льности, такой, которая бы постоянно разрушала консолидацию коллективного сознания и, таким образом, держала двери для наплыва новых творческих импульсов открытыми.
Творческие люди часто имеют прочное и сильное эго-сознание и обычно нуждаются в некотором толчке извне — в депрессии, эмоциональном подъеме или даже болезни — чтобы войти в состояние, в котором они могут творить. Я выделила два типа таких людей: первый тип можно назвать богемным. Он встречается, в основном, в среде художников, которые, фактически, живут в постоянном abaissement du niveau mental (понижение умственного уровня). Они обитают в богемном окружении, не подчиняются многим социальным правилам общества и постоянно живут в мире Койота, Трикстера, и, можно сказать, беспрерывно открыты для новых вдохновений. Но есть и иной тип творческих личностей, люди, которые, не смотря на свой талант, преуспели в обществе и нарастили себе сильное эго-сознание. Такие люди, в основном, прежде чем они начнут творить нуждаются в сокрушительном переживании. Это неизбежно, но если человек знает о том, что его ждет, то, естественно, как только появляются первые симптомы творческой болезни, он начинает двигаться ей на встречу, осознавая, что в скором времени что-то должно произойти. Так человек может защитить себя от приближающегося натиска тени и бессознательного, имея возможность им противостоять. Не случайно Юнг, к примеру, написал «Ответ, Иову», книгу, которую он считал своей лучшей, над которой работал лежа в постели с довольно высокой температурой; по окончанию работы над рукописью он встал и очень быстро пришел в нормальное состояние. Но для этого была необходима подобная форма abaissement du niveau mental, для того, чтобы произвести эту творческую работу. Написание книги — достаточно эмоциональный и волнующий процесс, поэтому болезнь была необходима, чтобы вывести из себя интенсивно работающее в обыденности сознание. Есть еще множество примеров подобного рода. Бетховен и Гёте — два типичных представителя двух типов творческой личности; Бетховен, который постоянно жил вблизи от бессознательного, ведя беспорядочную богемную жизнь, и Гёте, которому, напротив, всегда нужно было влюбляться и испытывать сопутствующий любви кризис, прежде чем он мог закончить новую работу.
Комментарий Юнга об образе Койота касается не только космогонических мифов. Изумительно, что в космогонии ачимави бог-трикстер присутствует с самого начала. Можно бы было сделать предположение, что сначала не было подобной фигуры, а был просто творец, и что лишь только спустя время, когда замкнулось в себе, в нем возник из бессознательного компенсирующий образ трикстера, чтобы повернуть вспять затвердевание сознания. Но, несомненно, как видно в этом и некоторых других мифах, которые я собираюсь рассказать позже, это не так. Базовое стремление к обратному, чему-то, что действует согласно эмоциям, настроениям и кратковременным волнениям и обратное стремление к упорядоченному сознанию представляют две грани двойственности сознания, которая существует с самого начала. Она возникает с самого начала в виде двух противоположных импульсов, как, например, когда человек вытягивая свою руку, напрягает две мышцы, одна из которых сжимается, а другая делает обратное действие. Поэтому можно сказать, что с самого начала сознания происходит так, что если есть да, по отношению к сознанию, то есть также и нет, стремление к противодействию и созданию обратной позиции.
Прежде чем продолжить разбор проблемы двойственного творца, я хочу рассказать некоторые другие мифы, в которых фигурируют два создателя. Родственное ачимави племя майду, также живущее в северной части Калифорнии (два племени, возможно, оказали друг на друга определенное влияние), имеет следующий миф: Творец Земли плавал в воде. Он был погружен в размышления и подумал: «Мне интересно, как? Где? И в каком месте я найду мир?». «Ты силен, поскольку представляешь этот мир», сказал Койот. И далее рассказчик добавляет: «Откуда взялся Койот, в мифе не говорится». Очевидно, что Койот, как и Творец Земли, является вечным. Затем Творец Земли и Койот планируют, как они смогут создать мир вместе, и т. д. Я не буду вдаваться в детали этого повествования. В космогоническом мифе индейцев пима также присутствуют два творца. Первый появляется из облака, как и Чернобурый Лис, и создает мир из частей своего тела. Его зовут Земной Шаман (Earth Doctor, Earth Magician), и с самого начала он имеет соперника, которого зовут Старший Брат (Eider Brother). Эти два творца снова друг другу враждебны, как в мифе о Ребенке Клена и его брате, поскольку Старший Брат постоянно пытается погубить и уничтожить все, что сотворил Земной Шаман (Earth Doctor). Индейцы оджибве, которые входят в состав племен алгонкинов, верят в верховное божество Киччи-Манито, при этом существуют еще два творца на земле, Меннебош и Выдра. Таким образом, также есть два бога-творца, но существует третий, что находится над ними, оставаясь на небе и не участвуя в процессе сотворения.
Другое калифорнийское племя имеет следующий космогонический миф: В начале была только вода и тьма. По водной поверхности плыл плот; он приплыл с севера и двое сидели на нем: Осма, черепаха, и Пипейпи (Pepeipe). Затем с неба распустилась веревка и по ней спустился Посвященный Землей (Earth Initiate). Его лицо было полностью скрыто, а тело светилось, словно солнце. Он спустился, но долгое время ничего не говорил. Наконец, черепаха сказала: «Откуда ты пришел?» Посвященный Землей (Earth Initiate) ответил: «Я пришел сверху». Затем они втроем начали вместе создавать мир. Здесь их теперь действительно трое, но в начале, пока Посвященный Землей не спустился, чтобы начать процесс сотворения, двое богов на плоту просто дрейфовали по воде.
