— Они точно пришли уже после ребенка, а не одновременно?! Может, глаза были одни, просто двоились?
Поклясться в этом свидетель не мог, но ему упорно казалось, что тени искали ребенка. Возможно, это были души его невинных жертв, как и та, над холодильником. Или верные слуги, опекающие дитя своего господина, Повелителя преисподней!
Судя по последней «версии», толстяк успел приобщиться и к свежему блокбастеру «Люцифер: возрождение».
Пока Вадим вытряхивал из свидетеля подробности визита потусторонних сил, Роджер переговорил с доктором, вкратце изложив более реалистичную версию произошедшего. Тот понимающе кивал, соглашаясь, что пациента надо лечить не от галлюцинаций, а от нервного потрясения, но непрестанно косился на кимоно и между делом вежливо, как бы между прочим попросил Сакаи назвать сегодняшнюю дату и перечислить зимние месяцы в обратном порядке.
Оцеплять дом, судя по всему, было уже поздно, а тщательно его обыскать Вадим приказал сразу после второго звонка, так что третий не замедлил последовать.
— Вадим, подойди, пожалуйста, в подвальный этаж седьмого подъезда. — Теперь тон у коллеги был мрачный и как будто даже виноватый.
— А что там такое?!
— Пока точно не знаем, но выглядит… неаппетитно.
Следователь переслал Вадиму несколько снимков, чем снова вогнал всех в предынфарктное состояние, а толстяка, тоже сдуру полезшего посмотреть, — в бесчувственное.
Программа требовала спуститься по ближайшей лестнице и срочно покинуть здание, однако Лансу эта идея не нравилась. Если бы он сам ловил другого киборга, то строил бы план перехвата как раз на этом. Назад в окно тоже не вариант, здесь они с программой были солидарны — на карнизе беглецы станут идеальной мишенью для стрелков с соседней крыши. Лифт? Их два, грузовой и пассажирский. Пока что оба стояли на месте, на третьем и пятом этажах. Ах нет, их уже разом вызвали, с первого этажа. Жильцы или киборги?
Слабое гудение спускающихся кабин стихло. Над рамкой грузового лифта внезапно загорелась надпись «Не работает». Несколько секунд спустя — и над пассажирским тоже. Все четко по программе: проверить и отрезать преследуемым объектам альтернативные пути бегства. Наверное, погнули створки, и система безопасности немедленно заблокировала кабину и вызвала лифтеров.
Ланс покрепче прижал к себе Алика, продолжающего сосредоточенно мусолить мясо, и как можно тише (иначе «пятерки» кинутся на топот, а не в квартиру с разбитым окном) помчался вверх по лестнице. На крыше должна быть парковка для флайеров, может, кто-нибудь из жильцов как раз будет прилетать-улетать или забыл чип-ключ в бардачке. Лучше бы второе, за угон наказание меньше, чем за нападение, ведь добровольно люди в свою машину чужого боевого киборга вряд ли пустят… Впрочем, Ланс готов был защищать Алика любой ценой, но парковка оказалась закрыта, на запертой двери висел плакат со сроками планового ремонта и извинением перед жильцами.
Дверь покинутой квартиры негромко заскрипела. Шагов открывшего ее человека Ланс с такого расстояния не услышал, а значит, это был не человек.
Таиться больше нет смысла: сейчас «пятерки» обыщут квартиру и с неумолимостью автоматов отправятся проверять единственный оставшийся беглецам путь. Вернее, тупик.
Ланс бережно ссадил Алика на пол, отступил до края лестничной площадки и, взяв короткий резкий старт, ударил массивную металлическую дверь ногой. Задание не невыполнимое, но близко к тому: пришлось пнуть еще четыре раза, прежде чем так и не выбитая до конца створка перекосилась настолько, что Ланс смог протиснуться в образовавшуюся щель, а затем, подхлестываемый топотом по ступенькам, просунуть в нее руку, ухватить Алика за щиколотку и втянуть восторженно взвизгнувшего ребенка к себе. Ах да, и мясо!
Судя по состоянию крыши, ремонт ЖЭС безнадежно просрочивал: старое парковочное покрытие сняли, сгребли в кучи и благополучно о нем забыли, уже зазеленеть успело. Несколько флайеров, впрочем, на крыше таки стояли, в другом ее конце, и Ланс рванул туда — выбить дверь на лестницу соседнего подъезда он не успевал, снаружи это гораздо сложнее.
Последнюю треть пути пришлось бежать под обстрелом, петляя между кучами. Алика это привело в восторг, малыш заливисто хохотал и что-то выкрикивал, понукая «лошадку» скакать быстрее. Когда зайчики в мультике удирали от наступающих им на пятки волков, он тоже подпрыгивал и хлопал в ладоши, а вот Лансу и тогда, и сейчас было как-то невесело. Флайеры оказались старые и помятые, не факт, что вообще на ходу — видимо, владельцы философски рассудили, что если машины эвакуируют за парковку в зоне «ремонта», то туда им и дорога. Ни водителей, ни ключей при них не было, зато дверь на лестницу оказалась открыта, и Ланс тут же туда заскочил и запер ее за собой.
