ми. И тебя пусть не смущает слово «дрон». Вы, земляне, нарисовали в своих фильмах тысячи боевых кораблей. А на самом деле, тебе правильно сказали, каждый корабль, даже маленький, это штучный объект. Но я теперь понял твою озабоченность и ты космический корабль получишь. Имеется одна загвоздка.
— Какая?
— Мы не воюем с арсантами. И ни с кем не воюем. Если наш корабль собьёт хотя бы самый маленький почтовый шатл, — грянет война.
— Значит это должен быть не ваш корабль, — хмыкнул я. — Делов-то.
— В смысле? Так невозможно.
— Почему. Правильно я вас понимаю, что ваши корабли работают как в автоматическом, так и полуавтоматическом режиме. Тот корабль, на котором я сюда летел, не имел экипажа.
— Правильно. Они летают по маршрутам, заложенным в навигатор.
— Значит, когда корабль подлетает к точке назначения, он обменивается данными с портовыми властями. Передаёт о себе сведения.
— Да, но не только в портах. Все корабли постоянно передают сведения о местоположении через станции на маршруте.
— А вы, когда летели к нам?
— Мы вылетели за пределы зоны контроля. На свой страх и риск. Но оставили на последней точке информацию о направлении конечной точки полёта.
— То есть, выйдя из зоны контроля, можно поменять сигнал на другой?
— Какой?
— Сигнал корабля арсантов, например.
Умшу задумался.
— Мысль ваша понятна, но при встрече, корабли сканируют друг друга квантовыми излучателями. Тип корабля определяется по излучению. Очень сложно закрыться. Кванты — такая штука… Пролезут в любое поле и передадут, то что «увидели» обратно. Это, если по-простому.
— Я понимаю. Сложно, но можно?
— Можно, то, можно. Но ведь ещё и образ надо создать для квантов… Интересная задача. Но тогда квантовые излучатели вступят в противоречие с простыми радарами и визуальным контролем.
— Думаю, до этого дело не дойдёт…
— Так-так… Но, конечно, арсантскими квантовыми матрицами прикрыться не получится. У них все корабли на перечёт. Но тогда чей-то корабль должен из зоны контроля вылететь. Всё не так просто.
— Не поверю, что все корабли передают постоянно свои сигналы. У вас, что, нет контрабандистов?
— У нас есть не только контрабандисты, но и содружество независимых миров, которые, редко заходят в зону общего контроля.
— Ну так что же вы? Берите флаг такого корсара и пусть арсанты светят его своими квантами.
— Чёрт! Как всё просто… Но мы редко сними пересекаемся… С ними всегда куча проблем. Они не надёжные партнёры.
— Значит надо срочно слетать к ним в сектор, который поближе к нам, и отсканировать маску корабля. Срочно, Умшу. Причём того, который когда-то засветился в системе.
— С твоим появлением, наша размеренная жизнь испарилась.
— Ничего себе, с моим появлением! Ты хотел бы и далее находиться в неведении, что против вас ведётся тотальная подготовка к войне и вы бы просрали, извиняюсь, точку перехода в нашу систему. Выставили зонд, кстати?
— Едва успели.
— Ну вот. А это сколько денежек за переход?
— Да, кому вы нужны, к вам ходить? Зачем? Вот если вас арсанты поработят, тогда — да. Будут туда-сюда ходить. Это нам выгодно.
Я надулся и едва не лопнул от возмущения, но сказать мне было не чего. Он был со всех сторон прав. А ты, Шелест, сделал дело, получи золото-бриллианты, и ступай смело назад на Землю, и жди прилёта зверских пришельцев. А если узнают, что ты состоишь у них на связи, значит запишут тебя в предатели на только твоей Советской Родины, но и всей планеты Земля. А они стуканут землянам обязательно, ведь ты предал их.
В город не выходишь и не собираешься, ибо Умшу сказал, что установленные ими матрицы убрать невозможно. Но это мы ещё посмотрим, но не здесь. И от экскурсии по городу я отказался, предполагая сработку первой матрицы на какой-то постоянный стационарный сигнал. Например — рекламу магазина. Я и от голографического просмотра города отказался. Умшу меня понял, правда удивился, что о таких технологиях нам известно. Он даже произнёс загадочное:
— Тогда понятно…
Начитавшись космической фантастики, я грезил получить встроенный искин1и закачать в себя фуёву хучу знаний и умений. Однако, хрен вам, Михал Васильевич. Искинов у пришельцев не имелось, кроме вшитых коммуникаторов, то есть средств связи. Да и то, подключенных к звуковому и зрительному центру человека. Причём, зрительного, только на выход.
— Зачем он тебе? — Спросил меня Умшу. — У тебя есть я.
— Извини, брат, но тебя впускать в мозг я не хочу. Считай, что я параноик. Не хочу слюни пускать под твоим контролем. Вот, ты хочешь, чтобы тобой кто-нибудь управлял?
— Это невозможно. Я тебя понимаю и не обижаюсь. У нас вообще тяжело с обидами. Управлять кораблём руками тебе не нужно. Даже наше управление заключается только в визуальном целеуказании. Ты же помнишь, как вы управляли в оставшемся на Земле спасательном боте. Что видишь, туда и летишь.
— Но тогда в нас сидели вы. Вы и управляли.
