– Если бы он в полную силу бил, ты бы уже не встал, – снисходительно ввернул Фрэнк, воспользовавшись случаем уязвить заклятого приятеля, но вышло наоборот:
– Я что-то очень сомневаюсь, – Роджер под свирепое верещание Петровича вперил в хакера тяжелый взгляд, – что Винни самостоятельно установил Ворону боксерскую программу.
– Я его просто тестировал! Надо же было проверить, все ли у него в порядке, – принялся заполошно оправдываться Фрэнк.
Судя по красным глазам хакера, ему этой ночью так легко заснуть не удалось, и он попытался найти утешение в любимом занятии. Утешение нашлось, сон – нет.
– Ну и как? Обнаружил, – Роджер скептически усмехнулся, – признаки разума?
– По технической части никаких вопросов, но в мозги я ему заглянуть не могу, – с сожалением развел руками Фрэнк.
– Ты же Дэна настраивал, что, совсем никаких отличий?
– Когда он не вмешивался в управление – да. Тут нейромедицинское оборудование нужно, а не компьютерное.
– Ладно, и где этот Ворон сейчас?
Дверь санузла открылась как по команде. На пороге, красиво развернув широкие плечи, стоял одетый с иголочки киборг, умудрившийся за день не посадить на белоснежную рубашку ни единого пятнышка. В зеркале за его спиной отражался кусочек серой помятой футболки Роджера, а над ней – еще более помятая унылая физиономия.
– Видишь, я его даже первым в душ пустил, – с упреком указал Винни, уязвленный обвинением в кибернасилии, и зашел вторым.
Роджер тупо уставился на закрывшуюся перед самым его носом дверь, вздохнул и пошел заваривать себе зеленый чай.
Кашеварила сегодня Джилл, так что на завтрак действительно была каша, на любой вкус – жидкая, густая, комковатая или пригоревшая, смотря из какой части кастрюли зачерпнуть.
– Фе, овсянка! – сморщил нос Фрэнк. – Терпеть ее не могу.
– Зато она очень полезная, – нравоучительно сказал Роджер, ложкой вырезая из каши шарик и аккуратно выкладывая его в центр тарелки, дабы подчеркнуть высокий ранг яства.
Винни, напротив, нагреб себе полную миску овсянки, даже с верхом, и принялся с чавканьем ее пожирать.
– Прям как в армии, – сообщил он, блаженно жмурясь. – Даже такая же пересоленая. Кэп, а ты сказал воришкам, что дорога в казенный дом удлинилась на три дня?
Киберворы, которым сперва предложили размороженные арестантские пайки, опрометчиво потребовали более гуманного отношения. Роджер с каменным лицом забрал пайки и принес две тарелки с кашей. Воры присмотрелись и потребовали вернуть пайки, но было поздно – их уже доедал Ворон.
– Нет, зачем? – Роджер сделал себе бутерброд из кружка колбасы и поджаренного тоста и вгрызся в него, параллельно по чуть-чуть отщипывая вилкой от каши, как завзятый гурман. – Им все равно еще сидеть и сидеть за их подвиги, а срок предварительного заключения вычитается из тюремного.
– Ну и правильно. – Сержант положил себе добавки. – Ишь, привередливые какие попались!
– Итак, у кого какие идеи по делу о свихнувшихся гроболовах? – спросил Сакаи, когда команда утолила первый голод. – За исключением призраков и вампиров, разумеется.
– Скорее всего, по патрулю пальнули из психотронной пушки, – авторитетно заявил Винни, знаток всевозможных средств убиения как себе подобных, так и совсем иных. – Типа SDV9 или «Мухобой».
Роджер кивнул. Он тоже сразу об этом подумал, просто хотелось поддразнить Фрэнка.
– Но зачем? Корабль же не ограбили, даже не попытались проникнуть на борт.
– Может, личные мотивы? – предположил сержант. – Например, вожак гроболовов кого-то особенно больно клюнул или увел чью-то подружку.
– А вторую бригаду тогда за что?
– Возможно, кто-то объявил охоту на всех гроболовов вообще, – сказала Джилл. – Какой-нибудь маньяк или сектант-фанатик, который хочет посеять панику на Ханне.
– Вожак, который доставал с орбиты вторую бригаду, никого рядом не видел, – боязливо напомнил Фрэнк, упорно цеплявшийся за потустороннюю версию. – Да и она нормально проработала две смены.
– Ну логично, – кивнул Винни. – Если стрелок будет постоянно околачиваться на месте преступления, его засекут.
– Значит, и на нас он вряд ли выскочит, – с сожалением заключил Роджер. – Но все равно будем держаться настороже. У психотронной пушки малая дальнобойность, для выстрела злоумышленнику придется подойти совсем близко.
Команда неспешно закончила завтрак, перебралась в рубку, и «Сигурэ» отправился в свой первый гроболовский рейс.
Работа гроболова при всей ее почетности оказалась довольно-таки скучна. Засекли радаром отбившийся от общего роя объект, подлетели к нему, сделали аудиозапись, потом кто-то из экипажа в скафандре с ракетным ранцем вышел наружу, поймал саркофаг и либо затащил в шлюз, либо, если до ограды не очень недалеко, прямиком отбуксировал беглеца за нее, где синхронизировал с остальными по скорости и расположению. Плотным диск казался только издали, на самом деле округлые серебристые гробы, похожие на гигантские яйца, плавали в нескольких метрах друг от друга, и люди быстро приноровились лавировать между ними. Снизу, с Ханны, непрерывным потоком, похожим на звездопад наоборот, поднимались все новые и новые саркофаги, автоматически встраивались в общий рой и навсегда отключали двигатели.