В арсенале «пятерок» имелись не только пинки, но и бластеры, так что выиграть удалось всего несколько секунд. Ланс потратил их на то, чтобы дождаться ближайшего лифта, выломать и забросить в него секцию лестничных перил для достижения минимального веса «пассажира», и отправить ее на первый этаж. Программа заставит «пятерок» разделиться, одна двинется по лестнице, вторая будет ждать лифта, чтобы убедиться — он пуст, и вывести его из строя. Спускаться на нем нерационально, киборг сбежит по ступенькам гораздо быстрее.
Почти за всеми дверьми регистрировалась жизненная активность, а за некоторыми даже лаяла, но оставалась в пределах квартир. Большинство жильцов успели прийти с работы, поужинать и засесть перед вирт-экранами, а гуляки еще не вернулись из ресторанов-клубов.
Только на восьмом этаже путь Лансу преградила выходящая из лифта женщина с коляской, в которой сидела насупленная девочка в розовом комбинезоне, с розовой же соской во рту.
Увидев жуткого, опаленного и окровавленного мужика (киборг он там или нет, уже вторично), лавиной несущегося по лестнице, женщина выбрала самый распространенный и идиотский из сценариев человеческого поведения: оцепенела и завизжала.
Останавливать и успокаивать ее Ланс не собирался, как, впрочем, и сшибать с ног. Не сбавляя скорости, он ухватился правой рукой за перила, подпрыгнул и, мелькнув кроссовками над головой крикуньи, перемахнул на следующий лестничный пролет и помчался дальше. Алик успел торжествующе помахать сидящей в коляске девочке. Та проводила его круглыми от изумления глазами, потом выплюнула соску и заревела. Мать, тут же отмерев, схватила дочь на руки и принялась ее успокаивать, не замечая, что та вопит не испуганно, а завистливо-негодующе.
Дверь подъезда была открыта и даже подперта камнем — видимо, та женщина заложила, чтобы провезти коляску, а убрать поленилась или отвлеклась на капризничающего ребенка. Ланс тем не менее затормозил у порога, смутно чуя какой-то подвох. Программа настаивала, чтобы он вышел в безлюдный П-образный двор, на открытое место под свет фонарей. Логично, но так предсказуемо, что челюсти сводит. То же самое она скажет «пятеркам», а укрытий во дворе нет, только кусты да клумбы, и остальные подъезды заперты. Вероятность добежать до угла дома — сорок три процента, вроде и нормально, но…
Сверху донесся крик, хруст сминаемой коляски.
Ланс снова встал на цыпочки и крысой шмыгнул в приоткрытый подвал.
Не прошло и минуты, как во дворе приземлился мигающий оранжевыми огоньками флайер лифтовой службы. Оттуда вылезли два ремонтника, раздраженно — «ять, пятничный вечер, а какая-то сволочь сломала лифты сразу в двух подъездах!» — покрикивая на груженного оборудованием киборга.
На другой флайер, черный с тонированными стеклами, висевший над соседним подъездом и при появлении лифтеров предпочетший покинуть излишне людный (а киборг при исполнении наверняка и запись ведет, и прямую трансляцию диспетчеру может организовать) двор, они не обратили внимания.
По части везения Лансу до Дэна было далеко, но инстинкт самосохранения работал у него куда лучше программы.
Жаркий спертый воздух подвала пах пылью, кошачьей мочой и дешевым алкоголем. Ланс сразу определил его марку, хотя эта информация была ему совершенно ни к чему и вообще непонятно зачем сохранилась в нецифровой памяти. Из шести световых панелей горела только одна, изрядно запыленная, в дальнем конце помещения. Ланса это идеально устраивало: киборги, как и люди, первым дело наводятся на источник света, а потом уж начинают сканировать помещение. Если совсем выключить, будет хуже, поиск мишеней пойдет с порога. Если включить все панели — тем более, при такой температуре обычное зрение эффективнее теплового.
Под трехметровым потолком и ниже, на уровне груди, тянулись трубы в разноцветных изоляционных кожухах, выходя из одной стены и уходя в противоположную. Посредине громоздилась пузатая камера утилизатора с утыкающейся в нее мусоропроводной шахтой. Закончив осмотр, Ланс перекрыл шахту, выдернул подающий энергию кабель, распахнул толстую, плотно прилегающую и непроницаемую для сканера дверцу утилизатора, посадил Алика на слой серебристого пепла и чуть слышно велел:
— Сиди тихо. Молчи.
— Я — зайчик? — шепотом же уточнил Алик, снова вспомнив мультик, где зайчики не только убегали, но и прятались от волков в дупле старого дуба.
Ланс кивнул и прижал палец к губам — «пятерка» выглянула из подъезда, просканировала двор и, не обнаружив беглецов, развернулась к подвалу. Слух у нее хуже, чем у «шестерки», но все равно намного острее, чем у человека и даже у собаки. Ланс знал пределы его чувствительности и мог кое-что сделать, держась в рамках фонового шума, однако голоса определенного тембра для киборгов — как маячок для самонаводящейся ракеты.
Дверца утилизатора мягко захлопнулась и чуть слышно щелкнула блокиратором. Кислорода в камере достаточно для поддержания дыхания ребенка в течение четырехсот двадцати двух секунд, но, если Ланс не вернется в ближайшие триста, это будет уже не важно.