— Коммуникатор подключён к центрам слуха и зрения. Он снимает поступающую информацию и передаёт в компьютер. Так управляют кораблями все остальные гуманоиды. И не только гуманоиды, кстати. Руками и ногами не успеешь. Раньше пилоты надевали специальный сенсорный костюм. Очень давно. Сейчас голограмма окутывает пилота и ему приходится крутиться. Дополнительно могут надеваться очки, считывающие движение глаз.
— А голограмму прямо в коммуникатор и в мозг?
— Не получается. Разные импульсы. У зрения плоская формация. Мы тоже думали над этим. Не для себя. Мы воспринимаем голограмму целиком. Потому эффективность управления кораблём с нашим пилотом-штурманом резко возрастает. Никто в космосе не построил лучшего коммуникатора. И нам зачем он?
— Я бы на вашем месте ещё бы и блокировал такие разработки.
— Это трудно, но мы работаем над этим, — скромно отозвался Умшу. — Кстати по поводу обвинения нас во вмешательстве во внутренние дела… Нас не так много, я тебе говорил. И, да, мы пытаемся вести разведку в ближайших мирах. Нам этого достаточно. Где-то, по договорённости, помогаем. И всё. Нам не нужна экспансия. Мы не размножаемся. У нас, наоборот, идёт убыль и это сильно огорчает нас.
Потому мы готовы отдать тебе такую огромную плату за спасение нескольких наших друзей. Она и для нас весьма существенна. И, поверь, то, что я говорил о нашей благодарности, это остаётся в силе. Ты получишь всё, что тебе потребуется лично. Понимаешь? Лично! Если тебе потребуются ресурсы для строительства дворца для каждого твоего друга, мы обеспечим. Но имей ввиду, что наши технологии могут не только помочь, но и навредить вашей цивилизации, и тебе лично. И к сожалению, мы не можем вам ничего предложить для вашего развития. И, поверь мне, у нас долгий опыт общения с гуманоидами.
— Ну, ладно тебе напоминать! Сколько можно меня стыдить⁈
Мне, на самом деле, совсем не было стыдно. Я выполнял поставленную самому себе задачу и, как почти всегда, играл в эмоции.
— То есть, учиться не надо⁈ Сел и полетел⁈
— Ну, нет. Так не получится. Будешь учиться, раз хочешь управлять сам. У нас есть тренажёр. И это не так легко, как может показаться.
Управлять космическим кораблём оказалось нудно и утомительно, но я поставил себе очередную цель и шёл к её реализации. Руки всё же в процессе участвовали. Взгляд был лишь курсором, а кнопки нажимали пальцы. На виртуальной, или обычной клавиатуре. И я заказал им свою раскладку, привычную мне. В клавиатуру вставили вай-фай адаптер и роутер, благо, и то, и то в наличии у меня имелось. Да и в планшете тоже. Скомуницировали видео и аудио сигналы с нашими частотами, радио каналы. Информация обо всём этом имелась в памяти сбитого корабля и, естественно, в памяти Умшу.
Интересен психологический момент. Я «летал» на тренажёре вокруг планеты, на которой находился. Не совсем, чтобы вокруг… В солнечной системе… И вот вдруг мне Умшу и говорит:
— А ты знаешь, что, на самом деле, это не виртуальный тренажёр, а виртуальный пульт управления. Твой корабль, которым ты управляешь, находится как раз над нашей планетой.
Я говорю:
— Ну, да, знаю.
— Похоже, что нет. Зависни и увеличь зум планеты.
Я нажал на кнопку приближения и увидел перед собой знакомый абрис громадного мегаполиса.
— Мы вот тут, где озеро, семь фонтанов и парк.
— Ты показывал на карте. Я помню. И, что?
— Видишь ту группу людей? Возле центрального фонтана? Теперь посмотри в окно. Только отпусти визор.
Я отпустил кнопку фиксатора взгляда и встав выглянул в окно. За окном стояла эта же группа отдыхающих: трое играющих в фонтане детей и родители с малышом на руках.
Это же я видел и на голограмме. И я поверил и меня прошиб пот. Значит я, действительно, летал по их солнечной системе, нарушая все мыслимые правила космического движения. Я вспомнил, что я тут вытворял и мне стало стыдно. Небось говорили между собой: 'Видел, как дурачок с Земли куражится. Ему теперь всё можно. Он спас шестерых тохов.
— Ты зря не сказал мне об этом сразу, Умшу. Я бы был осторожней. Тут же столько кораблей. Ты мне говорил, что у вас их меньше.
— Ерунда. Мы всех так учим. Ученик сначала должен разбить пять плохих машин, и только потом садиться за руль хорошей. Ты так говорил?
— Так, но… Я же, и вправду разбил три корабля! Как это?
— Разбитие имитировалось. В действительности срабатывала система межпланетного навигационного контроля. Корабли не могут столкнуться. Корабль просто останавливался. А по количеству… Это не корабли, а челноки или почтовые дроны. Ты же видишь, за миллион лет мы все планеты солнечной системы переформатировали под гуманоидную расу. Даже те, где добывали полезные ископаемые. На них мы и обитаем. Все остальные двести тысяч планет — наши ресурсы
— Двести тысяч! — Проговорил я, переваривая цифру. — Двести миллионов на девяти планетах…
— По сути, на трёх. На шести или сильно жарко, или сильно холодно. Но живут и там. Кому-то нравится, кто-то ищет экстрима. Для двухсот миллионов места предостаточно. У вас сколько миллиардов? И зачем нам экспансия?