е выстрела.
— Входим в Древо, — оповестила команду Софи. Корабль тряхнуло, звезды за иллюминаторами погасли. «Силентиум» завис в неподвижности, окруженный плотной, как одеяло, темнотой. — Вот теперь можете праздновать.
Девушка оттолкнулась ногами от пола, поворачивая кресло. На этот раз восторженных криков и аплодисментов не последовало. Пассажиры обмякли в креслах, не свалившись с них только благодаря ремням безопасности. В сознании остался один Маркус, презрительно скривившийся в сторону трех неподвижных тел.
Часть 2. Брат, братан, братишка
Глава 1
Денис лежал в кресле, не в силах пошевелиться. Межпланетные перелеты не были для него в новинку. Древом он пользовался пять или шесть раз, в том числе для того, чтобы добраться на треклятый Пасифик. Но воспоминания давно потускнели и стерлись, вытесненные монотонной жизнью последних лет. Уцелели отрывочные, ярко вспыхивающие фрагменты: разноязыкая сутолока центрального космопорта, громадный зал регистрации, испещренный серебристыми ручейками траволаторов. Над залом раскинулся бесшовный стеклянный купол, а за ним — пронзительно-лиловое небо. Улыбки стюардесс, легкая волна беспокойства. Взлет. В заложенные будто бы ватой уши издалека просочился нарастающий гул. И самое яркое воспоминание — невероятно красивый, мерцающий, пульсирующий вход в тоннель космического Древа.
Окруженный чернотой космоса круг показался ему драгоценностью, покоящейся в футляре из темного бархата. Это невероятное зрелище подействовало на него так сильно, что остальные последствия перехода — тошнота, скрученный в комок желудок, ухнувший с размаху вниз, и мириады пляшущих по коже иголок — остались почти незамеченными. В отличие от большинства пассажиров, предпочитавших переждать неприятные минуты в кровати, а то и алкогольном полузабытьи, он не внял предупреждениям стюардесс и не покинул обзорную палубу до самого конца, пока сумасшедшее сияние звезд не сменилось непроглядной тьмой.
Его первое путешествие по Древу проходило на огромном лайнере, вмещавшем шесть тысяч человек, не считая членов экипажа. Полет длился восемь дней. Большую часть времени пассажиры слонялись между ресторанами, магазинами и обзорной палубой. В очередной раз бесцельного шатаясь, Денис наткнулся на небольшую выставку, посвященную истории межпланетных перелетов. Зал был пуст, не считая пожилой пары, совершавшей неторопливый моцион. Закаров, уставший от непривычного скопления людей, решил немного отсидеться в тишине. Но постепенно втянулся. Изучил стенд с выстроенными по размеру макетами кораблей, от юрких флэшклиперов до неповоротливых громад-лайнеров. Макеты ему нравились с тех пор, как отец, еще не бросивший семью, подарил комплект для сборки орбитальной станции «Рубеж». Красивый, с хорошей детализацией и любовно прорисованными мелочами: крошечными антеннами, стыковочными огоньками и маленькой фигуркой капитана, еле угадывающейся под затемненным стеклом.
Налюбовавшись макетами, Закаров прочел статью о первых пассажирских перевозках с выдержками из старых уставов. Скользнул взглядом по смеющимся лицам давно умерших людей. И перешел к главному экспонату — огромной, в три человеческих роста голопроекции космического Древа. Издалека проекция походила на светящуюся пригоршню лапши, что, возможно, и объясняло непопулярность музея. Но все менялось, когда ты понимал масштаб: в одной из веточек Древа в эту минуту летел их лайнер.
О космическом Древе Денис знал не больше других пассажиров. Знал, что путешествуя по тоннелю, корабль мог за несколько дней, а то и часов переместиться к любому из выходов, находящихся в десятках парсек друг от друга. Срезав путь, корабль продолжал полет на собственных двигателях или нырял в следующий тоннель.
Космическое Древо не только охватывало всю обжитую часть галактики, но и простиралось далеко за ее пределы. Насколько именно, оставалось только гадать. Редкие смельчаки, решившиеся дойти до конца, домой не вернулись и открытиями не поделились. В навигационные программы большинства кораблей были забиты основные, хорошо изученные маршруты. За ними на картах начинались маршруты серые, прослеживаемые только частично. А еще дальше ветви превращались в тонкие пунктиры, постепенно сходившие на нет.
Древо позволяло экономить колоссальное количество времени. Но у медали имелась обратная сторона. Среди обывателей бродили байки о том, как в неизведанных частях космоса злобные инопланетяне подбираются ко входу в Древо, готовясь поработить человечество. Особенно охотно они распространялись среди тех жителей Федерации, кто никогда свою планету не покидал и не совсем понимал, для чего это надо. В пути слухи обрастали подробностями, а пришельцы — щупальцами, жвалами и способностью высасывать мозг через особый выдвижной хоботок.
Отдельные паникеры предлагали избавиться от тоннелей, закинув пару планетарных бомб. Активистам пытались объяснить, что эффект от взрыва в свернутом пространстве может оказаться пострашнее любых инопланетян. Но все научные выкладки разбивались о неизменное: «Поймете, поздно будет!».
