в виражи и парковаться в доки.
Космический корабль своей инерцией сильно похож на обычный морской. А на них я рулил и на больших, когда похищал и уводил танкера с газом арестованные в Голландии во время санкций, и на маленьких: килевых и бескилевых. У последних вообще бортовое скольжение дикое. Да и с киля быстроходные катера на виражах иногда срываются и тогда мошонка подтягивается к горлу и дыхание работает только на вдох.
С инерцией корабля я не справлялся и понимал, что сейчас его снесёт в сторону и мы разобьёмся о громаднейший метеорит. И вот Умшу чуть-чуть так моей рукой повёл и корабль слегка притормозив, ускорился и вильнул кормой в нужный момент.
Это было так элегантно, словно кто-то слона на повороте придержал за хвост, чтобы его не вынесло за барьер беговой дорожки.
— Ну, ты… — только и смог вымолвить я. — Виртуоз.
— Скоро и ты сможешь, как я. Если позволишь подключить твой ум к корабельному искину.
— Да и подключай, — махнул рукой я. — Пусть и искин мои секреты знает. И когда я смогу так же как и ты водить?
— Года через два, — сказал Умшу.
— Сколько⁈
— А ты думал. У меня налёт двести с лишним тысяч часов и ум, как компьютер. И ты это сможешь достичь, потому, что у тебя мозг прокачан и сформирован по линейной, как вы её назаваете, логике. Не просто: «да», «нет», а ещё и «возможно», и «почему бы и нет».
— Это мои буддийские практики, наверное.
— И накопитель твой отформатирован на несколько ячеек. Это кто тебе так сделал?
— Кое что наша наука, но в основном сам. Давно это было.
— Неужели тебе вся та информация, что лежит в твоих ящичках в ящиках, действительно нужна?
— Я пробовал стирать, так потёр и то, что нужно для жизни. Чуть вообще без памяти не остался. И сейчас теми хранилищами не управляю. Старый стал.
— Ну-ну, ну-ну… Не Это я тебе подправлю, с твоего разрешения. Там некоторые нейронные связи разрушены и узловые командные генераторы жирком заросли. Дело поправимое. Мне заняться тобой.
— Займись, — вздохнул я.
— Ты бы хоть поинтересовался, как идет монтаж-демонтаж на твоём корабле. Вдруг что не так, или пожелания там, какие-нибудь. Питание какое грузить.
— Да нормальное у вас на кораблях питание. Даже то, чем кормили, варвары, было вполне приличным.
— Ты не понял. Это они тебя кормили своей едой. Наши хранилища они не тронули. Конспирация. У нас похожий рацион, но отличие, всё-таки есть.
— Я не привередлив. Мне, главное, чтобы была рыба и мясо.
— Я помню, чем ты и твои друзья питались. Примерно такие продукты и загрузили в холодильники. Но неужели, тебе не хочется посмотреть на космический корабль? У вас таких нет.
В словах Умшу послышались нотки хвастовства и превосходства.
— Если видел малое, видел и большое. Я на подобных железных коробках находился по морю, мама дорогая. И на больших и на маленьких. Я даже на военных самолётах летал. Причём испытателем. А это, скажу я тебе…
Я вспомнил молодость и глубоко вздохнул. Где-то в Англии живёт мой сын и первая жена леди Гамильтон, которые считают меня погибшим. Правда однажды мы столкнулись с ней в Версале на приёме почти нос к носу. Однако я так «не узнал» её, скользнув по ней равнодушным взглядом, что она ещё долго оглядывалась на меня, а потом что-то спрашивала у организаторов. Но я там был с такой древней легендой, что даже не пришлось уезжать из Парижа.
— Наверное ты прав. Теперь понятно, почему у тебя хорошо получаются атмосферные полёты на наших истребителях. Из тебя бы вышел отличный пилот.
— Да в вашем разгрузочном чане летать можно хоть задом наперёд. Перегрузки вдвое меньше, чем у нас. А за виртуальным штурвалом вообще на земле сидишь.
— Да, кстати. Пока корабли в доке под погрузкой можно протестить корабельные дроны.
— А что их тестить? Они же автомат!
— Автомат-то-автомат, но есть возможность пилотирования, как виртуального, так и физического? Не хочешь попробовать настоящий полёт?
— В смысле? В живую полетать?
— Конечно.
— Боязно.
Меня сразу, как только я представил открытый космос, зазнобило.
— Я же рядом. Чего тебе боятся? Надо привыкать. На твёрдой земле стоя, легко летать в космосе. А ты попробуй в космос выйди. А вдруг что случится ТАМ?
— А ты висел над бездной в три тысячи километров на глубине ста метров? — Спросил его я. — в почти сплошной темноте? Или на вот такой верёвке, как этот палец, на высоте две тысячи метров над пропастью с километр.
Умшу помолчал.
— Ничем его не удивить! — Сказал он.
В космос мы полетели прямо на следующий день. На самом деле, погрузка корабля завершалась, и я вынужден был начать принимать всё по описи. Так настояли тохи. Дружба, дружбой, а учёт — учётом. Естественно, я проверял всё до винтика и до фантика.
