ли встроенные ящики, каждый пронумерован, а некоторые даже с рисунками, как в детском саду.
– Это наша главная игровая комната, – сообщила Мэй. – Днем тут тихо, но после шести часов все желающие могут прийти сюда и заняться чем угодно. Не только киборги, но и люди – некоторые наши сотрудники живут при Центре или иногда остаются ночевать, так что по вечерам тут шумно и весело, приходится принудительно разгонять гоп-компанию после полуночи. Для киборгов-то это детское время, а вот людям с утра на работу, не успевают выспаться.
Игровой комната, похоже, была не всегда – к ней примыкал бокс-изолятор из бронированного стекла, разделенный на три секции. Две из них приспособили для хранения не уместившихся в ящиках вещей и игрушек, в третьей, запертой, лицом к стене стоял абсолютно голый светловолосый парень. То есть киборг.
Мэй укоризненно охнула.
– Кай!
Киборг четко, как по команде, развернулся к стеклу. Стандартно-правильное расслабленное лицо, серые кукольные глаза – точь-в-точь манекен в витрине, даже нагота выглядит совершенно естественно.
– Кай, ну что опять за фокусы? – с усталым вздохом поинтересовалась психолог и, поскольку реакции не последовало, уточнила вопрос: – Зачем ты разделся?
– Температурный режим помещения не требует дополнительного утепления тела, – отчеканил киборг, тупо глядя Мэй в лицо.
Психолог снова вздохнула и голосом, преисполненным бесконечного терпения, приказала-попросила:
– Оденься, пожалуйста.
Киборг подошел к валяющимся на полу вещам – нижнему белью и голубой больничной пижаме – и принялся неуклюже, словно впервые их видит, напяливать на себя. Штаны оказались разорваны в поясе, и, когда Кай, натянув их, разжимал руки, штаны тут же спадали. Киборг с каменным лицом наклонялся, подтягивал их, отпускал – и, кажется, мог заниматься этим до скончания энергии.
– Кай!
Киборг выпрямился и замер. Штаны упали.
– Хватит. Отдай.
Мэй выдвинула один из ящиков и вытащила оттуда аккуратно сложенные штаны. Стрелок ожидал, что она воспользуется ящиком для передач, но женщина по-простому открыла дверь изолятора и протянула руку. Киборг послушно вложил в нее рваные штаны и взял новые.
– Надень их и погуляй по комнате. Выходить нельзя. Влезать на мебель нельзя. Опрокидывать предметы нельзя, – монотонно, словно надиктовывая программный код, перечислила психолог.
– Новенький? – понимающе спросил Стрелок.
– Если бы! – Мэй изучила рваные штаны, поняла, что починке они не подлежат, и ее потянуло выговориться: – Кай у нас уже полгода, но единственное, чего мы за это время добились, – он перестал кидаться на людей. Понял, что за убийство его запрут тут навсегда или вообще ликвидируют, а это противоречит его планам. Но общаться с нами Кай по-прежнему не желает и хватается за любой повод обойти или переврать приказ. Разумеется, мы занимаемся с Каем по три-четыре часа в день, выводим на прогулку, пытаемся достучаться… но все бесполезно. Вот и приходится в остальное время держать его в изоляторе, чтобы не навредил себе или другим.
– Вы бы ему туда хоть колоду карт положили, что ли!
Стрелок подумал, что в пустой стеклянной коробке три на три метра любой за полгода с ума сошел бы. Даже подушки на койке нет, просто возвышение в изголовье.
– Мы пытались увлечь Кая хоть чем-нибудь – игры, фильмы, книги, рисование, конструкторы, – но он все игнорирует или портит. Можно, конечно, приказать ему смотреть в вирт-окно или раскладывать пасьянс, но тогда это будет делать программа, а сам он замкнется еще больше.
– Неужели его совсем ничего не интересует?
– Кай хочет только одного – вернуться к хозяину. И, кажется, вбил себе в голову, что чем хуже он будет себя вести, тем быстрее мы его отдадим. – Мэй с досадой и состраданием наблюдала за «гуляющим» киборгом. – Вот только хозяин сам попросил нас «поскорее забрать этого монстра, а то страшно с ним в одном доме находиться».
– Неудивительно, – пробормотал Стрелок, глядя, как Кай «буксует» у стола, – рывок вправо, рывок влево, не-а, никак не обойти!
– Да нет, у него Кай не дурил. Просто стал прокалываться по мелочи – загулялся с собаками на лишних полчаса, ляпнул что-то слишком человеческое, печеньку стащил… Вот хозяин его и сдал от греха подальше.
– Сволочь, – искренне сказал Стрелок.
– Сволочь, – печально подтвердила Мэй. – Но Кай этого, увы, не понимает. Это мы – сволочи, которые украли его у любимого хозяина. Приехали, перехватили управление, обездвижили и помешали выполнить последний приказ.
– Какой?
– Умереть. Кай отказался идти с нами, хозяин запаниковал и… – Психолог махнула рукой. – в общем, откачать-то мы его откачали, но на этом наши успехи и закончились… Кай, ну кончай спектакль! Не сбоит твоя программа ориентирования в пространстве, не ври!
Киборг, словно не услышав, продолжал сражаться с «непреодолимым препятствием».
Мэй безнадежно покачала головой и уточнила приказ:
– Кай, развернись на девяносто градусов влево и пройди два метра вперед.
Киборг выпутался из стола и продолжил бессмысленное кружение по комнате, нигде не задерживаясь и ни на что не обращая внимания.
– И так – полгода?
