Причина моего интереса была в шести огромных искинах, что находились в защищённом бункере, в который ещё как-то надо было запустить пятерых дешифраторов, еще меня интересовали внутренние сети «Лимии», к которым необходимо было подключиться. Там должна была быть информация о времени прихода следующего транспорта, это было важно, чтобы понять, торопиться со взломом или нет.
Было видно, что это частная станция. К сожалению, я вынужден был констатировать, что особо о своей собственности местные дельцы не заботятся. Представляете, я добрался до административного модуля, где находилась администрация, диспетчеры, искины и реакторы, то есть в самое защищённое место станции, так и не встретив по пути ни одного активного датчика. Быть-то они были, но, видимо, никто не позаботился поменять вышедшие из строя сенсоры, поэтому мы с моими дроидами спокойно добрались до главного зала управления.
Похоже, за тридцать шесть лет, что станция тут находится, общий ремонт у неё так и не проводили. Для меня это проблемой не являлось, отремонтирую, я как раз на этом специализируюсь. И если так дальше пойдёт, то с захватом я вообще проблем не вижу. Такое впечатление, что противодиверсионная защита тут просто отключена, чего не должно быть в принципе. С лихими парнями, что тут обитают, нужно держать ухо востро.
Местные вентканалы, по которым циркулировал воздух, были узкими, станция-то малая, потребление небольшое. Они очень напоминали те, по котором ползал Брюс в первом «Орешке». Работая локтями, я подполз к сетке выхода вентиляции, откуда был виден свет, и осторожно выглянул.
М-да. Огромный зал диспетчерской с двумя десятками кресел, пультов и другого оборудования был практически пуст. Всё оборудование было выключено, кроме одного пульта, за которым устроился на удивление полный мужчина, что-то жравший, по-другому не скажешь. Под ногами у него валялись обёртки, на пульте стояли тарелки, всё было загрязнено и вызывало отвращение видом этого борова и видом его рабочего места.
Вздохнув, я отдал приказ одному диверсанту подключиться к местной сети, подобрать пароль и дать мне доступ к ней. Тот по соседней шахте спустился вниз, осторожно снял решётку, что находилась на уровне пола, и, выдвинув наружу сенсор, осмотрелся, после чего выскользнул наружу и спрятался среди отключённых пультов.
Система местной службы безопасности была, как ни странно, активна, в центре управления станциями она действовала, поэтому дроиду пришлось сперва повозиться с ней и сделать кратковременное отключение. Всего на двадцать секунд. За это время ее искин, отвечающий за безопасность, не успел поднять тревогу, так как имел настройку порога чувствительности в 25 секунд, а мой дроид уже успел подсоединиться к пульту, за которым сидел толстяк, продолжавший насыщаться и не обращавший внимания на тревожные показания своего пульта. Дроид установил подслушивающее устройство и чип на коммутатор связи, дав мне доступ к местной сети. Затем он стремительно рванул к выходу вентиляционной системы и скрылся в ней, не забыв установить решётку. Толстяк так ничего и не заметил, да и система контроля в зале снова включилась вовремя, отчего искин и не подал сигнал тревоги. Двадцати пяти секунд не прошло. Успели.
Я, было, хотел отдать приказ дежурному дешифратору с установленным чипом-шпионом взломать сеть и выдать мне пароль, как вдруг створка двери ушла в сторону, и в зал управления стремительно вошёл высокий худощавый мужчина в комбезе начальника.
– А-а-а, Маза! – рявкнул он. – Ты чем опять занимаешься на рабочем месте?! Только что танкер с топливом пришёл, кто будет направлять его по топливным терминалам?!
– У меня обед, – пробурчал тот, не переставая жрать.
– Да у тебя постоянно обед, жирная рожа. Проваливай, чтобы я тебя тут не видел!
Толстяк собрал обертки и посуду с остатками еды и невозмутимо направился к дверям, пробормотав у входа что-то о том, что пусть попробуют найти диспетчера с таким же, как у него, опытом.
Садиться на место толстяка неизвестный не стал, а активировал соседний пульт, заодно вызвав бытовых дроидов, которые за пару минут отмыли рабочее место прошлого диспетчера. Так вот, пока диспетчер довольно профессионально руководил, отдавал приказы танкеру и ещё одному судну, что сейчас медленно проходило через минный кластер, я полз в сторону помещения, где находились искины. Конечно, можно подключить дешифраторов и через рубку управления, но взлом займёт куда больше времени, чем напрямую, к тому же нужно куда-то деть диспетчеров на несколько суток. Как ни крути, а это привлечёт внимание.
Теперь местную сеть взламывать не требовалось – у меня был полный доступ, как у старшего администратора. Мой диверсант, используя оптику, записал, как тот, щёлкая по клавишам, набрал на пульте пароль, и скинул запись мне. Так вот, пока я полз к искинам, вошёл в сеть и отправил запрос, посмотрев примерное время прибытия транспорта. Информация меня в принципе порадовала. Тот должен был прийти ориентировочно через месяц с несколькими крупными заказами. Это было хорошо. Конечно, чуть больше трёх недель придётся ждать, но это не два месяца. К тому же, чем заняться в первую неделю я прекрасно знал.
