— Что случилось?!
— У меня через полчаса очень важная встреча, а няня внезапно заболела, и мне не с кем оставить Алика!
— Вадим, ты совсем рехнулся?! — максимально вежливо осведомился Роджер, памятуя о чести предков и наблюдающей за ним Полине. — Я занят! Возьми его с собой!
— У меня не та работа, чтобы таскать туда полуторагодовалых младенцев! Я еду обрабатывать одного из потенциальных осведомителей, мне передали, что у него есть важная информация и он готов слить ее в обмен на кое-какие бонусы!
— А может, младенец его как раз растрогает и он охотнее пойдет на контакт? — предположил патрульный.
— О да! — саркастически хмыкнул Вадим. — Этот тип в молодости промышлял киднеппингом, так что Алик, несомненно, всколыхнет в нем ностальгические чувства! Только тогда, боюсь, никакой сделки не будет — я его за первый же «растроганный» взгляд прямо на месте придушу, а ребенку вредно на такое смотреть!
Роджер в общих чертах знал, какое дело сейчас расследует Вадим и насколько оно важно, а полицейские и друзья должны помогать друг другу… но должен же быть какой-то предел!
— Слушай, я тут вообще-то с девушкой… — сделал он последнюю попытку выкрутиться.
Вадим блестяще проигнорировал как укоризненный тон, так и взгляд.
— Ладно, тащи ее с собой!
— То есть тебе ребенка с собой на работу нельзя, а мне девушку к тебе в няньки можно?!
— Да, — без колебаний подтвердил Вадим. — И давайте скорее, а то я уже опаздываю!
Роджер ошалело поднял взгляд от умолкшего видеофона.
— Ничего страшного! — поспешила утешить кавалера Полина. — Я с удовольствием с тобой съезжу, очень хочется поглядеть на маленького Дэнечку! И видишь, как хорошо, что Ланс с нами остался! Он нас подвезет.
«Котик» торжествующе улыбнулся в своей кривой манере, левым краем губ.
— Ага, — без всякого восторга пробормотал Роджер, — просто замечательно!
Как и все пилоты, Сакаи не любил, когда за штурвалом сидел не он. Но флайер принадлежал «мозгоедам», а Ланс был их официальным пилотом, так что пришлось терпеть. Романтический полумрак на заднем сиденье (на улице уже начинало темнеть) пропадал зазря: киборг вроде бы смотрел строго вперед и на приборы, не придраться, как к таксисту, но Роджер все равно противоестественным образом чувствовал на себе его цепкий взгляд, причем со всех сторон. Видимо, «котик» подключился к бортовым камерам.
Зато по пути у Сакаи созрел коварный план.
Вадим жил в частном доме, доставшемся ему в наследство от троюродной бабушки и стоявшем в маленьком тихом райончике из таких же реликтов второй волны колонизации. Строительные компании давно точили на него зубы, регулярно откусывая кусочек то с одного края, то с другого, и уже вплотную подобрались к бабкиному дому, однако упрямая старушка неизменно отвергала их выгодные, но оскорбительные предложения, в завещании умоляя наследников (оказавшихся в единственном числе) не продавать «родовое гнездо, где прошли лучшие дни моей молодости». Когда знакомые начинали поддразнивать Вадима насчет излишней сентиментальности — мол, ты об этой бабке даже не знал, пока она в ящик не сыграла! — тот отшучивался, что просто ожидает лучшей цены, город-то растет и земля дорожает. А вот сосед слева уже сдался, и там высилась пока еще пустая, но уже полностью достроенная двадцатиэтажная коробка, за которой шумела и переливалась огнями оживленная улица.
В дворике, заросшем одичавшими яблонями и кустами, хватало место только на один флайер, хозяйский, и гостям пришлось парковаться за воротами.
— Ну что, пошли? — непринужденно поинтересовался Роджер, подхватив Полину под руку, но глядя на Ланса.
— Вообще-то Вадим… не очень любит киборгов, — заколебалась девушка. — Может, не стоит брать Ланса с собой?
— Но не можем же мы бросить его одного во флайере! — с превосходно разыгранным благородным возмущением воскликнул Сакаи. — Это очень, очень некрасиво с нашей стороны, особенно после его неоценимой помощи! А то что это получается — «жара прошла — забыта и тень»?!
Древняя японская мудрость сразила Полину наповал. К тому же Роджер действительно так считал, а еще — что Вадим откроет им дверь и сразу закроет, и можно будет с чистой совестью лететь в ресторан. Заказанный на двоих, а не на троих, так что от «тени» удастся избавиться под вполне благовидным предлогом!
Дверь открылась. Вадим саркастически посмотрел на Полину (ага, так вот кто эта загадочная дама Роджерова сердца!), хмуро — на Ланса, после чего ворчливо поинтересовался у Сакаи:
— Что это ты на себя напялил?
Роджер потерял дар речи, а пока пытался его найти, Вадим нетерпеливо бросил: «Ну, хорош на пороге торчать!» и посторонился, а из боковой комнаты в коридор вылетел худенький, но крепкий, бойкий и ничуть не боящийся чужаков ребенок в голубой пижамке.
Протопотав по полу босыми пятками, Алик остановился в метре от гостей, засунул палец в рот и сделал «ангелочка»: застенчиво склоненная к плечу голова с взлохмаченными волосами, по-детски пухлые щечки в золотых конопушках, большие голубые глаза, сияющие под рыжей челкой.
