е место заняла и коммуна «Майское утро» села Верхнее Жилино.
Среди создателей коммуны были Павел Иванович Титов и Михаил Алексеевич Носов — деды будущего космонавта. Здесь на пороге новой жизни встретились их дети — Степан Титов и Александра Носова.
Каждый прожитый день, независимо от возраста, привносит в жизнь человека что-то свое. Это «свое» складывается из воздействия на него семьи, школы, друзей, производства, в целом того общества, в котором происходит формирование личности. Но в череде дней события многих из них помнятся лишь в общих очертаниях, иные же дни врезаются в память навсегда.
Из дневника Г. С. Титова
«…В памяти остался поздний вечер. Отец уходил на фронт. Тяжело оставлял он дом. В тот день мать встала еще до рассвета и хлопотала по хозяйству, стараясь чем-нибудь занять себя.
Отец собирался медленно, деловито.
— Ну, мать, пора…
— На войну бегом не бегают. Не торопись, — сказал приехавший на проводы дед Михайло.
…Взвалив на плечи котомку, набитую домашней снедью, отец пошел к двери. У меня замерло сердце. Неужто вот так и уйдет?
— Да посидим на дорогу-то… — сквозь слезы сказала мать.
Все молча, по-русскому обычаю, сели. Прошла секунда, другая. Отец резко встал.
— Сын, — позвал он.
Я подошел.
— Вот так, — спокойно, будто раздумывая над чем-то самым обыденным, проговорил отец, — на войну ухожу, сынок…
Я поднял на отца глаза. Чисто выбритый, стройный, подтянутый, он чуть-чуть грустно смотрел на меня…
— Ты слушай мать, помогай по хозяйству. В общем, оставайся мужчиной в доме. Понял?
Я мотнул головой. Понял. Хотя понял тогда только одно — отец уходит. И уходит надолго, навстречу большой опасности.
Ласково опустилась его ладонь на мою голову, потрепала вихры. Потом, спокойно шагнув через порог, отец вышел».
В доме как-то сразу опустело. Тогда-то всем сердцем понял мальчик, как много значил для него отец. Семья переехала к деду Михаилу Носову, в колхоз «Майское утро».
Михаилу Алексеевичу было уже почти семьдесят лет. Но старик не по годам был подвижен, не переставал работать в колхозе. Приезду любимой дочери Саши, внука Германа и совсем крохотной внучки ЗемсЬиры был очень рад. Его небольшой деревянный дом с палисадником, с немудреными хозяйственными постройками и небольшим огородом сразу как-то ожил.
Между дедом и внуком сразу установились деловые мужские отношения. В мальчике, юрком и любознательном, Михаилу Алексеевичу виделось что-то свое, носовское, и он очень этим гордился.
Умудренный житейским опытом Носов слыл среди односельчан человеком незаурядным. В вышедшей в 1930 году книге местного учителя — вчерашнего партизана Андрияна Митрофановича Топорова «Крестьяне о писателях», получившей высокую оценку Максима Горького, есть характеристика и Михаила Алексеевича Носова:
«Носов М. А., 53 года. Был до коммуны крестьянин-бедняк. Жил в селе Верхне-Жилинском неприписным, нес много нужды. В коммуне воскрес. Грамоту знает недурно. По должности овчар. Партизанил. Суров. Насмешлив. Балагур. Остероязык. К врагам беспощаден».
В доме Носовых Герман закончил четырехлетний дедовский «университет». Раньше всего мальчик научился уважать труд, понимать, что он всему голова. Нехитрые поручения Герман выполнял всегда с удовольствием, помня отцовский наказ: «…помогай по хозяйству, оставайся мужчиной в доме».
Самыми радостными для мальчика были дни, когда дед брал его с собой на колхозную ферму или когда они развозили по хозяйству различную кладь. Дед передавал внуку вожжи и говорил:
— Ну, правь, я отдохну. Да не дергай. Лошадь — она животное умное. Ты слегка потяни там, где поворот.
Но вскоре лошадей в хозяйстве не осталось. Михаил Алексеевич Носов стал приучать к упряжке молодых бычков да коров.
Вспоминая эти годы, Герман Титов рассказывал, как неторопливые ездки на коровах по внутриколхозным дорогам дед заполнял учебой: то задавал несложные задачки по арифметике, то, проверяя память, подробно выспрашивал, что видел на колхозном дворе, или скажет какую-нибудь прибаутку и тут же спросит, какой смысл в ней заложен.
В 1943 году поступил Герман в первый класс той самой школы, что была построена коммунарами и где преподавателем был А. М. Топоров. Эту школу окончили мать и отец Германа.
Стараниями матери и деда будущий космонавт оказался хорошо подготовленным к школе. Но учеба в дедовском «университете» не прекращалась. Михаил Алексеевич немало читал, осилил даже «Капитал» Маркса. И когда однажды Герман взял толстый том, чтобы, как прессом, придавить им склеенную игрушку, дед возмутился:
— Положи на место. Ты, парень, этой книгой не балуй. Это тебе не сказки и побасенки. Это, брат, Карла Маркса сочинение — капитал ума и опыта человеческого.
