лёгкие закуски. Я ел знаменитый шейнский мясной салат «Леко», к которому пристрастился в своё время, другие – разное.
– Неплохо, нам это пригодится для тренировок на слаженность команды. Лейтенант, что у вас?
– Охотники обезврежены полностью и заняли наше место, что их не очень обрадовало. Арсенал неплох, но специфичен, подобран под бандитов. В основном – многочисленное нелетальное оружие. Там еще есть пять тяжёлых бронескафов для десанта, но четвёртого поколения. Мы привычные к шестой и седьмой модификации, а эти – сильно устаревшие.
В это время, прервав доклад лейтенанта, вдруг взревели баззеры тревоги, и мне на нейросеть поступил доклад искина. В зоне поражения появился чужой корабль, который просвечивал сектор боевыми радарами, определённо двигаясь в нашу сторону.
– Быстро в рубку! – рявкнул я пилоту, и тот, сорвавшись с места, мгновенно исчез, только эхо шагов на лестнице.
– А вы? – посмотрел на меня лейтенант, когда тревога стихла. Пилот уже достиг рубки и отрубил сирену.
– Я не профессиональный военный пилот. Лучше дать возможность работать специалисту, – ответил я. – Тем более, я дистанционно контролирую всё оборудование. Мне не важно, где находиться, в рубке или тут. Я прекрасно вижу с помощью сканера, что корабль идёт к нам скрытно, под полем невидимости, их выдают выхлопы форсажа разгонных двигателей. Чуть позже станет ясно, что это за корабль и что ему нужно… Лучше давайте закончим наш разговор.
– Но если он мощнее нас, то сейчас у нас есть шанс отступить.
– Сбежать, вы хотите сказать? Вы всё-таки действительно подготовлены больше к высадкам на планеты, чем к бою. Этот спутник, в тени которого мы стоим, как буфер между нами, и даже если нас обнаружат, мы сможем крутиться вокруг него сколько угодно, не подставляясь под выстрелы.
– А если он не один?
– Да, тогда придётся кисло. Докладывайте, лейтенант, что у вас по арсеналу.
– Как я уже говорил, большая часть там нелетального действия. Даже есть стационарный ошеломитель для установки на боевую платформу, можно использовать его в обороне. Много лёгкого ручного нелетального оружия, гражданских шокеров, полицейских и армейских, что не прошли конверсию. Боеприпасы для игольников в основном состоят из сонных игл и ещё каких-то, с незнакомой маркировкой, – взводный мельком посмотрел, как я машинально почесал шею, на месте комариного укуса. – Из нормального вооружения – два штурмовых дроида, Лиог их уже вполне освоил и подогнал под себя. Есть пять тяжёлых бронескафов модели «Слимк» производства директората Рейко. Вполне неплохие машинки, но для манёвренного боя слишком неповоротливые, да и аппаратное обеспечение не обновлено, я смотрел.
– Я проверю и, если есть возможность, обновлю, – кивнул я.
Одновременно выслушивая доклад лейтенанта, я частью своего сознания находился в рубке, более того, можно сказать, что я сам был рубкой. Неизвестному кораблю добираться до спутника ещё не менее двадцати минут. Время есть, если потребуется сбежать, но искин уже подсчитал по траектории движения неизвестного, что тот пройдёт далеко от нас. Он явно шёл за спутник, а не прямо на нас, как перед этим сообщил искин, что заметно успокаивало. Наш затихший и неподвижный крейсер трудно вот так сразу заметить, тем более нас прикрывали, создавая помехи, кольца спутника, состоявшие из радиоактивных обломков. Они же забивают сенсоры неизвестного. У нас на экранах тоже постоянно возникают помехи, не знаю уж, как искин умудрился распознать чужака, тем более тот шёл под покровом невидимости, скорее всего, ему удалось засечь разрыв пространства, когда чужой вышел из гипера, а потом уже запеленговал выхлоп движков и излучение сканеров.
– …двенадцать плазменных ружей «Фалгот» также четвёртого поколения, бластеры – семнадцать единиц, полный список я сбросил вам на нейросеть. Есть два ящика плазменных гранат, довольно свежих, – продолжал докладывать лейтенант.
В это время мне пришёл доклад пилота, который смог разобраться с характеристиками сигналов неизвестного, сопоставив их с выхлопом разгонных двигателей. По всем признакам это было не боевое судно. Пилот предположил, что это шахтёрский корабль, вполне возможно даже дикий шахтёр. «Дикими» называли тех, кто искал ценную и дорогу руду вдали от охраняемых зон, рискуя нарваться на пиратов и на другие беды, а помощи там не дождешься. Обычно в «дикие» шли самые отважные работяги, – без железного стержня внутри и стальных яиц снаружи трудно работать в небезопасном космосе.
– Появилась новая вводная, – сказал я лейтенанту, тот сразу подобрался, внимательно слушая меня. – Пилот предположил, что это дикий шахтёр. Они долгое время работают в отрыве от цивилизации, поэтому, думаю, у них полные баки топлива. То, что нам нужно. Технические дроиды уже начали готовить челнок. Там есть пустая ниша от стационарного ошеломителя под брюхом корпуса, искин подтвердил. У вас есть два часа для подготовки атаки. Думаю, шахтёр прибыл разрабатывать кольца спутника. Наверняка там найдётся что-то ценное. Через час ожидаю от вас предварительного плана по абордажу.
Оба сержанта сразу же направились в арсенал, им требовалось подготовить вооружение и снаряжение для атаки на шахтёра. Скажу честно, это не такое простое дело, «дикие» хорошо вооружаются и закачивают боевые базы знаний, прежде чем идти в глубину космоса. В большинстве своём они хорошо ориентируются в космосе, так что посмотрим, что это за кораблик.
Лейтенант связался с Арни и, получив свежие сводки, согласно им стал составлять план абордажа, а я, оставив его в кают-компании, направился в медбокс, решив перед тем, как идти в рубку, дать другие задачи дроидам. На входе в бокс я расслышал, а потом увидел, как по лестнице в сторону трюма прошли оба сержанта, уже в боевых скафах, с ними были два штурмовых и один технический дроид, что нёс стационарный ошеломитель. Это, конечно, планетарная модель, но для работы в космосе тоже сгодится.