— Уй ты, какое солнышко! — умилилась Полина.
Удовлетворенный Алик с чпоканьем вытащил палец изо рта, направил на девушку и уверенно, будто по порядку расстреливая гостей из бластера, объявил:
— Тетя! Дядя! Тетя!
— Система распознавания образов барахлит, — заключил Ланс, критически разглядывая ребенка. «Котик» знал, что Алик — чисто органический клон Дэна, но все равно не смог удержаться, чтобы не отправить ему запрос. — Необходима ручная настройка.
— Я не тетя! — Уязвленный Сакаи присел на корточки и серьезно, как взрослому, протянул Алику руку. — Давайте знакомиться, молодой человек: меня зовут Роджер!
Алик неподкупно спрятал руки за спину и подозрительно уточнил:
— Тетя Роджер?
— Нет, дядя Роджер!
Увы, ответ Сакаи утонул в громогласном хохоте Вадима, после чего гордый отец, опять-таки не дав приятелю ввернуть ни слова, схватил с тумбочки стопку белья и нырнул в ванную.
— Проходите, располагайтесь! — «гостеприимно» крикнул он уже из-за двери.
Алик схватил за руку Ланса, который почему-то приглянулся ему больше прочих гостей (возможно, благодаря яркой футболке с рисунком), и потянул за собой. Киборг легко подчинился, дав малышу завести себя в большую комнату, по которой словно прошлись два урагана — «Старый холостяк» и «Юный безобразник». Алик довершил разгром, деловито прикатив из угла здоровенный пластиковый ящик с кубиками и опрокинув его прямо посреди пола.
— Стлоить домик! — в приказном порядке объявил он.
Роджер с Полиной осторожно расчистили себе место на краю дивана и сели, в легком ошеломлении наблюдая за «строительной бригадой»: Алик, непрерывно что-то рассказывая на смеси детского лепета и четко выговариваемых слов, подавал кубики, Ланс молча устанавливал. Про взрослых, казалось, оба полностью забыли.
Вернулся свежевымытый и криво выбритый Вадим, заставив Роджера усомниться, что приятель отправляется на дело, а не свидание с какой-нибудь не очень привередливой девушкой. Алик оторвался от игры и с радостным воплем повис у отца на ноге, обхватив ее всеми конечностями. Ланс с досадой посмотрел ему вслед — кубиков осталось еще больше половины.
— Вот там горшок, там чистая одежда, там не очень чистая, но на худой конец сгодится, если захочет есть, покормите! — стремительно потыкал пальцем Вадим и пошел к двери, приволакивая облепленную Аликом ногу.
— Чем?! — растерянно пискнула Полина ему вслед.
— Чем-нибудь! Все, я помчался! — Вадим остановился у порога и потряс ногой. Малыш взвизгнул от восторга и вцепился еще крепче.
Ланс подошел, наклонился, профессионально отковырял ребенка и пересадил к себе на шею. Алик сперва захныкал, но быстро обнаружил, что отсюда и вид лучше, и можно держаться хоть за волосы, хоть за уши — эта «лошадка» не брыкается и не вопит.
Вадим как будто впервые выделил «котика» из обстановки и нехотя к нему обратился:
— Любишь детей?
— Нет, — честно ответил Ланс. Дети по его шкале «охраняемых объектов» находились где-то между женщинами и домашними животными, чем младше, тем ближе к последним. Тоже доставляют уйму хлопот, но сами по себе относительно безвредны.
Роджер с надеждой затаил дыхание, однако Вадим лишь буркнул: «Ясно» — и принялся надевать ботинки. Видимо, рассудил, что раз не любит — значит, не съест.
К величайшему разочарованию Сакаи, за минувший год киборгофобия коллеги значительно ослабела, и ворчал он больше по привычке. Роджер не знал, что Вадим со Станиславом регулярно созванивались, и рядом всегда «случайно» оказывался Дэн, присматриваясь к клону и прислушиваясь к неизменно сползавшему на Алика разговору. Более того, Станислав пару раз заглядывал в гости к бывшему однополчанину, и Вадим точно так же делал вид, будто рыжая нянька — его галлюцинация. Крайне полезная, надо признать.
Увидев, что отец открывает дверь, Алик потянулся к нему всем телом и захныкал.
Вадим обернулся к ребенку и неожиданно приторно засюсюкал:
— Ну-ну, заинька, не плачь, папе же надо на работу! Тебе там будет неинтересно, мы лучше завтра с тобой в парк сходим! Так что будь хорошим мальчиком, слушайся тетей и дядю! То есть дядей и тетю…
— Да вали ты уже наконец к своему киднепперу, трепетная мама! — проворчал Роджер. — Когда вернешься-то?
— Я совсем быстренько, только туда и обратно, — пообещал Вадим, не сразу сумев переключиться на нормальный тон. — Ну и в магазин по дороге заскочу. И в парикмахерскую, если еще открыта.
— Что?!
— Клянусь, это вопросы жизни и смерти! — торжественно заверил друга Вадим. — Особенно два последних. Все, пока, я твой должник!
Роджер мрачно подумал, что некоторые долги можно оплатить только кровью.
Достроенная башня под радостное «БУХ!» рухнула, засыпав кубиками весь пол, и Ланс ответственно сложил их назад в коробку. Алик малоэффективно, но старательно ему помогал, а потом, окончательно проникшись расположением к новому другу, потащил знакомить его со всеми