редств.
Тед с Дэном тоже вели себя тише воды ниже травы, надеясь сгладить впечатление от своих «подвигов». Даже на лису бросили охотиться, и она королевой лежала посреди пультогостиной, днем просто для красоты, а ночью работая светильником. Надо отдать ей должное – в колонны экипаж стал врезаться значительно реже.
Не было вестей и от киборга. На корабле ничего не пропадало, не ломалось и уже почти совсем не воняло из вентиляции.
В общем, скука наступила смертная.
Заложив руки за спину, капитан задумчиво прогуливался по кораблю, но все было в возмутительном порядке. Радоваться этому или огорчаться, Станислав еще не решил, ибо затишье бывает как после бури, так и перед ней. Зеленые лучи заката, падавшие сквозь иллюминаторы, придавали помещениям (особенно машинному отсеку и почему-то санузлу) легкую инфернальность. Но опускать створки и включать свет пока не хотелось.
На «Машу» тоже накатила меланхолия, что голографически выражалось в монашеской рясе и пяльцах. Только внимательный наблюдатель мог заметить, что вышиваемый узор выдает потаенные и исключительно греховные мечты святоши. Станислав заметил и неопределенно хмыкнул. Создатель программы определенно обладал чувством юмора… и мечтами. Несколько минут капитан рассеянно глядел на ее «работу», а потом неожиданно для себя от полной безнадеги обратился к искину:
– «Маша», ты знаешь, кто из нас киборг?
– Конечно, – непринужденно передернула плечиками монашка, не отрывая взгляда от канвы. Даже под «грубой тканью» движение вышло изящным и соблазнительным.
– Кто?! – так и подскочил Станислав.
– Не скажу.
– Почему?!
– Он попросил.
– Он?!
– Да, слово «киборг» мужского рода, – рассеянно подтвердила «Маша», затягивая узелок и с очаровательной гримаской скусывая нитку.
– Кончай ломать комедию! – Сейчас капитан был готов убить разработчика этой псевдохарактерной дряни. – Что значит «попросил»?! Ты не отзывчивая девица, а кучка голокристаллов, и подчиняешься только мне!
– В таком случае… – обиженно процедила «Маша» и, повернув вышивку «лицом» к Станиславу, перешла на металлический «компьютерный» тон: – Доступ запрещен!
Как Станислав ни бился, больше ничего выяснить не удалось. В общие и рабочие файлы искина киборг не вмешивался, как не оспаривал и капитанское право доступа к управлению кораблем, – просто создал для себя запароленный раздел, куда «сливал» по личному беспроводному каналу собранную информацию. «Маша», скорее всего, воспринимала его как одно из подключаемых устройств, а то и вовсе считала частью системы.
«Не киборг, а вирус какой-то, – с досадой подумал Станислав. – Еще и искин мне испортил!»
– Чего ты тут ругаешься? – Вениамин, незаметно образовавшийся за столом, успел вскипятить чай и теперь разливал его по кружкам.
Побледневший от возмущения и досады Станислав резко повернулся к другу и выпалил:
– Все, эта «Маша» у меня допрыгалась! В первом же порту сменю ее на типового помощника. Да хоть на собачку! На кошечку! На говорящую скрепку!!!
– Где ты видел говорящие скрепки? – удивился доктор.
– На что угодно, короче, – опомнился капитан. – Но терпеть ее выходки я больше не намерен!
– Еще неизвестно, кто кого терпит! – отгавкнулась «Маша» и оскорбленно исчезла с платформы, оставив после себя картинку расползающегося ядерного гриба.
– Да что она такое натворила?
– Представляешь, эта дрянь киборга покрывает! Еще и нахамила, паршивка! Эх, хакера бы сюда, я бы их обоих… – Станислав стукнул кулаком по столу, чашки подскочили. Вениамин торопливо схватил свою за ручку, но было поздно: с донца уже капало.
– Хор-р-рошо, – пророкотал доктор тоном, вообще-то ничего хорошего не сулившим. Одержимость друга киборгом вконец его достала. Спокойный, рассудительный человек за считаные дни превратился в злобного параноика! Сколько ж можно?! – И кем ты готов пожертвовать?
– В каком смысле? – Станислав сел и, невзирая на дымок над чашкой, сделал большой глоток. Пересохшее горло стало обожженным, из глаз брызнули слезы, что не улучшило капитану настроения.
– Ну что ты сделаешь с киборгом, когда найдешь?
– Пристрелю как бешеную собаку, что ж еще?! – откашлявшись, искренне удивился вопросу Станислав.
– А вместе с ним – кого? Теда? Полину? Марию Сидоровну?
– Это всего лишь маска! – защищался капитан.
– И чем же она отличается от лица, если ты уже неделю отличить не можешь?
– То есть для тебя нет разницы, с программой ты общаешься или с живым человеком?!
– Иные программы, – выразительно сказал доктор, – поприятнее людей будут. А если это, скажем, я – тоже пристрелишь?
– Да! – запальчиво подтвердил Станислав. – То есть…
Поздно. Вениамин со стуком поставил так и не пригубленную кружку, молча отодвинул стул и пошел к медотсеку.
– Вень, ну чего ты? – спохватился капитан. – Я же знаю, что это не ты!
– А вот я насчет тебя не уверен! – огрызнулся доктор, и створка задвинулась.
– Венька! – Станиславу тоже резко расхотелось чаю. В раздумье покрутив кружку за ручку туда-сюда, он встал, подошел к медотсеку и тихо, виновато постучался. – Ну извини, я был неправ…
– Я тоже, – неестественно спокойно отозвался друг, чем-то позвякивая – видно, взялся наводить порядок в шкафу, чтобы унять нервы. – Капитан из тебя паршивый!
Станислав до боли стиснул кулаки. Нет, расквасить Веньке нос ему не хотелось. Но и лупить в сердцах по стене было глупо.
К тому же за спиной прошелестела дверь шлюза, и капитану пришлось срочно брать себя в руки.
Владимир поглядел на Станислава с легким неудовольствием, однако продолжил путь к холодильнику. Вытащил оттуда ополовиненную банку с паштетом, оставшимся с завтрака, брезгливо принюхался, но все-таки соорудил огромный бутерброд, еще и майонезом из тюбика сверху полил.
– Да, капитан, давно хотел сделать вам замечание. Скажите своим подчиненным, чтобы перестали увиваться вокруг моей лаборантки, – небрежно, но в приказном порядке бросил микробиолог. – А то знаю я этих романтиков космических дорог: вскружат доверчивой девчонке голову, и ищи-свищи их потом.
Капитан уставился на ученого, как настоятель монастыря, послушников которого обвинили в групповых оргиях. Даже заядлый Казанова не стал бы крутить амуры на борту космического судна, более того – самые пропащие пираты, узнав о таком, без разговоров выкинули бы сластолюбца в открытый космос. В портах – святое дело, Ее Величество Любовь – тоже понятно (хоть и «кхм»), но вносить раздрай в экипаж ради проходной интрижки?! И, что самое существенное, среди космолетчиков это считалось Дурной Приметой, которая действовала мощнее брома.
– Я ручаюсь, что в обществе моих ребят вашей лаборантке ничего не грозит, – ледяным тоном отчеканил Станислав. – Даже если она сама попросит.
– Все равно, нечего ей к ним бегать, – упрямо буркнул Владимир. – Она сюда работать прилетела, а не на танцульки.
– Но не круглые же сутки ей работать! – вступился за бедную девушку капитан. – Полина и так приходит к нам только по вечерам, нельзя же требовать от молодой…
– Молодость, – нравоучительно поднял палец ученый, – это время закладывать фундамент для старости. Чем больше наработаешь сейчас, тем больше пожнешь потом. Вот вы, например, чем в молодости занимались, что до сих пор вынуждены грузовики гонять?
Станислав на миг потерял дар речи, а потом показал, чем.
Прижатый щекой к стене (к ней же, чуть ниже, прилип паштетом бутерброд), ученый вмиг растерял половину спеси и взвыл:
– Что вы себе позволя-а-аете!
Капитан еще круче заломил ему руку и, стараясь сдерживать эмоции, негромко сообщил на ухо:
– А грузовики – просто мое хобби. Ясно?
– Я-а-асно! – Отпущенный Владимир шарахнулся от Станислава, тонко выкрикнул: – Да он ненормальный какой-то! – и выскочил из корабля.
– Киборг в белом халате! – сердито бросил в ответ капитан самое страшное на данный момент ругательство.
Бутерброд отлип и с мягким шлепком упал на пол.
Минут через десять из каюты вышел Дэн. Увидев одиноко сидящего за столом капитана, уткнувшегося лбом в сцепленные руки, рыжий попятился к двери, но Станислав поднял голову и ворчливо окликнул:
– Да не бойся ты, заходи! – И неожиданно для самого себя добавил: – Чаю хочешь?
Навигатор замялся, и капитану стало совсем тошно. С Венькой поругался, команду запугал, ученого чуть не придушил, теперь придется разгребать эту дурацкую ситуацию… И кто тут злокозненный киборг?!
– Да, спасибо. – Дэн подошел и сел напротив капитана.
Чай Станислава почти остыл, даже сахар в нем таять не желал. Впрочем, для капитана это был лишь повод подольше поболтать ложечкой. Кружка Вениамина немым укором стояла посреди стола, навигатор взял новую. Несколько минут слышались лишь деликатное прихлебывание и хруст печенья.
– Он трус, но гордый, – неожиданно сказал рыжий, не поднимая глаз. – Если вы ничего не скажете остальным, то и он будет молчать, будто ничего не было.
– Подслушивал? – невесело усмехнулся Станислав.
– Немного. – Дэн уже давно хотел выйти, но открыл дверь, увидел прижатого к стене Владимира и решил не мешать воспитательному процессу.
– Что, приходилось с подобными типчиками сталкиваться?
– И не с такими приходилось.
– «Черная звезда»? – понимающе уточнил капитан.
Навигатор кивнул.
– Похоже, не слишком-то законопослушное судно было… – продолжал Станислав, пытаясь раскрутить парня на откровенность.
– Не то слово, – скупо отозвался Дэн.
– Ну хоть с экипажем ты ладил? С капитаном?
Рыжий промолчал. Кусочек печенья хрупнул и рассыпался у него в пальцах.
– А здесь тебе как?
Прежде чем ответить, навигатор поднял голову и долго, пристально смотрел Станиславу в лицо, словно читая на нем истинный смысл вопроса. А потом медленно и веско сказал:
– Мой предыдущий капитан очень любил вирианскую борьбу тэй-о. И очень не любил проигрывать. Поэтому либо ты лежишь разбитым носом в пол, либо, чуть попозже, лежишь в карцере с разбитым