Очень тесно связана с теорией огня Гераклита и Симона Мага, которая по-прежнему является архетипическим образом, стоящим за Гамовской гипотезой происхождения мира, также теория Анаксагора, греческого философа, согласно которому весь мир существовал как полнейшая смесь веществ, в котором все материальные элементы были соединены в одно, с движением и порядком, приносимыми духом. Дух — это некий вид вихревого движения, или он создает вихревое движение, с помощью которого исходные материальные частицы упорядочивают себя в различные видимые элементы, которые мы видим сейчас, хотя в первоначальном состоянии они были тем, что он назвал homomoeriae, маленькие частицы, которые все имеют один и тот же вид, и только через упорядочивающую волю духа они стали различными видимыми веществами. Это космогонический образ, который в некотором роде сродни — в своей архетипической основе — теориям Гераклита и Симона Мага.
Этот образ огня, огненного мира и огня, который в то же время обладает качествами упорядочивания и мысли, также встречается в мифах, непосредственно не связанных с космогонией, например, в том факте, что Гефест, бог художественного творчества в Греции, является кузнецом и хозяином огня и что во многих первобытных обществах изначально именно кузнецы, люди, обрабатывавшие железо и огонь, были великими знахарями. Книга Мирчи Элиаде по шаманизму содержит все документы и литературу по этому вопросу. Во многих африканских и сибирских племенах есть следы традиции, что изначально великими магами и знахарями и духовными правителями этих племен были кузнецы, которые, поскольку они имели дело с огнем, носили звание мастеров огня. Вы видите, таким образом, что огонь, а не железо, является доминирующим; этот титул показывает, что огонь является привлекающим элементом. До сих пор есть племена банту, где идет постоянная борьба за власть между кузнецом деревни и знахарем. Эта пара до сих пор сражается друг с другом за власть, и если чьи-то коровы были похищены, для этого человека все еще является проблемой, должен ли он идти к кузнецу или к знахарю. Кузнец по-прежнему выступает в роли старшего знахаря и потому люди, которые хотят магической помощи, до сих пор обращаются к нему и частично смотрят на него снизу вверх. Некоторые племена разделяют задачи: с кражами имеет дело кузнец, а с болезнями знахарь и т. д., но в племенах банту между ними идет настоящая борьба, поскольку перенос с кузнеца на знахаря был сделан не полностью. Но похоже, что кузнец, как хозяин огня, были ранним духовный лидер племени. Элиаде приводит гораздо больше документов о связи между знахарем, шаманизмом и деятельностью кузнеца. Это показывает, что идея творчества, производства и огня, и связь огня и высшего разума, также сыграли огромную роль в этих областях человеческой деятельности.
Сродни идее огня, который мы, естественно, будем интерпретировать как либидо или как психическую энергию, особенно в ее эмоциональных проявлениях, есть индуистское понятие «тапас», которое я упоминала ранее. «Тапас» переводится по-разному, но в английских текстах обычно как «размышление». Макс Мюллер, в своем переводе Упанишад, говорит в примечании: «Я перевел „тапас“ как „размышление“, потому что это единственное слово в английском языке, который сочетает в себе два значения: тепла и мысли. Местные ученые авторитеты фактически признают два корня: одно „тап“ значит „гореть“, другое „тап“ — „медитировать“». Далее он приводит ряд примеров, чтобы показать эти два корня, но для меня вполне возможно, что на самом деле есть только одно слово «тап», которое имело оба эти значения с самого начала, а затем было разделено на два аспекта этого слова. Есть много мест, например, в Мундака Упанишад, где сказано: «Брахман раздувается при помощи размышления [с помощью тапас — здесь есть мотив раздувания, который мы видели до этого в мифе маори], так появляется материя, из материи дыхание, ум, истина, миры, и от трудов, выполненных людьми, бессмертные», и так далее. Затем в Айтарея-араньяка Упанишад сказано: «Был Бог, и он подумал: „Вот есть миры, нужно ли мне посылать хранителей этих миров?“ Затем он сделал Пурушу, взяв его из воды. Он размышлял над ним (то есть он воздействовал на него с помощью тапас), и когда над этим человеком таким образом размышляли, его рот раскололся, как яйцо. Изо рта вышла речь, из речи агни, огонь» (4-я адхьяя, 1-й кханда).
Глава 8Зародыши и яйца
В связи с понятием «тапас», мы выходим на новую тему: мотив зародыша или яйца, которое породило Божество, создав мир в его нынешнем виде. На эту тему есть очень хорошая работа Франца Лукаса, «Das Ei als kosmogonische Vorstellung» («Яйцо как космогоническая идея»). Она несколько устарела, но еще полезна.