Можно найти иногда такую же констелляцию в космогонических мифах индейцев Южной Америки. К примеру, миф племени мундуруку из Центральной Бразилии выглядит так: В начале везде была лишь тьма, и из нее вышли двое людей. Одного звали Кару, а второй был его сын по имени Райру. Они были одного возраста, никто из них не создавал другого, но оба возникли одновременно. Когда они шли, Райру споткнулся о камень, выдолбленный, как горшок, и стал бранить его. Кару, отец его, велел Райру взять этот камень с собой. Райру послушал отца, взвалил камень себе на голову и понес. Но камень начал расти во всех направлениях и становиться все тяжелее. Тогда Райру сказал отцу: «Камень уже слишком тяжелый». Камень все рос и рос, и Райру уже не мог идти, а камень становился только больше. Но затем он принял форму горшка, который дал форму небу, на котором возникло солнце. Кару ненавидел своего сына за то, что тот знал больше его — сын был мудрее отца. Однажды Кару пустил стрелу в дерево и попросил сына подняться за стрелой, втайне надеясь, что тот умрет. Затем следует долгая история битвы, но Кару так и не удалось убить сына.
Мотив вражды между двумя творцами встречается также и во многих африканских аналогах. Следующий африканский космогонический миф рассказывается в племенах басонге: Нколе (Nkolle) и Фиди Мкулу (Fidi Mkullu) поссорились (последний является божеством, которое встречается во многих африканских историях, своего рода верховное божество этих племен; Нколе, как рассказывает история дальше, является старшим сыном Фиди Мкулу). Нколе сказал: «Я все сотворил!» Фиди Мкулу сказал: «Нет, это я все сотворил!» Нколе сказал: «Я могу сделать все что угодно!» Фиди Мкулу сказал: «Ладно, тогда иди вниз и управляй людьми».
Нколе сошел вниз и стал великим лидером среди людей. Он руководил ими, но человечество заболевало. Он не мог им помочь. Они страдали, но он ничего не мог сделать. Люди сказали: «Избавь нас от боли!» Нколе этого не мог. Люди умирали, и, умирая, просили: «Избавь нас от страданий!» Нколе не мог им помочь. Он вернулся на небо. Люди обратились к Фиди Мкулу: «Ты должен быть нашим лидером». Тогда Фиди Мкулу излечил несколько людей, другим же помог умереть быстро. Люди сказали: «Ты наш истинный правитель и остаешься нашим лидером». Нколе был старшим сыном Фиди Мкулу. До тех пор, пока он был хорошим, его имя было Мвиле (Mwile), но когда он стал плохим, он стал носить имя Нколе Нфуле (Nkolle Nfule). Фиди Мкулу наслал болезни только потому, что Нколе стал плохим.
Еще один космогонический миф племени басонге: Коломбо муи фанги, или Коломбо, создал себя сам. Мвиле (Mwile), верховный бог этого племени, сказал людям: «Люди постоянно говорят о Коломбо муи фанги. Я хочу лично его увидеть». Люди пришли к Коломбо муи фанги и сказали: «Мвиле желает тебя видеть». Коломбо ответил: «Я приду». Затем он призвал всех животных и затеял очень долгое путешествие к верховному богу, Мвиле. Когда он, наконец, прибыл, Мвиле спросил: «Кто ты такой?» И Коломбо ответил: «Я — Коломбо муи фанги, тот, кто сотворил себя сам».
Мвиле сказал: «Это не так; я создатель всего». Мвиле взял горсть земли, смочил своей слюной, слепил человека, поставил его на землю, и тот стал обычным живым человеком. Коломбо также взял горсть земли, смочил своей слюной, слепил человека и поставил его на землю. Получился такой же живой человек. Тогда Мвиле сказал: «Сделай так, чтобы твой человек говорил!» Коломбо ответил: «Сначала заставь говорить своего», и сказали они это друг другу трижды. Они спорили, кто первый должен дать своему человеку дар речи. В конце концов, Мвиле обратился к своему человеку: «Говори!». И человек заговорил. Коломбо обратился к своему человеку: «Говори!» Но тот лишь начал шевелить губами, но не говорить. Мвиле сказал: «Я собираюсь уничтожить своего человека». Он коснулся руками своего творения, и человек умер. «Теперь и ты убей своего». Коломбо муи фанги коснулся созданного им человека, и тот тоже умер.
Мвиле сказал: «Вижу, что ты можешь, но сейчас зайди в дом и закрой дверь. Я сожгу его, и тогда будет видно, кто ты есть на самом деле, ибо если я всему дал жизнь, то я могу это все уничтожить». Коломбо и пришедшая с ним живность вошли в дом, тогда он сказал двум животным: «Сделайте в земле дыру прямо до моих земель», — и птице, — «отложи на землю несколько яиц, прежде чем мы уйдем по подземному тоннелю». Таким образом, он втайне покинул пылающий дом через подземный ход, а яйца, которые оставила в доме птица, нагрелись и взорвались, и Мвиле, стоящий снаружи, сказал: «Отлично, теперь Коломбо сожжен». Когда дом сгорел дотла, Мвиле начал искать в пепле кости Коломбо, но нашел только скорлупки. Затем один человек сообщил ему, что Коломбо муи фанги сбежал со всей живностью в свои земли.