Последовала значительная пауза, оставленная то ли для того, чтобы придать утверждению веса, то ли чтобы чужаки успели свыкнуться с необычной мыслью.
— Вы наслали болезнь на юного наследника, сына сюзерена моего господина, — продолжил он скрипучим голосом и величавым жестом указал в сторону богато одетого мужчины.
— Знаешь, дедуль, — с удивлением ответил Маркус, — Меня за долгую жизнь в чем только ни обвиняли… Но вот в наведении порчи именем Темного Властелина…
— Не пытайтесь спрятать свою зловонную суть, ибо я чую запах серы из самых глубин. Знаете ли вы, кто перед вами?
Денис отрицательно помотал головой, шериф равнодушно пожал плечами.
— Я тот, кто отправил в преисподнюю каждое порождение тьмы на своем пути! Я — блюститель Версонуфий из Кремма!
Старик сделал еще одну драматическую паузу, давая возможность порожденьям тьмы зайтись в криках ужаса. Но те лишь выжидательно промолчали, надеясь на дальнейшие объяснения. Пришлось снизойти:
— Через меня говорит великий Небесный Король, да осенит его благодать наш кров.
Спутники старика согласно закивали, прикасаясь ко лбу. Похоже, этот знак служил аналогом скрещивания рук на груди, принятого орденом галактического Воскрешения.
— Небесный Король безгранично милостив. Он велит нам проявлять снисхождение даже к омерзительнейшим из грешников. Поэтому, если вы отзовете назад свою черную магию и исцелите принца, то мы пощадим вас. И заменим четвертование и позорное сожжение трупа на легкую смерть через отсечение головы.
— Бо… большущее спасибо за щедрость, — ошеломленно выдавила из себя Варвара. — Но мы не посланники дьявола, мы прилетели… издалека, просто чтобы купить немного еды. Ведь к вам уже прилетали такие, как мы, правда? И ничего страшного не происходило. Наоборот, вам давали всякие полезные вещи и лекарства. Такие маленькие белые кругляшки, таблетки…
— Ты признаешься в содеянной мерзости! — возликовал старик, взмахом руки призывая спутников в свидетели.
— А в чем, собственно, дело? — подал голос Егор, цедя слова сквозь зажатую в зубах сигару.
— Девяносто лун назад наш принц съел вашу … таблетку, — важный мужчина замялся, произнося непривычное слово. — И теперь его мучают непрекращающиеся боли. Каждый день уносит крупицу его здоровья, не помогают ни молитвы, ни приложение святых мощей. Или вы исцелите его… — хозяин замка приблизился к клетке вплотную и угрожающе понизил голос… — или я оскоплю вас, вырву поганые языки, отрежу уши и брошу их псам на съедение, и только потом четвертую и сожгу.
Описанная картина живо встала перед глазами пленных. В полнейшей тишине Денис громко сглотнул, с трудом протолкнув застрявший в горле комок. Маркус оттянул уголок шарфа, как будто ему не хватило воздуха, а шериф забыл стряхнуть пепел с сигары и он, незамеченный, упал на штаны.
Первой заговорила Варвара, выбравшая успокоительно-мягкий тон, будто беседа велась с неразумным ребенком, требовавшим немедленно воскресить умершего хомяка. На взгляд Дениса, не самая лучшая тактика.
— Но мы пришли в ваш город только сегодня. Мы не могли передать вашему принцу никакую таблетку. Мы его вообще ни разу не видели, даже издалека. А девяносто лун назад были очень-очень далеко от этих мест.
В глазах хозяина замка на секунду промелькнуло сомнение. Он нахмурил брови и покосился на своего более опытного советника.
— Они суть порождение лжи, и уста их изрыгают ложь, Козимир, — священнослужитель подошел к мужчине и ободряюще стиснул его запястье. — Замолкни, проклятая ведьма!