У них тут делали великолепные кондитерские вкусняшки: печеньки с фруктовыми цукатами, пироженки, и их мне загрузили целый рефконтейнер. Должен же я был что-то привезти из командировки. Тохи сделали контейнер по моему заказу под загрузку его в сорокафутовик. Чтобы не мучиться с транспортировкой.
Что говорить, корабль внушал трепет!
Мы поднялись на космическую доковую площадку на небольшом челноке. Мы, это: я и капитан этого корабля. Бывший капитан. Когда мне об этом сказали, что у корабля есть не только капитан, но и команда, мне стало их жалко.
Мне раньше казалось, что тохи лишены эмоций. Ну представьте, что человеческим телом полностью управляет паразит. Какие у него могут быть эмоции? Так я и думал. Но, встречая многократно весёлых и жизнерадостных тохов, я понял, что сильно не прав. У тохов и аборигенов, как оказалось, был полный симбиоз. Тохи не только не подавляли умственные способности партнёров, но и развивают. И оказалось, что аборигенов на всех обжитых планетах гораздо больше двухсот миллионов. Вот так-то. И самое интересное то, что много гуманоидов из других систем и империй приезжали жить в Тохию.
Капитан корабля был расстроен. Расстроился и я.
— Слушай, мне его жалко, — сказал я мысленно Умшу.
— Мне тоже. И его напарник тох тоже расстроен.
Мне, по мере подъёма к доку, становилось всё тоскливей и тоскливей, а когда при виде корабля у капитана из глаз потекли слёзы, я сам чуть не разрыдался.
— Млять, что делать? — Спросил я Умшу молча.
— Предложи остаться.
— А они согласятся?
— А почему нет? Командир давно грезит победами. Он для них выучился на военного офицера ВКС. Экипаж, если не захочет участвовать, поменяешь. Но, по большому счёту, экипажу даже при полном разрушении корабля, ничего не угрожает. У нас не принято убивать пленных.
— Я помню, ты говорил. Жесткий корпус, средний корпус, керамическая капсула экипажа с автономной системой жизнеобеспечения. Это не считая челноков. Во время боя переходы блокируются. Корпуса невозможно полностью разрушить. Боезапас не склонен к детонации. Боевые ракеты активируются при старте. Десантные отсеки сняты. На их месте установлены арсеналы.
— Говорил. Помнишь.
— Сейчас, что ли сказать?
— Не спеши. Походи, осмотрись, на экипаж посмотри.
— Кто в штате? Какие специалисты?
— Все — пилоты штурмовых и разведывательных дронов. Виртуальные, конечно.
— Ну, да! Понятно.
— Разведывательный дрон — это, по сути, сгусток такого же как гель в твоей любимой капсуле, вещества. И не вещество скорее это, а существо. Почти идентичная нам форма жизни. Мы так и не поняли до сих пор, кто из нас дальше ушел по пути эволюционного развития. Они наши, как вы называете, «предтечи». Исток, так сказать…
— Ничего себе, новости! Оно живое!
— Оно даже может перемещаться. Причём ногами. Ты обратил внимание, что ОНО может затвердевать?
— Конечно! Охренеть, как клёво и главное вовремя! Как это работает?
— Вот ОНО так и передвигается, перемещая твердости, опираясь на поверхность. Может и присасываться. Тогда может подниматься по вертикали. Может растечься на ручейки и собраться в океан. Мы его так и нашли, на одной из наших планет. В виде озера. Очень давно. А анализы взяли и… Были сильно удивлены контакту с высшим разумным существом.
— А… Почему ОНО работает на вас в качестве… Э-э-э… Ванны для пилота.
— Ну ты даёшь! Ванны! ОНО считывает не только движения пилота. Но и его мысли. Или ты не заметил? Он во всём этом процессе главный! Не корабельный искин, не ты, и не я. ОНО! И это ему нравиться. Быть полезным. Это ему интересно. Ползал бы ОНО или лежало озером на своей планете, и всё. А тут… Миллион приключений!
— Занятно.
— Я тебе скажу больше, и ты сейчас сильно удивишься. И это самый большой наш секрет уровня государственной тайны. Не выдашь?
Я чуть не обиделся.
— За кого ты меня принимаешь?
— Шучу, — прервал меня Умшу.
— Большинство композитных материалов создано им. Основа — минерал или металл, или и то и другое вместе, а связующее звено — ОНО.
— Так вот почему и как трансформировался ваш спасательный бот, — понял я. — Слушай… Но если из трёх маленьких ботов собирать один большой, то куда делись два комплекта приборов. Та же не всё из… этого? Как вы его называете?
— Никак. Мы понимаем о ком мы говорим. А оборудование? Где-то лежит на дне морском, окутанное коконом.
— Фига себе! Его же могут найти!
— ОНО принимает любую форму. Скалы, например. На нём ещё и кораллы поселятся. Его любят животные.
— Красота!
От услышанного у меня захватило дух.
— Приехали, — сказал капитан, весь полёт не произнёсший ни слова и принципиально не глядя на меня.
— Сандро, — обратился я к нему, — у меня к вам, скорее всего, будет предложение остаться в моей команде, но мне нужно определиться на месте.
— Как-к-кое предложение? — Удивился капитан корабля. — Остаться? В качестве кого?
— Командира корабля. Если вы не побоитесь стать персоной нон грата в Империи Арсант.