Том проворчал, что в агроколонии у его бабки котов никто отродясь не прививал, и ничего, но ампулу с вакциной взял. Сейчас вводить ее было нельзя, необходимо, чтобы котенок окреп.
Киборг проследил, чтобы ампула не затерялась ни в хозяйском кармане, ни в холодильнике.
Между пятью и шестью месяцами Микки вырос вдвое, а с полугода начал матереть, ожидаемо превратившись в самого обыкновенного, категорически беспородного, но пушистого, спокойного и ласкового кота. Тома это только радовало. Гостям он с чистой совестью говорил: «Терпеть не могу породистых тварей — корми их по часам, дорогущими шампунями мой, гладь, лечи, следи, чтоб никто не спер, а они в благодарность тебе в тапки гадят. А с этим никаких проблем, от кибера их и то больше!»
Том не догадывался, что роскошная шуба Микки — результат ежедневного получасового вычесывания хозяйской расческой (утром без единой шерстинки лежащей на прежнем месте), иначе тонкая, нежная шерсть быстро сбилась бы в колтуны. Не должно быть ни клочка пуха по углам. Ни крошки вылетевшего из лотка наполнителя. Ничего, на что хозяин когда-либо ругался, грозясь выкинуть кота к такой-то матери. Когда Микки однажды вскочил на стол и случайно свернул только что откупоренную бутылку с ромом, прибежавший из рубки на звон хозяин застал только стоящего в окружении осколков киборга, тупо глядящего на расползающуюся лужу.
— На диагностику тебя, что ли, загнать? — вслух размышлял Том, пока киборг тщательно, вручную собирал стекло, не пропуская даже миллиметровой иголочки. Хозяйским одеревенелым копытам с подковами носков она нипочем, а вот кот может лапу занозить! — Совсем что-то испоганился, уже и координация хромает…
На диагностику киборг не хотел. Кто будет ухаживать за Микки, когда его заберут? А если не вернут?! Хозяин же постоянно повторяет, что он тупой, значит, с его системой действительно что-то не в порядке…
Значит, придется компенсировать ее недочеты, привлекая дополнительные, хоть и непонятно откуда берущиеся ресурсы. Они нигде не отображались и не учитывались, но ощутимо повышали эффективность работы. Раньше киборг побаивался их использовать, предпочитая доверять программе, но если другого выхода нет…
Тому на самом деле тоже не хотелось заморачиваться с отправкой киборга в офис «DEX-компани», хотя документы на него были в порядке. Еще «потеряют» или денег за наладку потребуют, придравшись к нарушениям условий эксплуатации. Да и время жалко тратить. Тем более, как выяснилось, при должном хозяйском усердии DEX’а вполне можно выдрессировать до уровня поганенькой Mary.
Так и жили, еще целых полгода. Для кого-то — одна восьмая жизни, для кого-то — аж половина.
Наверное, все началось с коньячной аферы, в которую Том вложил всю свою наличность.
Или с разрыва с основным поставщиком, у которого имелась уважительная причина — смерть от рук повстанцев в планетарном конфликте, но Тому от этого было не легче.
Или с полицейского корвета, уже второй раз за год задержавшего «Налим» и на сей раз помимо контрабандного саке изъявшего все содержимое грузового отсека вместе с солидным штрафом.
А может, точка невозврата была пройдена, когда Том от отчаяния одолжил у Айзека пять тысяч «на расплод», хотя в свое время зарекся связываться с авшурами: мохнатые ростовщики безжалостно освежуют должника что за пять тысяч, что за пять единиц.
Впоследствии контрабандист винил во всем «долбаного копа-япошку», «гребаного вислоуха», друзей-предателей и ужасное стечение обстоятельств, но только не собственную жадность и глупость.
Вовремя вернуть заем не удалось, подошел срок выплаты, и Том притворился, будто завис в глухом космосе, а сам «залег на дно» — откочевал в окраинный сектор, где лихорадочно пытался подработать хоть по мелочи.
Его нашли и там.
Подкараулили возле бара, вежливо попросили передать им управление киборгом (поди не передай, когда по бокам просителей застыли в боевой готовности две «семерки»!), всей компанией загрузились во флайер Тома и велели лететь, куда скажут. Рук не связывали и мешка на голову не надевали, отчего было еще страшнее: значит, не боятся, что запомнит похитителей и дорогу.
Должника привезли в какой-то дом, завели вверх по лестнице и втолкнули в пустую, без окон, комнату, в которой отчетливо пахло убоиной. Том бросился к захлопнутой за спиной двери и принялся сбивчиво умолять о пощаде: мол, он как раз собрал нужную сумму и собирался возвращаться к Айзеку с повинной, дайте планшет, и Том немедленно переведет деньги на счет ростовщика!
Дверь безмолвствовала. Выбить ее тоже не удалось, даже не шелохнулась, и киборг снова застыл в углу пустоглазым манекеном.
Запуск подпрограммы «кормление объекта „Микки“».
Выполнение невозможно. Причина: отсутствие физического доступа к объекту.
Повторная активация через_10_минут.