С этими словами Версонуфий из Кремма извлек из поясного мешка пузырек, отвинтил крышку и щедро плеснул содержимым Варваре в лицо. Жидкость попала в рот и глаза, девушка принялась отплевываться во все стороны, лихорадочно вытирая мокрую кожу рукавом. Очевидно, старик ожидал какой-то другой реакции: он отшатнулся назад, испуганно пуча глаза.
— Должно быть, это верховные дьяволы Темного Властелина. Их сила столь велика, что они способны противостоять святой воде, настоянной на костях мученицы Кругильды!
Варвара застонала и принялась оттираться еще ожесточеннее, бандит бессовестно заржал. Но веселье продолжалось недолго. Потерявший терпение Козимир решительно объявил:
— Если сыну моего господина, Тревора Солнцеликого, не станет легче, сегодня на закате вы все умрете. И я лично прослежу за тем, чтобы ваша казнь не была быстрой, — внезапно его лицо озарила какая-то идея: уголки рта дернулись вверх, глаза нехорошо сощурились. — Пожалуй, я даже помогу вам принять правильное решение. С кого бы начать?
— С него все обычно начинают, — Денис кивнул на бандита, вспомнив похожий вопрос в грузовике. Тот ответил с усталым отчаянием в голосе:
— Сколько можно на меня тыкать? Будь ты хоть раз мужиком!
— Кто из них главный?
Охранники растерялись.
— У кого каменная рука?
Стражник с вмятиной на груди поспешно указал на Дениса. Хозяин замка благосклонно кивнул доносчику, а затем окинул жертву долгим задумчивым взглядом.
— Разведите в камине огонь. Да поживей.
— Правильно, пошевеливайтесь, — охотно поддакнул бандит, убедившись, что жребий его миновал. — Время позднее, пытки — дело небыстрое.
Очень скоро в камине затрещало пожиравшее сухие поленья пламя. Козимир приблизился к огню и, сложив руки за спиной, с видимым удовольствием оглядел развешенный на стене арсенал. Провел пальцем по зубчикам пилы, погладил лезвие ножа, улыбнулся каким-то своим мыслям. Выбор остановил на тонком длинном штыре с деревянной рукоятью.
— Сейчас поиграем… как следует поиграем… — вполголоса пробормотал он, сунув заостренный конец штыря в огонь и наблюдая, как постепенно наливается жаром металл.
Закаров и сам как зачарованный уставился на огонь, не в силах отвести взгляд. Почему-то вспомнились голографические поленья в библиотеке. А следом — походный костер, который разводил в детстве отец, чтобы запечь на углях картофельные клубни. Внезапно голос подала Софи.
— Расскажи хоть, что там с вашим принцем. Или отведи нас к нему. Иначе как мы поймем, в чем проблема?
Козимир только расхохотался.
— Хочешь высосать из него последние силы… Не получится. Если ваша сила настолько велика, как говорят, управитесь и так.
Он медленно потянул штырь на себя. Острый конец из незнакомого сплава успел раскалиться докрасна, ярко засияв в полумраке. Стражник с вмятиной на груди бросился отпирать замок, старый священнослужитель отошел в сторону и принялся нараспев читать обращение к Небесному Королю с просьбой уберечь от всякого зла. Козимир вошел в камеру, охрана последовала за ним. Раскаленный штырь мужчина держал прямо перед собой, словно шпагу или палку для съемок селфи на телефон. Закаров испуганно попятился. Варвара, наоборот, рванула к ближайшему стражнику, метя кулаком в челюсть, но тяжелая цепь ослабила удар. Девушку легко швырнули на пол, походя откинув тяжелым пинком сапога. Ей оставалось только скорчиться на разворошенной соломе, страдая от боли и острого ощущения беспомощности.
