— До самой Формозы? — изумился я.
— Да.
— Мне будет скучно.
— Приставлю к тебе Фацаха. Будете играть с ним в карты. Так и обережемся.
— Я не согласен с этой кандидатурой, — возмутился я. — Он все время молчит. Вот если Элина…
— Соглашайся, детка, — цокнул языком ничуть не обидевшийся на меня Фацах. — Райское путешествие выйдет.
Элина наотрез отказалась быть добровольной затворницей. Я резко заявил, что все здесь стали параноиками от мысли, что за мной развернулась полномасштабная погоня. После такого наезда Дашшан отказался от своей идеи изолировать меня.
Обыск прошел, как и следовало ожидать, без сенсаций. Старший охраны вяло козырнул и увел команду в другую каюту.
Мало-помалу все успокоилось. Пассажиры перестали судачить о происшествии, случившемся так внезапно. Снова заиграла музыка в баре, а я и моя спутница снова стали наведываться туда выпить пару-другую коктейлей и потанцевать. А что еще оставалось делать, коротая последнюю неделю полета? Дашшан только усмехался, видя нас вместе. Он все понимал, но ни одним словом не обмолвился о своих мыслях.
Больше всего меня мучила невозможность проверить свой кристаллин. Должно быть, на его носителях накопилось достаточно информации, которая могла мне помочь что-нибудь понять в сложившейся ситуации. Без новостей я чувствовал себя оторванным от жизни, кипевшей на всех планетах Конфедерации. Но Дашшан не оставлял меня одного ни на минуту. Фацах или Рингер все время крутились за моей спиной, если я ненадолго разлучался с Элиной.
— Мне плевать, что Фацах присутствует при том, как вы обнимаетесь в углу, — отрезал торнгарнец в ответ на мою жалобу. — Если надо будет — он и свечу подержит над вашей постелью. Я хочу быть уверенным, что довезу тебя до Формозы.
— Зачем тебе золото? Первый раз вижу такую патологическую жадность. Бродяги всегда отличались аскетизмом.
— Эта гнилая идеология выдумана для прыщавых романтиков, — отрезал Дашшан. — Я, как и Карл, прагматик.
— Но этого золота вам будет мало. Игра не стоит свеч. Понадобится еще и еще. И весь куш пойдет не в твой карман.
— Разберемся, — хмыкнул анархист. — Даст бог, и мне перепадет немного.
— Смотри, — пожал я плечами. — Только у меня есть личная жизнь. Намекни это своему немецкому церберу, пока я его не отправил следом за той веселой троицей.
В конце концов, мы пришли к согласию. Фацах не стал проявлять упрямство и перестал надоедать нам своим бесконечным сопением за спиной, что порядком раздражало. А я получил больше времени для общения с Элиной. Чтобы прояснить кое-какие моменты, соглядатаи не нужны, а расспрашивать девушку под оглушительные звуки ресторанного джаза, согласитесь, очень нелепо. В уютной тиши каюты куда удобнее расположить собеседницу к более откровенному разговору. Вдохновившись этой идеей, я поделился ею с Элиной. Она не препятствовала такому ходу. Я подозревал, что агентесса сообразила, что стоит за этим. Но чертов Фацах юркой ящерицей скользнул на мягкий ковер пола с подушкой, взятой с дивана и, по-турецки сложив ноги, расположился напротив нашей двери.
Мы переглянулись.
— Думаю, у него хватит ума не слишком прислушиваться к звукам из этой комнаты, — хихикнула Элина. — Помоги мне расстегнуть «молнию» на спине.
Это она имела в виду вечернее платье, в котором смущала взоры молодых мужчин в ресторане. Совершенно не стесняясь моего присутствия, она скинула его на пол, и голая нырнула под одеяло. Я хмыкнул и сел на край постели.
— Нужно ли Карлу продолжать следить за мной, только с другого конца?
— Нет, — Элина зевнула, прикрыв рот ладошкой. — Уверяю тебя, это не Карл. Не в его стиле кусать жертву, когда она уже на привязи.
— Это я-то жертва? — усмехнулся я. — И чем он привязал меня?
— Мной, — просто ответила девушка и вытащила руку из-под одеяла, обхватывая мою шею. — Иди ко мне, жертва!
— Помнится, когда-то ты хотела продырявить мою голову. Подумать только — от меня уже и косточек бы не осталось!
Элина приподнялась, легкое одеяло соскользнуло с упругой груди, но она, не обращая на это внимания, стала расстегивать мою рубашку.
— Не драматизируй ситуацию, милый. Ведь я тоже пострадала, ты помнишь?
Приблизившись к ее полураскрытым губам, я спросил шепотом:
— А свой интерес ты так мне и не раскрыла. Помимо золота, конечно…
— Всегда мечтала жить в неге и довольствии. А деньги бы работали на меня… С умным управляющим.
Элина словно смутившись, откинулась на подушки и прикрылась одеялом.
— Банальность — не твой конек, — покачал я головой, снимая рубашку.
— А кто сказал, что моя задумка — банальность? Такое агентство будет неповторимым во Вселенной.
— Лучше возьмись за туристический бизнес, — посерьезнел я. — Легче получить лицензию. Аккредитация идет раз в десять лет. А частный сыск под пристальным надзором КОБа. Не дадут развернуться.
Элина вытянула стройную ногу из-под одеяла, внимательно осмотрела ее, слегка вздохнула.
— Ты мог наследить в прошлом, — промурлыкала чертовка. — Не забывай, кем ты работал. А старые грехи имеют обыкновение всплывать в неожиданных местах и в ненужное время… Ты идешь утешить бедную девушку?
Если она хочет меня — я удовлетворю все ее желания, но не поддамся на ее дешевые уловки. Агентурная работа должна была научить Элину лишь одной истине: предлагая свое тело, ты уже раскрываешь свои намерения. Это сигнал: нужна важная информация. Или же близость способствует привязанности? Ну да, Элина права, я привязан к ней до самой Формозы, а это значит, что волен использовать ее тело до конца полета. Это приятный момент в ситуации, возникшей на моем пути. Так почему я должен отказываться от него?
10. Сканируемая площадь
Мал-Ка торопился на Землю. Северов видел его нетерпение и постарался максимально быстро отправить его в полет. Баунти и Мак с нежданным гостем остервенело копошились в «Мираже», паяли, прозванивали цепи, пока их осунувшиеся лица не расцвели улыбками. Очередной блок был готов к работе. Через сорок восемь часов после визита на лайнер «Мираж» отвалился от «Трассера» и, набрав скорость, исчез с радаров. Северов задумчиво произнес в приборную доску, ни к кому не обращаясь:
— Иногда я чувствую отвращение к своей работе. Космическая вахта меня добивает.
Мила вскинула голову, проморгалась от долгого смотрения в монитор компьютера, и с недоумением на лице спросила:
— Разве на Земле или на других планетах комфортнее? Мне кажется, автономная работа гораздо лучше сидячей рутины, сэр…
— А! — махнул рукой Макс. — Глупости. Просто в этом вакууме каждый гость желанен, если, конечно, не имеет за пазухой камень. Вот умчался Мал-Ка — я чувствую пустоту в душе… Даже тревогу. Назревает что-то нехорошее. Чую своей печенкой. Этот парень… Балканский. Почему он повел себя таким образом? Я прекрасно видел, что он нуждается в помощи. Он, я уверен, хотел передать важную информацию, но боялся даже намекнуть на нее в разговоре. Мила!
— Да, сэр! — тут откликнулась девушка.
— Что ты нашла по Балканскому? Кроме того, что мне известно?
Мила покрутилась на кресле, посмотрела на Северова, молча покачала головой. За ее спиной грустно мигал огонек системного блока. Откуда-то вынырнул Мурза и с упругой мягкостью взлетел на колени девушки, покопался, удобно устраиваясь, и улегся, хитро посматривая на хозяина, ожидая от него какой-нибудь реакции.
— Предатель, — Макс показал коту кулак.
Кот демонстративно издевательски зевнул и закрыл глаза от удовольствия, когда Мила рассеяно погладила его шелковистую шерстку.
— Командир, помните, я говорила, что поймала передачу закодированных данных? Так вот, передача шла с лайнера. Может ли быть у вашего Балканского какой-то передатчик?
— Таких еще не придумали, чтобы не расколоть шифр.
— А о существовании кристаллов, которые скачивают информацию со всех носителей, вы не слышали? Они компактны и просты в действии.
Северов припоминал что-то подобное. Ходили слухи, но не более того. Он даже знал людей, которые посвятили всю свою жизнь поиску таких кристаллов. Легенды всегда обрастают невероятными подробностями. Что тут говорить о простых людях, даже КОБ подключился, стремясь изъять из свободного обращения все известные кристаллы. В первую очередь кристалл был ценен своим свойством буквально всасывать в себя любую информацию из эфира и коммуникативных цепей и аккумулировать ее на своих гранях.
— А вероятность такого случая велика? — усмехнулся Макс.
— Я не утверждаю, — пожала плечами Мила. — Это только предположение.
— Пусть это и останется предположением, — посоветовал Макс. — Признаюсь тебе, я бы с удовольствием отчалил из этого квадрата куда-нибудь поближе к Формозе. Там намечается что-то интересное. Что же задумал Балканский? Черт! Если бы не этот пропавший агент с Кайтаны! Угораздило его где-то сгинуть!
— Что будем делать? — вежливо поинтересовалась Мила.
— Понятия не имею, — развел руками Макс. — Мы привязаны к месту инструкциями и приказами. Кайтанца нет, космогид жив, но в лапах бандитов. А то, что это бандиты — даю палец на отсечение. Убегать он не хочет. Парадокс. Да, пожалуй, нам надо заглянуть на Формозу. Если интуиция меня не подводит — там сходятся интересы всех действующих персонажей. Ты была на Формозе?
— Ни разу, — улыбнулась Мила, легонько почесывая Мурзу за ушами. — У меня была однажды возможность попасть туда по службе, но я заболела, и три месяца провалялась в лазарете.
Планета расположена на стратегическом направлении, и от всех служб, несущих охрану на околопланетной орбите и внизу, на земле, требуется максимальная отдача. Северов знал, что маломальское подразделение имело на каждом месте по три-четыре человека, а по штату разрешалось увеличивать вдвое. Конфедерация денег не жалела, укрепляя возможные места наступления враждебных сил, коих до сих пор не наблюдалось. Макс не считал себя провидцем, но последние события укрепили его подозрения по поводу большой войны в скором будущем. Недаром зашевелились сгинувшие было Бродяги, недаром идут слухи о суперкрейсере Крабов. Не одной ли цепи звенья все эти события? Кайтанец исчез в неподходящий момент! Если бы не он — Северов уже давно бы обогнал лайнер и ждал его на Формозе. А так… Нарушается приказ Любарского, а с этим не шутят. При неудачных стечениях обстоятельств с него снимут скальп, да и курсанты-стажеры пострадают.