Именно от старшего Носова узнал мальчик, как воевали односельчане против Колчака, против богатеев, как создали коммуну «Майское утро».
Невозможно точно сказать, когда, при каких условиях возникла у Германа Титова мысль стать летчиком, но бесспорно, что стремление быть полезным людям, Родине заложено в самом детстве. И скорее всего именно в те минуты, когда мать читала притихшему сынишке отцовские письма с фронта. В них каждая строчка была проникнута горячей любовью к Родине и ненавистью к ее врагам. Они рождали у Германа желание быть похожим на отца — защищать свою Родину. Впечатлительный, воспринимавший всем сердцем горе своих друзей, терявших в войне самых близких — отцов, братьев, — Герман уже в те годы стал задумываться над своим местом в жизни.
— Я пойду помогать отцу! — как-то не по-детски серьезно сказал Герман матери.
— Я бы тоже пошел, да стар, ноги плохо ходят, — поддержал внука дед Михаил, неторопливо пришивая очередную заплату на детский валенок. — Только вот как ты будешь помогать отцу? Кашу сварить сможешь или вот подшить валенок?
— Нет, — протянул Герман.
— Ну вот, а солдат — он умелец. Все сам — и из пулемета и пушки палить, и тебе танк водить. И опять же кашу сварить и сапоги подбить.
Александра Михайловна улыбнулась. И, притянув к себе сына, сказала:
— Верно дедушка говорит. Твое дело пока учиться. Отец твой первым на селе трактор научился водить. И на войне — за рулем.
Дед пришил заплату, поставил валенок к ногам внука, который сидел на лавке возле печки.
— Надевай. Защита Родины — святое дело, внучек. Мы ее отвоевали у буржуев, отец твой защищает от фашистов. Могут еще найтись охотники до чужого добра. Подрастешь, пойдешь, как все, служить в армию.
Крепко запали в душу мальчика слова деда. А потом полюбились книги. И как-то так случилось, что первыми он начал читать рассказы о летчиках.
В 1945 году Степан Павлович Титов, закончив ратный труд, вернулся в родные края и вскоре перевез семью снова в Полковниково, а сам вернулся к прежней профессии учителя.
В жизни Германа наступили годы отрочества, годы, когда формируются в человеке главные его черты. И в этот период трудно преуменьшить роль отца, который был педагогом в лучшем и высоком смысле этого слова, и не только в школе, но и дома.
Человек недюжинных и многообразных дарований, Степан Павлович Титов наделен и незаурядными музыкальными способностями. Крестьянский паренек из коммуны «Майское утро» уехал в тридцатых годах в Москву и поступил в Московскую консерваторию в класс, которым руководил выдающийся композитор Р. Глиэр. Но судьбе угодно было распорядиться так, что Степан Титов вынужден был возвратиться в родное село Полковников©: умер отец. Пожалуй, с того времени и началась его плодотворная просветительская деятельность, оставившая достойный след в жизни многих сотен людей.
Из дневника Г. С. Титова
«Сын крестьянина-бедняка, отец в годы Советской власти стал педагогом. Преподавал язык и литературу, неплохо рисовал, любил музыку, играл на скрипке. Он был организатором драматических кружков учителей и колхозников нашего села… Сам мастерил мне игрушки, помогал разбираться в несложных мальчишеских проблемах, терпеливо и настойчиво воспитывал во мне уважение к людям, к семье, к товарищам, труду. Мне кажется по сей день: все, что есть лучшего во мне, от отца.
Отец и в детские годы, и теперь остается авторитетным и любимым человеком. Став взрослым, я понял, откуда у отца такая преданность родному краю, такое тонкое понимание ребячьих душ, их забав и бед. Он вырос здесь же… Вместе со своим отцом — моим дедом — он построил не одну избу в селе. За такими же партами, за которыми учились и мы, прочел первый букварь. В одном из писем с фронта отец писал:
С каким бы радостным томлением
К земле бы грудью я припал,
С каким бы трепетным волнением
Знакомым полем прошагал…
…Отец относился ко мне как к равному. Шел ли разговор о школе или о предстоящей лекции в сельском клубе, он всегда говорил так, будто я тоже принимаю участие в их «взрослых делах». Я любил эти вечера, хотя многого не понимал из разговоров родителей. Но сознание того, что я равноправный член семьи, наполняло меня чувством гордости, главное — ответственности».
Не отец непосредственно подвел мальчика к небу. Нет. Отец мечтал дать Герману музыкальное образование, хотел свою мечту стать музыкантом воплотить в сыне. Но Герман, хотя любил и музыку, и рисование, и стихи, бессознательно тянулся к технике. Мир ее казался ему загадочным и непостижимым и потому манил еще больше. Неизвестно, как в доме Титовых вскоре после войны оказалась открытка с портретом майора с двумя золотыми звездами на груди. В подписи значилось, что это Алексей Васильевич Алелюхин — дважды Герой Советского Союза. Из какого-то очерка узнал Герман подробности боевой жизни отважного сокола. 600 раз поднимал в воздух свой самолет Алексей Алелюхин, участвовал в 258 воздушных боях, сбил лично 40 вражеских самолетов и 17 — в групповых боях.