Страданья Маркуса, напротив, изрядно поуменьшились: бандит облокотился на перегородку между камерами и принялся с удовольствием наблюдать за происходящим. Хозяин замка сделал резкий выпад, целясь штырем Денису в живот. Вскрикнув, тот едва успел отскочить, натянув цепь до предела. Штырь последовал за ним, заставив Закарова присесть на корточки, а затем резво подпрыгнуть вверх. Благодаря кибернетическому колену прыжок удался на славу даже из полного приседа. Со стороны происходящее могло показаться забавной игрой, но Денису было не до смеха. Очередной удар раскаленной палкой прошел так близко от лица, что кожу обдало жаром. Козимир вошел во вкус. Он делал все новые и новые выпады, заставляя своего противника совершать немыслимые развороты и прыжки.
Маркус звякнул браслетами о решетку и крикнул: «Давай, еще разок, ты сможешь!», но кому адресовались слова поддержки, было ясно не вполне. Денис в очередной раз ушел от удара, ухватившись протезом за крепеж для цепи и подтянув колени чуть не к самому носу. Терпение Козимира подошло к концу, игра начала надоедать. Охране было велено придержать слишком резвую жертву, вертевшуюся по камере, словно юла. Дениса взяли под руки и стиснули с обеих сторон так, что сперло дыхание. Слегка потускневший, но все еще убийственно горячий штырь стал медленно приближаться к его животу. Закаров в ужасе уставился на красное острие.
— Хорошо! — крикнула Варвара.
Хозяин замка замер, не донеся оружие до цели на какой-то сантиметр. Денис изо всех сил втянул живот и постарался не дышать.
— Мы демоны, дьяволы, кто угодно. Это мы наслали болезнь на вашего принца. Но мы можем его исцелить. Только убери эту палку, ради всего святого!
Старик в синем облачении воздел руки к потолку, страстно возблагодарив Небесного Короля. На лице хозяина замка промелькнул победный восторг. Штырь отодвинулся на несколько сантиметров и остановился, все еще готовый чуть что вонзиться в податливую плоть. По лбу Дениса скатилась капля пота и больно защипала, попав в живой глаз.
— Только для этого нам надо…. Нам надо… три черных курицы, десять свечей, — Варвара замолчала, лихорадочно соображая, что можно добавить в список. Взгляд ее упал на украшенные перстнями узловатые пальцы старика. Девушка мстительно добавила: — И любимое кольцо с руки Версонуфия.
— Веревку повешенного, слезы девственницы, кисть самоубийцы! — мигом подхватил слишком короткий список Денис. Несмотря на научный прогресс Федерации, в инфранете то и дело попадались предложения вроде «Сниму порчу по голографии» или «Приворожу возлюбленного на расстоянии до трех переходов, гарантия — год», так что примерный колдовской инвентарь он себе представлял. Раскаленный штырь окончательно убрался от живота, вернув Денису возможность дышать.
— Тогда мы проведем обряд, вызовем этого… черного пластилина… и исцелим вашего принца.
— Все это будет у вас до вечера!
Козимир с триумфальным видом покинул камеру, передав ненужный штырь стражнику с вмятиной на груди. Тот сунул горячий конец орудия в стоящее у камина ведро. Раздалось шипение, из ведра повалил пар. Второй стражник тем временем обругал несостоявшуюся жертву, стукнул под дых и запер дверь. Денис по стеночке поднялся на ноги и замер в такой позе, морщась от боли. Ну почему в больнице на Пасифике он не попросил укрепить не только позвоночник, но и живот? Обзавелся бы какой-нибудь противоударной пластиной, что ли… Священнослужитель нараспев дочитал последние строки молитвы и взошел на подъемник, не глядя в сторону укрощенных дьяволов. Стоя в люльке, он растопырил сухие пальцы и грустно осмотрел богатый набор колец. Потянулся было к самому тоненькому на мизинце, но перехватил возмущенный взгляд Козимира и снял-таки массивный перстень с печатью, швырнув его на пол. Кольцо покатилось по каменному полу, подпрыгивая на стыках плит. Заскрипел ворот, и вся компания торжественно покатила наверх, провожаемая мрачными взглядами пленников.