Психолог кивнула:
– Иногда бывают моменты просветления… точнее, отупения, когда Кай подчиняется процессору и работает как исправная машина. Но в любой момент может взбрыкнуть и что-нибудь выкинуть, вот как сейчас. Да иди уже на место, несчастье! Не волнуйся, тебя этот человек точно не возьмет! Кай только притворяется глухим и слепым, – пояснила Мэй Стрелку. – Мы не раз ловили его на том, что он подслушивает чужие разговоры и использует полученную информацию.
Психолог заперла за Каем дверь и двинулась к выходу из комнаты, но быстро заметила, что гость отстал, задержавшись у бокса.
– Почему бы и нет? – пробормотал Стрелок, пощипывая подбородок. – Знаете, а Кай, пожалуй, вполне мне подходит!
Мэй неуверенно усмехнулась, потом сообразила, что гость не шутит, и категорично возразила:
– Это исключено, мы не можем отдать такого киборга…
Психолог смутилась и сделала вид, что это законченная фраза.
– Инвалиду? – спокойно продолжил Стрелок. – Верно. Но вы же сами сказали – Кай неопасен, а если все-таки попытается напасть на человека, то его и здоровый не удержит.
– Нет, я имела в виду совсем не это… то есть не совсем это, хотя это тоже… – сбивчиво запротестовала Мэй. – Просто мои девочки достаточно социализированы, чтобы выполнять работу по дому без помощи программ, а Кая принудительная переустановка с DEX’а на Mary сильно дезориентирует и, боюсь, вызовет еще более активный протест.
– Не надо ничего менять, – уверенно возразил Стрелок, – достаточно стандартной программы самообучения. Я вполне способен сам себя обслуживать, помощь необходима мне только в некоторых моментах – помочь вымыться, достать предмет с высокой полки или подать упавшую на пол вещь. С этим он ведь справится? Уборкой и стиркой занимается домработница, она приходит раз в неделю, ем я в станционном баре или покупаю полуфабрикаты, которые надо только разогреть. Мне нужна не сиделка, а компаньон.
– Да, но… Вы же видите, какой он! – Мэй кивнула на Кая, который, вернувшись в бокс, занял прежнюю позицию – лицом к стене, спиной к людям. – Это не компаньон, а обуза, ему нужен постоянный контроль, даже ночью!
– Насчет этого точно можете не беспокоиться. – Стрелок криво усмехнулся. – Свободного времени у меня хоть отбавляй, как и бессонных ночей.
«Знаешь, Стрелок, ты кого угодно можешь если не убедить, то задолбать!» – однажды в сердцах бросила Валерия.
Сложно сказать, кто задолбал ОЗК сильнее – Стрелок или Кай, но через два часа созвонов, споров и согласований бумаги об опекунстве были подписаны. Пока временном, с трехмесячным испытательным сроком, и лицо Мэй продолжало выражать крайний скепсис относительно успеха этой затеи. Но Кира недвусмысленно распорядилась: «Это наш человек, отдавайте. Мы здесь все равно проиграли».
Пока Кая готовили к передаче, водили в медблок, тестировали и вписывали в программу нового «хозяина», Мэй полоскала мозги самому Стрелку, проводя подробнейший инструктаж, не иначе как в надежде, что тот одумается:
– У Кая установлена система DEX-6 версии RK-1, мы ставим ее всем новичкам. Она управляет киборгом и вынуждает его подчиняться хозяину, но дает бо́льшую свободу воли в выборе путей решения задачи, чем программы «DEX-компани». Короткие точные команды типа «стой», «брось», «дай» Кай выполнит беспрекословно, а вот с «положи вон там» уже могут возникнуть проблемы – конкретное «там» не указано, а система слежения за хозяйским пальцем «сбойнула», потому что этот паршивец в момент наведения дернул головой. Когда Кай в ударе, он может даже сопротивляться имплантатам – недолго и малоэффективно, но для какой-нибудь пакости хватит. Одно хорошо – Кай не станет гадить исподтишка и сваливать вину на кого-то другого. Он всегда «сбоит» демонстративно, чтобы вы видели: этот киборг бракованный и работает из рук вон плохо. «DEX-компани» за такое утилизировала, но нас Кай не боится и знает, что за его фокусы ему ничего не будет – кроме человеческого недовольства, чего он и добивается.
– Так ведь хозяин именно потому от него и отказался, – не понял Стрелок. – Где логика?
– Тут, боюсь, мы сами виноваты, – смущенно призналась Мэй. – Один из наших лаборантов как-то в шутку припугнул при Кае другого киборга: «Будешь плохо себя вести – вернем хозяину», и тот действительно испугался. Я, конечно, потом отвела «юмориста» в сторонку и отчитала, но Кай успел сделать выводы. Он ведь на самом деле умница, очень внимательный, изобретательный… и упорный, чем сам загнал себя в тупик.
– Но зачем он притворяется сломанным киборгом, если такой умный и смелый? Бунтовал бы уже как человек, ругался, требовал его отпустить…
– Он не притворяется. Кай совсем маленький, из последней партии «шестерок». Он только недавно осознал себя как киборга и рассчитывает модель поведения, исходя из этого. Хозяину не понравилось, что Кай начал очеловечиваться – и Кай осознанно подавил в себе это. Когда он попал к нам, то сперва, на стрессе, еще выдавал эмоциональную реакцию, а потом понял, что именно этого мы от него и добиваемся, и если добьемся, то точно его не отдадим. Теперь стоит день-деньской лицом к стенке – откуда тут возьмется психическое развитие? Только деградация… – Мэй покачала головой и почти жалобно спросила: – Не передумали?