В связи с размышлением тапас, который означает отдачу тепла благодаря медитативной концентрации мысли, картина яйца или зародыша появляется как объект, над которым некто размышляет. Это можно найти в древнейших индийских текстах. В Ригведе (10.82), например, один из стихов говорит: «Какого же первого зародыша лелеяли воды, где все Боги увидели себя все вместе [вы видите, что зародыш содержит всех Богов вместе, они по-прежнему едины в компактном объединении], который находится за землей, за теми небесами, за таинственным жилищем могучих Богов?» Эта идея зародыша, который затем иногда называется конкретно яйцом, возникает в космогонической поэме Ригведа 10,21: там зародыш, над которым Бог размышляет, называется хиранья-гхарба, что обычно переводится как «зародыш золота», «золотой зародыш». Это понятие, которое можно неоднократно найти в сочинениях Юнга, всегда упоминается как символ самости. Яйцо иногда отождествляется со всей Вселенной, а иногда, как частный случай, с восходящим солнцем. Например, в Чандогья Упанишад 3.19 сказано:
В начале был не существующий. Он стал существовать, он рос. Он превратился в яйцо. Яйцо лежало в течение года. Яйцо открылось. Две половинки были одна из серебра, другая из золота. Серебряная стала этой землей, золотая небом, толстая мембрана [белка] стали горами, тонкая мембрана [желтка] стала туманом с облаками, мелкие вены стали реками, а жидкость морем.
Так родилось солнце.
Также в космогонии Ману Самхита 15 говорится:
Изначальный Бог превратил себя в золотое яйцо, сиявшее, как солнце, в котором родился он сам, Брахман, отец всех миров. В этом яйце он отдыхал в течение года, а затем он разделил его на две части одним словом. Из этих двух скорлупок он создал небо и землю, в центре поместил воздух, и восемь направлений в мире, и вечное обиталище воды.
Получается, иногда Божество больше находится снаружи, выращивая яйцо, а иногда он сам входит в яйцо и находится в нем. Этот образ всегда сопровождается идеей разделения его на части. Это яйцо было затем отождествлено с золотым зародышем в Ригведе. Тексты, приведенные мною, являются поздними, но они были перекомпонованы с привнесением мотива hiranyagharba, золотого зародыша, над которым размышляло изначальное Божество.
Тот же мотив содержит древняя финикийская космогония. Финикийцы считали, что основным веществом мира был эфир, который считался более светлой и яркой сферой воздуха, воздухом над пылью и облаками. Высший воздух был, так сказать, эфиром и основным веществом мира, и в нем был ветер как принцип движения, который был наполнен желанием творения — здесь тоже показан мотив желания. Он создал два существа, Хузорос и яйцо. Хузорос означает открывающий принцип, то, что открывает. И вот этот Хузорос разбил яйцо и сотворил из двух его половинок небо и землю. Здесь яйцо не является первым творением, но вновь является основным веществом, из которого Бог-творец создает космос.
Можно заметить, что, перейдя с Востока на Запад, эта история сразу становится более активной. Здесь Бог разбивает яйцо, это не тот Бог, который находится в яйце. Это более экстравертная деятельность Deus faber, который ломает яйцо и создает из него небо и землю. В одном персидском тексте, обычно датируемом временем династии Сасанидов, существовавшей от 200 до 600 г. н. э., говорится также, что небо, земля и вода, и все, что под небом, было создано так, как появляется на свет яйцо птицы. Небеса находятся над землей, а земля, напоминающая желток яйца, была создана творческим актом Ахура Мазды и находится внутри небес. Эти индийские, персидские и финикийские традиции, вероятно, исторически как-то связаны друг с другом.
В Индии яйцо связано с солнцем, которое некоторые поздние тексты называют Сыном Яйца. Мотив яйца также можно найти в некоторых египетских космогонических системах. По одной из египетских космогоний, самое первоначальное количество воды называется Нун, она содержала все мужские и женские зародыши всех будущих миров. В начале в этих водах поселился изначальный дух и постоянно пронизывал их; его нельзя отделить от них, он с ними одно. Вода содержит творческий дух мира.
В большинстве египетских систем творческий дух мира отождествляется с Атумом. Этот дух почувствовал желание творческой деятельности и потому воплотил себя в образе бога Тота, египетского Гермеса, который начал все упорядочивать. Благодаря деятельности его мыслей, на свет появились четыре божественные пары, которые составили первую космогоническую группу из восьми: Нун и Нунет, которые после этого события рассматриваются как творческая и рождающая материя; Хе и Хехет, которые есть творческая вечность и эротический принцип пневмы; Тек и Текет, которые олицетворяют темноту пространства; и Нену и Ненуэт, которые олицетворяют отсутствие движения, неподвижность. Они — отцы и матери всех вещей. Затем начался первый акт творения, создание огромного яйца, которое держали в руках Хе и Хехет, которые представляют вечный и творческий аспекты принципа времени. В определенной степени они соответствуют эллинистическому богу Зону, который также содержит творческий аспект принципа времени. Из этого яйца возник Бог Солнца Ра, который затем стал непосредственной причиной всей жизни на земле. Здесь яйцо не есть самая первая сущность Вселенной, но является важным шагом акта творения: после того, как восемь божественных принципов возникли из принципа первоначальной одухотворенной воды, они создают яйцо и из яйца происходит солнце. И здесь мы видим ассоциацию яйца с солнцем.