За день удалось вернуть на место двадцать один саркофаг и засечь девятнадцать пролетающих мимо кораблей – четырнадцать транзитов на «гасилку» и пять туристических яхт. Все они без задержки миновали околопланетное пространство, не интересуясь деятельностью гроболовов и не пытаясь к ним приблизиться.
В работе не участвовал только Фрэнк, почти сразу же заснувший прямо в навигаторском кресле. К этому времени он так задолбал всех своим нытьем, что команда ходила на цыпочках, лишь бы не разбудить это лихо, а когда ближе к вечеру оно все-таки проснулось, Роджер отправил его кормить и выгуливать киборгов. Благодаря этому день прошел спокойно и быстро, без всяких ЧП, призраков и вампиров.
Разобравшись с последним на сегодня саркофагом, экипаж «припарковал» корвет на краю Некрорбиса, чтобы завтра продолжить с того же места, и, поужинав, принялся наслаждаться заслуженным отдыхом.
Роджер достал заветный альбом, тушь и кисть и подтащил к столу антикварное земное кресло, но даже в нем вдохновение что-то не приходило. Зато пришел Фрэнк, которого подозрительно долго не было видно и слышно, а с ним Ворон.
– Эй, смотрите, какую прикольную программку я в своих запасах нарыл! – заорал навигатор с порога кают-компании, нетерпеливым взмахом руки высылая киборга вперед. – Давай, Ворон, покажи класс! Ключевое слово: «ветер».
Киборг уставился на стол, распознавая лежащие на нем предметы, а затем внезапно выхватил у Роджера кисточку, обмакнул в тушь и быстро-быстро, но безупречно аккуратно начертал на странице три столбика иероглифов, а сбоку несколькими короткими четкими штрихами набросал стебель бамбука.
– Что скажете, кэп? – сиял навигатор.
Кэп неопределенно что-то промычал. В японском языке было пятьдесят тысяч иероглифов, а Роджер знал около двух. Ворон, точнее его программа, – все.
– Переведи! – скомандовал Фрэнк уже корабельному искину, и из динамиков раздалось:
Колышется на ветру
Хилый побег,
Завидуя дубу.
– И что тут особенного? – кисло сказал Роджер. Уж кто бы вякал про хилые побеги, по сравнению с Фрэнком даже Джилл выглядела бодибилдершей! – Обычный драйвер для каллиграфии, хочешь – киборг буквами любую чушь напишет, хочешь – иероглифами.
– В том-то и дело, что это не драйвер, а генератор! – триумфально возразил Фрэнк. – Говоришь Ворону одно-два слова, а он сам составляет с ним хокку.
– Ой, дайте я попробую, – оживилась Джилл. – Ворон, ключевые слова: «лунный свет»!
Киборг перелистнул страницу и легкими взмахами кисти написал-нарисовал следующий стих, на этот раз украсив его веточкой сакуры.
– Сам теперь читай, – велел Фрэнк Ворону. – Эй-эй, на интерлингве!
В лунном свете несложно, –
послушно переключился киборг.
Принять собаку за волка.
Но скоро рассвет.
– Какая прелесть! – умилилась Джилл. – По-японски мне даже больше понравилось, так мелодично.
– А про плазменную винтовку слабо́ стишок сочинить? – заинтересовался и Винни.
Киборгу оказалось не слабо́, и Роджер, не в силах больше терпеть это безобразие, выхватил у Ворона альбом.
– Да вы хоть знаете, сколько стоит такая бумага?! Пусть на туалетной пишет – и сразу в циклобокс, большего эта халтура не заслуживает!
– А по-моему, не хуже, чем у вас, получилось, – чистосердечно сказала Джилл, но, увидев вытянувшееся лицо капитана, начала смущенно оправдываться: – То есть не сильно хуже!
Обычно Роджер старался относиться к насмешкам над своим хобби с буддистским терпением, но денек выдался трудный, и нервы не выдержали.
– Да что вы вообще понимаете в традиционной японской поэзии, гайдзины[17] несчастные!
– А ты пиши так, чтоб мы понимали, – без обиняков посоветовал Винни. – А то дохлые гейши-шмейши какие-то… Покажи, что он там про винтовку сочинил?
Но Роджер прижал оскверненный альбом к груди и холодно возразил:
– Не сочинил, а сгенерировал! С тем же успехом можете вводить слова прямо в программу, без участия киборга.
– Не скажите, – задумчиво протянул Фрэнк. – Я пробовал, получается намного хуже.
– В таком случае продолжайте развлекаться без меня!
Роджер не без труда выкарабкался из продавленного кресла, цеплявшегося за седока всеми складками, и ушел из кают-компании под удивленный басок Винни: «Эй, ты чего, обиделся? Да ладно, это же просто игра!»
Капитан не обиделся, он был всего лишь оскорблен в лучших чувствах и боялся кого-нибудь убить.