Были у противников Древа аргументы и повесомее. Во-первых, вход в тоннель требовал от пилота изрядного опыта и сноровки. На стыке двух пространств с разными физическими законами возникали аномалии, из-за которых бортовые компьютеры начинали непредсказуемо чудить. Корабельный искин мог дать сбой и попытаться сменить курс, а то и вовсе отключиться на несколько минут. Поэтому пройти воронку на автопилоте было невозможно.
Во-вторых, сеть тоннелей служила и мирным гражданам, и отъявленным негодяям. Одинокие звездолеты становились легкой добычей пиратов, вынырнувших из одного тоннеля и скрывшихся с награбленным в другом. Ценные грузы приходилось перевозить под охраной истребителей и боевых флэшклиперов, из-за чего любая транспортировка получалась хлопотной и накладной. В ответ на это защитники Древа предлагали тогда уж запретить и обычные дороги, тоже не выбиравшие тех, кто будет по ним ходить.
Впрочем, нравилось людям Древо или нет, они всё равно ничего не могли изменить. Тоннели были непрошеным наследием эпохи до Великой Эпидемии. Никто из современных ученых так и не смог понять ни принципа их работы, ни способа создания, ни того, можно ли закрыть один вход и открыть вместо него другой. Хотя попыток было не счесть.
По стечению обстоятельств, столицей Федерации выбрали мир первого круга, находившийся в пятнадцати днях полета до ближайшего входа в Древо. Чиновники отстроили целый Университет межпланетного транспорта и коммуникаций, переманили армию профессоров и докторов, добрую сотню лет тратились на гранты, но как сидели в… дали, так в ней и остались. После чего обрели успокоение в мысли, что враги, если таковые появятся, тоже в столицу так просто не доберутся.
Денис вынырнул из воспоминаний. Тот факт, что они сбежали с Пасифика, не укладывался в голове. События последних двух дней развивались слишком быстро, чтобы взять паузу, сесть и подумать, в какие тартарары катится его жизнь. Закаров посмотрел на обзорный экран, желая еще раз увидеть темно-синюю планету, но мир по ту сторону обшивки заволокла тьма.
Неприятные ощущения перехода прошли. Одноразовые пайки сыграли отбой и отступили в желудок. Во всем теле, включая кибернетические сегменты, угасали остатки боли. В соседнем кресле зашевелилась Варвара. Девушка с мученическим видом стискивала челюсти, явно желая что-то сказать, но опасаясь открыть рот. Денис мог побиться об заклад, что подруга искренне проклинала свою жадность в грузовике «Добровкуса», как и он сам пару минут назад. Кровь отхлынула от ее лица, открывая тот милый факт, что веснушками был усыпан не только нос, но и лоб, щеки, подбородок и даже по-детски припухлая нижняя губа.
Закаров глубоко вздохнул и отстегнул ремень безопасности искусственной рукой. На живой саднила содранная кожа, подлокотник оказался испачкан кровью. Валяться в кресле и дальше не было смысла. Ближайшие несколько часов «Силентиум» провисит в черной пустоте и кажущейся неподвижности, пока не вынырнет из тоннеля обратно в космос.
Софи внесла последние команды, щелкнула каким-то тумблером и покинула штурвал, передав управление автопилоту. На некоторое время «Феникс» упустил беглецов. Узнать, какой выход из тоннеля выберет корабль, было невозможно. К тому же опытная бродяга Софи наверняка полетела туда, где неподалеку находился еще один тоннель, и количество мест их вероятного пребывания вырастало в геометрической прогрессии.
Варвара, наконец-то решившаяся открыть рот, громогласно поклялась, что желудок остался в животе только потому, что не протиснулся в горло. Шериф молчал, но вид имел нездоровый. Один Маркус от души потянулся и поинтересовался, нет ли чего пожевать, так как, переводя на цивилизованный язык, Древо всегда пробуждает в нем усиленный аппетит. Софи неопределенно махнула рукой, указывая куда-то наверх. Говорить она не могла, поскольку отчаянно, с риском вывихнуть челюсть, зевала. До этого момента Денис был уверен, что обладательница единственного корабля кинется вытряхивать из него информацию. Но Софи устало потерла лицо ладонями и двинулась к выходу из рубки, пригрозив страшной карой всем, кто нарушит ее покой.
Воспрянувший духом Денис впервые как следует осмотрелся. Пока он прятался от обстрела, кувыркался и преодолевал дурноту, было не до любования интерьером. Пришла пора наверстать упущенное.
До этого момента Закаров был уверен, что путешествовать придется на космическом аналоге пасификских развалюх, этаком ржавым ведре с закрылками, прошедшем огонь, воду и геомагнитные бури. Но он сидел в просторной рубке из гладкого хромированного металла, белого, мягко сияющего стекла и прорезиненного пластика. Стены плавно изгибались, перетекая в высокий потолок и нигде не образуя прямых углов. Денис поймал себя на том, что стоит с приоткрытым ртом. Варвара робко потрогала обивку кресел. И даже шериф, доставший было очередную сигару, но не найдя глазами ни урны, ни пепельницы, спрятал ее в карман.