Космический вальс. Повесть — страница 9 из 26

Все расступились, член правительства подошел к нам, пожал каждому из нас руку, что-то возбужденно говорил, улыбался. Я приложил руку к сердцу, поклонился и громко сказал:

- Спасибо!

- …асибо!

- …асипа!

- …пасиба!

На все лады повторяли планетяне первое услышанное и понятое слово пришельца из других миров. Опять защелкали фотоаппараты. Член правительства жестом пригласил в свой вертолет.

Я достал из кармана универсальный микрофон и сообщил на борт «Коммунара»:

- Нас пятерых любезно приглашают с собой. Ждите следующих сообщений!

Окружающие поняли, что экипаж вышел не весь, замахали руками - давай, мол, все сюда! Я покачал головой - нельзя. И оттого, что прекрасно поняли друг друга, мы все рассмеялись.

Вертолет доставил нас в довольно большой город, и вся процессия, сопровождаемая огромной массой людей (так я и буду называть планетян), направилась в высокое здание с колоннами. Это был, мы поняли потом, театр.

Нас, почетных гостей, усадили на сцене в президиум; зал наполнился до отказа. Член правительства произнес короткую, но пламенную речь, и зал потрясли такие овации, что даже многотонная люстра под лепным потолком закачалась.

Член правительства повернулся к нам и показал на микрофон, установленный на штативе - наша очередь выступать! Я опять поклонился и сказал;

- Спасибо!

Загремели очередные овации.

Вдруг на сцену взбежал взлохмаченный мужчина с фотоаппаратом на ремешке и что-то стал живо говорить, показывая на меня. Зал одобрительно загудел. С двух сторон к чересчур смелому чудаку направились двое рослых парней, по зеленым повязкам на рукаве я догадался - дежурные. Лохматый мужчина мне чем-то понравился, и то, что он сказал, всем пришлось по душе. Зачем же губить хорошие идеи!

Я мигом очутился около незнакомца, вложил его ладонь в свою и поднял вверх.

- Дружба! - громко воскликнул я, и долго не мог дождаться, пока аплодисменты смолкнут.

Член правительства что-то сказал собравшимся, а затем обратился к мужчине, которого я держал за руку. И тот, сияющий, под одобрительные возгласы, потащил меня за кулисы, в артистические комнаты. Сюда принесли одежду - шорты, вельветовую куртку и шляпу, и он выразительно показал - одевайся!

Я переоделся, немало подивившись своему странному виду, но космического костюма не оставил, попросил во что-нибудь завернуть. Просьбу поняли, и я получил кипу здешних газет. Одну из них, на тонкой желтоватой бумаге, я развернул, раскинув руки широко в стороны, - хотел просмотреть напечатанные фотоснимки и рисунки. Однако незнакомец газету изъял и принялся проворно заворачивать в нее мою снятую одежду. Он торопил, похоже было - сердился, не желал задерживаться ни на минуту, и вскоре мы очутились на улице. По мини-микрофону я передал товарищам:

- Выхожу в город! До связи!

Оказывается, как объяснили мне потом, лохматый человек предложил публике, собравшейся в театре, в течение месяца обучить меня языку и ровно через пятьдесят дней собраться здесь и послушать гостя из космоса - пусть расскажет о себе, о своей планете, обо всем, что будет интересно узнать. Предложение, как я уже сказал, понравилось, и член правительства разрешил увести меня, только под секретом: где я буду находиться - никто не должен знать.

Позже стала известна и такая деталь: я был под неусыпным наблюдением и защитой - в случае чего десяток вооруженных людей должны были вступиться за меня и оградить от любой опасности. Никто не знал, что я в этом не нуждался. Если бы действительно пришлось защищаться, я бы мгновенно окружил себя силовым полем.

Незнакомец подвел меня к площадке на краю тротуара под низкорослые деревца с крупными листьями и толстыми корявыми стволами. Вероятно, здесь была остановка общественного транспорта. Уже смеркалось, и он безнадежно высматривал что-то в глубине довольно зеленой улицы. В конце концов он махнул рукой и потянул за собой. Через несколько шагов он вдруг остановился и ткнул себя пальцем в грудь.

- Сег!

- Сег, - понял я и показал на себя. - Юрий.

- Юри? - Сег засмеялся и попробовал соединить в одно целое два услышанных сегодня космических слова. - Пасипа… Юри

- Спасибо, Сег! - отозвался я.

Улица была почти пустой, наверное, весь народ чествовал землян. Прошаркала старушка с авоськой, пробежали две девушки, бережно приподнимая подолы платьев, - и больше никого. Нет, еще кто-то двигался нам навстречу. Гражданин, видно, сильно перебрал спиртного - его кидало из стороны в сторону. Неестественно цепкие глаза были устремлены на нас, и он не пытался ослаблять фокусировку. Сег потянул меня в сторону. Пьяный гражданин, заметив это, стал что-то кричать, собираясь следовать за нами.

В это время на обочине дороги заскрипели тормоза - остановился небольшой ярко-желтый фургон (с земной точки зрения - такая старина!). Открылись задние дверцы, выскочили двое, подхватили пьяного - ив машину. Он даже пикнуть не успел.

Сег одобрительно покачал головой и что-то сказал. Оказывается (все я узнал позже), опьяневшего товарища отвезли в вытрезвитель.

Увидев, что я нахмурился, Сег мимикой и жестами стал показывать - ерунда, не обращай внимания.

Я постарался придать лицу веселое выражение, и мы отправились дальше.

