Амбал остро взглянул на меня. Перевел взгляд на Ингу, о чем-то раздумывая, но все же кивнул.
- Пять минут. Потом вас будут ждать в баре, чтобы поздравить. Иди за мной, - повернулся он в сторону внешней стороны кольца станции.
Идя за безопасником, я вспоминал, как шагал здесь во второй день своей жизни на станции. Тогда этот путь давался мне непросто из-за моральных терзаний. Первое убийство, тем более по случайности, да еще неизвестность строгости наказания… А вот сейчас, прожив уже приличное количество времени при пониженной гравитации и ощущая с каждым шагом ее возрастание, я испытывал уже вполне физические нагрузки. Будто кто-то на каждый мой шаг добавляет мне по килограмму или даже два. Когда мы добрались до кабинета Антона с нормальной «земной» гравитацией, с меня градом тек пот, и я четко ощущал, что сейчас бы те сутки в карцере мог просто не выдержать. Посмотрев в лицо Городина, я увидел там отчетливое выражение превосходства. Специально сюда привел! И меня в заведомо более проигрышное положение поставил, и проверил заодно, насколько теперь для меня опасен карцер.
- Ну и о чем же ты хотел поговорить? У нас осталось всего пара минут. Поторопись.
Говорить было тоже тяжело. Мысли с непривычки от такой постоянной, а не рывком как при ускорении, нагрузки путались, но я постарался вести себя твердо.
- Зачем тебе Алена?
- Она мне нравится, - пожал тот плечами, как само собой разумеющееся. – И она станет моей. Хочешь ты того или нет.
- И ты готов использовать любые, даже самые грязные методы? А ведь те же мужики рудокопы тебя уважают. Интересно, как они к тебе станут относиться, если узнают твои методы с шантажом?
- А я тебя шантажирую? – деланно удивился тот. – Я просто спросил, что подумает твоя жена. Вот и все.
- Ты идиота-то не включай.
- А ты не борзей, - осклабился качок. – Мужики ничего не скажут, да и плевать мне в таком вопросе на чье-то мнение. С чего бы мне оставлять без внимания такой козырь? А ведь все один к одному: вы и спасали друг друга и летаете на гонки вместе. Кто знает, чем вы там занимаетесь?
И ведь верно. Пусть он скажет только о поцелуе, и даже Инга подтвердит, что это была благодарность за спасение, вот только для Алены это будет не аргумент. Судорожно порыскав глазами вокруг, будто пытаясь найти в окружающем ответ, я внезапно заметил на столе Антона черновик со стихами. Обычный гибкий электронный экран, что давно используется как блокнот для заметок повсеместно. Там даже звуки можно записывать. И вот что интересно: судя по обрывкам, что мне удалось прочесть и значку музыкального сопровождения текста, это трек. Точнее его черновик. А стиль построения стихов очень напоминал строки бит-дарника! Антон пишет музыку?
Тот заметил мой взгляд и тут же быстро убрал электронный блокнот в стол. Посмотрев на этого бугая, которому по виду и манере разговора медведь на ухо наступил, я не поверил, что он мог бы написать песни, что являются не только самыми популярными на станции, но и некоторые хитами всего космоса.
- Если ты не скажешь Алене про поцелуй, то я не скажу, что ты знаешь, кто такой бит-дарник, - выдал я первое, что пришло в голову.
Амбал посмотрел на меня сначала удивленно, а потом разразился бурным хохотом.
- Ты всерьез думаешь, что такая информация могла пройти мимо меня? И все это приняли бы за чистую монету?
Поняв, что глупость сморозил, я попытался построить свой аргумент по-другому.
- У тебя текст бит-дарника. Черновик с еще не выпущенной песней. И тут два варианта: либо ты сам их пишешь и скрываешь это, значит, не хочешь, чтобы правда раскрылась. Либо скрываешь автора песен, возможно, даже держишь того на крючке и не даешь ему раскрыть себя перед публикой…
- Ты почему-то отметаешь третий вариант, - перебил меня Антон. – Что этот человек сам не ищет известности, а мне передает свои тексты, потому что так проще прятать свой след в цифровой сети.
- И такое может быть, - вынужденно согласился я. – Но факт остается фактом: никто не знает, кто такой бит-дарник. Так, может, - родилась у меня тут же новая идея, - устроим пари? – да уж, моя авантюрная натура иногда выходит не там, где надо, но сознание в этот момент мне подкидывало одну картинку хуже другой. И где Алена просто бросает меня, и где демонстративно изменяет на моих глазах с Антоном. Только у нас все наладилось, и эта случайность с поцелуем может все разрушить! – Я в течение суток узнаю, кто такой бит-дарник, и не выдаю его личность, в обмен на то, что ты не расскажешь Алене о поцелуе.
- Ты идиот? – спокойно через несколько секунд молчания спросил Антон. – Ты сам-то понял, что предложил? Какой мне…
- Смысл? А такой, что я в любом случае узнаю это, и потом уже у тебя не будет возможности повлиять на раскрытие мной этой информации. Ну и если этого мало – если в течение суток я не узнаю его имя, то отступаюсь от Алены. Точнее, перестаю тебе мешать ухаживать за ней, - последнее высказывание далось особенно тяжело, но привести другого аргумента в тот момент я просто не мог. Я не хотел, чтобы супруга узнала про поцелуй. Тем более, что с Ингой-то у меня и нет ничего!
- Ну ладно. Я дам тебе даже больше – двое суток, причем, не считая сегодняшних. Найдешь стопроцентные доказательства, что указывали бы на конкретного человека, то я ничего не расскажу. Даже больше – отступлю. НО, - встал он из-за стола, за который сел, стоило нам войти в кабинет, сразу нависнув надо мной. – Если не сможешь, то забудь про жену. Навсегда. Она станет – моей!
- Если сама захочет, - тут же вставил я. – Если сама захочет, - повторил я, когда амбал прищурившись, склонил голову набок, будто думая, как мне получше заехать в морду. – Она живой человек, а не вещь. Так что если она сама все же выберет меня после твоего рассказа, то не мешай ей.
- Хорошо, - кивнул он. – Иди, тебя в баре заждались уже, наверное.
В баре меня действительно заждались. Пока я шел туда, снижение гравитации ощущалось как эйфория. Будто я победил кого-то неимоверно сильного, хотя, по сути, сейчас у меня была только одна победа – в гонке.
Церемония награждения ничем не отличалась от предыдущих. Выловив после нее Вадима, я отозвал его в сторону. Поговорить и попробовать уговорить помочь.
Быстро обрисовав ему ситуацию, я стал ждать, что скажет этот тертый жизнью мужик. Вроде мы с ним почти ровесники, но почему-то у меня было ощущение, что тот видел и испытал намного больше в своей жизни, чем я.
- Ну что сказать, дурак ты, - в своей манере дал он мне характеристику. – Может, гоняешь ты и неплохо, но вот в отношениях дуб дубом. Лучше бы сам пошел и все своей Алене рассказал. Это кстати и сейчас еще можно сделать. А ты вместо этого ее на кон поставил, да еще в теме с непредсказуемым результатом, где выигрыш – так себе.
- Моя жена так себе выигрыш? – с угрозой в голосе спросил я. Как он может так отзываться о моей любимой?
- Успокойся. Я не о твоей супруге, а об условиях и конечном итоге. Ну, допустим, ты узнаешь в указанный срок имя бит-дарника. Дальше-то что? Если Антону действительно так понравилась твоя жена, то он найдет тысячу возможностей, чтобы она сама от тебя ушла, причем без его прямого участия. Он здесь практически хозяин. А она одна из обычных рабочих аграрного сектора. Будь уверен, единственный твой шанс сохранить любимую - в ближайшие пару суток свалить со станции вместе с ней.
- И как это сделать? Веры в слово Антона и то больше, - угрюмо сказал я.
- Ну, ты уже в спортивной лиге. И даже можешь претендовать на участие в именных турнирах. В той же «игре» третье место дает семьдесят пять миллионов. Сколько там тебе не хватает, чтобы долг закрыть?
- Двадцать пять, - с удивлением для себя самого, констатировал я.
- Ну вот. Гонка, конечно, сложная, но она послезавтра. Подашь заявку. С твоим рейтингом есть высокий шанс, что ее одобрят. А там – главное войти в тройку победителей и билет со станции считай у тебя в кармане.
- А Антон на это повлиять не сможет? Ну, в смысле на наш отъезд?
- На это – нет, - усмехнулся Вадим. – Только если расскажет Алене о поцелуе и своих чувствах, а та поведется. Но от этого ты и сейчас не застрахован.
- Короче, поможешь с поиском этого музыканта?
- Почему нет? – пожал тот плечами. – Мне и самому интересно. Но как ты себе это представляешь?
- Во время гонки, что будет делать Антон?
- Да кто ж его знает. Хотя… Если ты будешь единственным представителем на самой популярной гонке от нашей станции, то, скорее всего, вместе со всеми будет смотреть эту гонку в баре. Еще один аргумент за именную гонку «игра». Подожди, - вдруг задумался он. – А ведь Антон тебя именно под эту гонку и подбивает…
- Почему? – мне стало интересно, как Вадим пришел к такому выводу.
- А как ты будешь проводить поиски, если не будешь присутствовать на станции? А из всех гонок, кроме отборочной, именно у этой пришла очередь проводиться у нас. Все остальные проходят на других станциях, и у нас будет максимум полдня на апгрейд космолета, а потом придется улетать. Тут уж не до поисков неуловимого музыканта.
- И зачем ему это? – если механик прав, а пока все звучит логично, то зачем это безопаснику?
- Не знаю. Но гонку не зря называют «игрой». Там очень многое зависит от удачи, а не умения пилота.
Пока мы разговаривали, церемония закончилась, и механик повел меня назад в бар – промочить горло и спокойно за кружечкой эля обсудить все нюансы именной гонки «игра».
- Сейчас она называется «Безумный подкидыш». Но этот гонщик вроде бы уже сменил имя, - добавил он неуверенно, отхлебнув из кружки. – Но неважно. Суть трассы проста: путь идет по прямой, его длина – два километра. Через каждые пятьсот метров идут контрольные кольца. Но не простые, а лотерейные. Перед заездом на каждом корабле устанавливается от двенадцати до пятнадцати апгрейдов. Восемь стандартных – остальные по выбору. На момент старта выбранные апгрейды заблокированы, есть только стандарт. Но когда проходишь сквозь кольцо, их можно разблокировать. Что именно ты разблокируешь, тоже можно «выбрать». Там как в казино, идет постоянная смена апгрейда.