Чтобы попасть к бункеру, где находились искины, пришлось проползти ещё четыреста метров. Причём не напрямую. Двадцать метров вперёд, после поворота направо ещё пятнадцать метров, на шестьдесят спуститься ниже, по небольшому техническому колодцу перебраться в другую систему воздуховодов, подняться на сорок метров вверх, далее почти сто метров по прямой мимо реакторного отсека, и, наконец, после трёх поворотов я оказался у решётки воздуховода, за которой было видно полутёмное помещение, с многочисленными пультами, подмигивающими огоньками. Вот и всё, я был на месте.
Дальше пришлось действовать осторожно, я достал из сумки и расстелил на жестяном «полу» вентиляционного короба одеяло, забрался на него и под шум работы одного из дроидов, что срезал решётку, спокойно уснул. А что, я своё дело сделал, проследил, что дроиды оказались у нужного помещения, а что делать дальше – они и сами знают. Лучше им не мешать, тем более что наступила глубокая ночь, вернее, это у меня, по моему времени, была ночь, а на станции время близилось к вечеру, скоро ужин.
Проснулся я в девять утра, как показывали часы на рабочем столе нейросети, их я ещё вчера настроил на местное время. Нет, меня не обнаружили, просто я почувствовал бурчание в желудке. Вчерашний ужин настойчиво просился наружу, похоже, он все-таки был слегка подпорченным. Приспичило! И как не вовремя! Что делать? Совсем рядом, буквально в двадцати метрах, находилась уборная диспетчеров – десять кабинок и рукомойники. Почему не воспользоваться ими, тем более административный корпус, как я успел убедиться, фактически пуст. ОК.
Связался с дешифраторами, они, не отключая искины от шахт, подсоединились к их внешним выходам и взламывали пароли. Делали они это тонко, чтобы не поднять тревогу. Все пять дешифраторов были заняты и работу не закончили, им, похоже, ещё дня два-три работать. Всего в бункере было шесть шахт с искинами. Работа очень тонкая, это совсем не то, что ломать искины, вытащив их из шахт, нет, тут очень важна осторожность, поэтому и так долго. Главное, чтобы искины не поняли, что к ним подбирают коды, готовясь перепрограммировать. Даже когда дешифраторы подключились, искины этого не заметили и не почувствовали, хотя им должно было прийти сообщение о внештатном подключении, но этого не было. Специальные программы и специально сконструированные диверсионные дешифраторы были способны и не на такое.
Так вот, я связался с тем из них, что подбирал ключики к искину службы безопасности, и дал ему приказ как-то отключить камеры около туалета. Тот сделал это, банально выключив их, искин подумал, что камеры вышли из строя, и отправил запрос в техническую службу на штатную замену. Зная местных техников, я был уверен, что ждать их придётся долго. Быстро работая локтями, я добрался до вертикальной шахты, спустился вниз, убрал в сторону крышку решётки, сигнализация уже была отключена, и, повиснув на руках, встал на края унитаза. Всё, я находился в одной из кабинок.
Через десять минут, когда я, улыбаясь счастливой улыбкой, уже собирался вернуться в шахту, послышалось, как ушла в сторону дверь, и в туалете прозвучали тяжёлые шаги. Напрягшись, я замер, взяв в руки игольник.
Неизвестный, громко и как-то знакомо сопя, занял кабинку, если не ошибусь, через две от меня, и надолго засел. Похоже, это был толстый диспетчер.
«Зашибись, клуб засранцев в комплекте», – с некоторой усмешкой подумал я.
Мне пришлось просидеть в кабинке ещё пятнадцать минут, ожидая, пока толстяк закончит свои дела. Потом, что-то напевая себе под нос, и не вымыв руки, он вышел из туалета.
– Вот свин, – пробормотал я, выходя из кабинки. Помыв руки и просушив их в специальном агрегате, я вернулся в кабинку и, подтянувшись, откинул решётку в сторону. Через двадцать минут я был на месте, с удобством устроившись на одеяле. Оставалось только ждать.
Достав из сумки паёк, я при свете налобного фонарика его придирчиво осмотрел, вроде цел, после чего активировал разогрев. Через пять минут можно есть. Наученный горьким опытом, я теперь знал, что не вся еда одинаково полезна.
После обеда я убрал пластиковую упаковку и, с удобством устроившись, стал просматривать все сайты «Лимии», как новостные, так и торговые. Всё равно делать нечего. Было у меня пять фильмов, закачанных на коммуникатор, но я решил оставить их на потом.
За шесть часов поисков и изучения данных я узнал, что на данный момент на станции находится восемьсот шестьдесят три человека, из которых триста шестьдесят два являются персоналом, включая восемьдесят три раба, а остальные – гости станции, посетители и клиенты. Кто проходил ремонт, кто модернизацию, а кто просто отдыхал в увеселительных заведениях станции. Тут было всё, даже два борделя.
В доках и ангарах находилось тридцать два корабля гостей. Один средний крейсер проходил серьёзный ремонт на верфи, его туша громоздилась в доке. Кроме этого, на парковочной орбите было ещё шестнадцать судов и восемь разобранных дотла бывших кораблей. Вот такие дела.