У высокой витрины магазина, увидев на дверях огромный замок, Сег заметался. Стой тут - показал он жестом и скрылся за углом.

Я подошел ближе к замку, со всех сторон оглядел диковину, а потом через стекло стал рассматривать довольно разнообразный ассортимент продуктов. У нас продукты выдают почти в таких же помещениях - на любой вкус и в любом количестве.

Примчался Сег, многозначительно показал что-то завернутое в газету и таинственно подмигнул. Теперь мы нигде не останавливались и вскоре добрались до его дома.

Дом Сега оказался в глубине сада и напоминал мою земную обитель. Только мой домик был раза в два меньше и не имел еще одного входа, отгороженного высоким каменным забором (кстати, таких мощных заграждений на земле давно уже нет). Сег пояснил, что во второй половине живет брат жены с семейством, - но тогда я этого не понял.

Сег постучал. Щелкнула задвижка, и в дверном проеме появилась жена Сега - миловидная женщина с темными большими глазами. Она укоризненно взглянула на мужа, потом на сверток в его руках. Сег стал объяснять, показывая на меня - прилетел космонавт, гость с другой планеты…

Женщина не поверила - как-то странно усмехнулась и ушла.

Проходя в комнату, я оглянулся на дверь: она была густо облеплена внутренними замками. Н-да, значит есть от кого закрываться…

Усадив меня в кресло и поставив на стол покупку - в стеклянной посудине, сплющенной с двух сторон (назовем ее флягой), оказалась водка, - Сег кинулся в соседнюю комнату за женой и привел ее. Она не знала - верить или не верить объяснениям: похоже, муж не обманывал… а может быть, все-таки разыгрывает?..

Потом, когда он сказал, что ей поручено обучить космонавта языку, притом в самый короткий срок, женщина пристально посмотрела на меня и, кажется, поверила.

- Юри, - показал на меня Сег. А потом представил жену: - Ина.

- Инна, - с удовольствием произнес я довольно распространенное земное имя.

Женщина улыбнулась.

- И-на, - поправила она и попросила повторить.

Я опять произнес удвоенное «н», и супруги рассмеялись. Сег спохватился, заворчал на жену - упражняться в произношении будете потом, а сейчас неси закуску, отметим небывалое событие!

Ина, засмущавшись, поспешила на кухню. В приоткрытую дверь я видел, как она склонилась над четырехугольной печкой на жидком топливе и зажигала фитили. Заметив мой взгляд, Сег объяснил, что скоро будет немного лучше - появится что-то такое! Но пока неплохо и так.

Пока Ина жарила мелко нарезанные кусочки мяса и на скорую руку готовила салат (рубленные темно-зеленые листья какого-то растения, политые густой маслянистой жидкостью), Сег виртуозно снял с полки объемистую книгу и протянул мне. Я полистал и ничего не понял. Иллюстраций нет, обложка обыкновенная, серенькая. Текст, естественно, для меня недоступен.

Видя мое недоумение, Сег показал на книгу, а потом на себя.

- Сег - автор! - догадался я.

- Афта, афта, - обрадовался он.

- Что ж, выучу язык - прочитаю, - пообещал я и стал листать страницы, шевеля губами, как при чтении. - Ясно? Про-чи-та-ю!

Сег похлопал меня по плечу, сказал «Пасипа Юри» и предложил папиросу с длинным бумажным мундштуком и коротким наконечником, набитым красным табаком. Я отказался - не курю! Он задымил, и я до слез закашлялся. Выглянула Ина и упрекнула мужа: что уж, потерпеть не можешь; если невмоготу, можно и выйти…

Притушив окурок и открыв окно, Сег устремил глаза к потолку - соображал, чем еще занять гостя. Что-то придумал, открыл шкаф. Извлек альбом и с гордостью раскрыл передо мной.

В альбоме оказались детские рисунки - ракета среди ночных звезд, высокий дом, из окошек которого выглядывают люди, яркие цветы… Сег принялся комментировать, но из всего услышанного я понял лишь одно - рисунки выполнены сыном Сега, он сейчас где-то отдыхает.

Альбом сильно меня растревожил - ведь у Германа был такой же… И ракета была нарисована… точнее - космический корабль. Мы вместе его рисовали - я вывел контуры, сын раскрасил и добавил все остальное: звезды, луну, вылетающий из сопла огонь…

Заметив перемену моего настроения, Сег выразил понимание - да, да, у тебя, на твоей планете, тоже есть сын, он тоже рисует… Ничего, вернешься домой - встретитесь снова!

Сег выразительно показал момент встречи сына с отцом, и я горько улыбнулся. Не мог я ему объяснить, что такого уже никогда не будет…

Застелив стол более простенькой скатертью, Ина внесла свое скороспелое блюдо - аппетитно пахнущее и призывно шипящее. Сег помчался на кухню и доставил все остальное - праздничные бокалы, салат, ложки. Виртуозно открыв флягу, он разлил водку по бокалам.

Увидев, какая доза предназначалась мне, я замотал головой и показал узенький просвет между двух пальцев. Столько спиртного, сколько было в бокале, я осиливал, наверное, за два года, да и то гораздо меньшей крепости. У нас употребляют преимущественно натуральное, сухое вино - в небольшом количестве по праздникам и особым случаям. Алкоголиков на Земле нет, и общество, нисколько не ограждая естественных потребностей, зорко следит за своим собственным здоровьем. Кстати, из-за абсолютной вредности из жизни человека был изгнан табак, земной шар уже триста лет не