Том с киборгом просидели в камере почти двое суток, без еды и воды. Контрабандист уже вообразил, что его хотят уморить голодом, а киборга оставили, чтобы полюбоваться, как жажда жизни пересилит отвращение. Потом будут этот ролик другим несговорчивым должникам показывать.
На самом деле исполнители просто ждали заказчика. Нет, не самого Айзека — будет он на такую шушеру размениваться! — а кого-то из его сотрудников-родичей. Бизнес авшуров всегда был семейным.
— Вы таки очень, очень огорчили меня своим нехорошим поведением! — Авшур скорбно покачал ушастой головой, словно Том был его блудным сыном. — Через что я заслужил такую долгую разлуку со своим имуществом?!
— Я заплачу, хоть сию секунду заплачу! Честное слово, бабушкой клянусь, вот только что последний груз сбыл, сам в минусе останусь, но вам все до последней единицы отдам!
Если бы это было не так, Том был бы уже мертв. Авшур сочувственно поцокал языком, одновременно с ленцой разглядывая длинные черные когти на левой лапе.
Запуск подпрограммы «кормление объекта „Микки“».
Выполнение невозможно. Причина: отсутствие физического доступа к объекту.
Повторная активация через_10_минут.
После перевода денег Тома поблагодарили, аккуратно взяли под локотки и куда-то повлекли. Смертельно перепуганный контрабандист завизжал поросенком, принялся брыкаться, звать на помощь киборга…
Двум «семеркам» не составило труда скрутить безоружную «шестерку» и вышвырнуть прямо в окно четвертого этажа. Запросто могли бы и сломать, но так для Тома было еще унизительнее.
Самого контрабандиста «гуманно» спустили с лестницы, и, пока Том корчился на земле от боли и шока, слабо соображая, на каком он свете, киборг преданно стоял рядом, охраняя хозяина от возможного нападения. Но и окно, и дверь сразу захлопнулись. Айзек получил от незадачливого должника все, что хотел, пусть проваливает, на мертвеце уже не заработаешь.
— Чего пялишься, дебил?! — наконец прохрипел Том сквозь зубы, которых стало на два меньше. — Помоги встать!
Отдышавшись возле стенки, контрабандист побрел к стоящему на парковке флайеру, плюясь кровавой слюной и ругательствами. Он то и дело спотыкался, но, когда киборг, сам хромающий на обе ноги из-за поврежденных при приземлении связок, подхватывал хозяина, Том с матюгами его отпихивал, а то и добавлял по шее, как будто вина за произошедшее лежала исключительно на нем. Был бы нормальным телохранителем — и «семерок» бы расшвырял, и деньги вернул, и самому Айзеку накостылял…
Киборг привычно не обращал внимания ни на ругань, ни на побои — понять их все равно невозможно, только пережить, полностью передав управление процессору. Позорно проигранный бой давно вылетел у него из головы, как любой отработанный приказ. О своих повреждениях киборг тоже не думал, не критические, восстановится.
Только о Микки.
Как он там?! Воды должно было хватить, киборг всегда наливал ее с большим запасом — так кот пил охотнее. А вот корм Микки наверняка доел еще сорок три часа назад.
Запуск подпрограммы «кормление объекта „Микки“».
Выполнение невозможно. Причина: отсутствие физического доступа к объекту.
Повторная активация через_10_минут.
Хозяин начал пить еще во время взлета, сперва воду, потом водку, выудив бутылки из заначки под сиденьем. Прямо из горла, чтобы поскорее заглушить боль. С физической это, похоже, сработало, потому что он перестал кривиться и охать при каждом покачивании флайера. А вот душевную только усилило.
Когда они приземлились возле «Налима», опустевшая бутылка вылетела из открытого окна и звонко разбилась о бетон посадочной площадки. Киборг еще в шлюзе, по доносившемуся из-за двери мяуканью понял, что с Микки все в порядке. Только соскучился и очень проголодался. Остальные беды тут же отступили, забылись. Черная полоса закончилась, осталось только дождаться, когда хозяин уснет — судя по совокупности признаков, это произойдет довольно скоро.
Том вышел, точнее, выпал из флайера прежде, чем киборг успел обойти машину и его подхватить. Пришлось уже поднимать. Хозяин больше не ругался и не дрался, опьянение перешло в слезливую фазу. Обычно «удар» принимал на себя киборг, равнодушно выслушивая многословный пьяный бред в духе: «Никто меня не уважает, не ценит, не понимает», — но на этот раз хозяин выбрал другого собеседника.
— Котичек мой дорогой! Роднулечка моя! — Том уже сознательно плюхнулся на колени и распахнул объятия выскочившему навстречу коту. — Только ты меня по-настоящему и любишь, только ты меня и ждешь, а все эти… Микки! Ты че это?!
Запуск подпрограммы «кормление объекта „Микки“».
Выполнение подпрограммы «кормление объекта „Микки“».
Кот увильнул от хозяйской руки, как от досадной помехи, и с душераздирающим криком побежал за киборгом.
Том, с неожиданным проворством взвившись на ноги, догнал Микки уже на пороге камбуза, сцапал за шкирку, вздернул в воздух и тряханул перед лицом, как тряпку: