Дэн и сам не понимал, почему не хочет поговорить с другом начистоту, как обычно. Да и о чем тут говорить-то? Збышек же уверял, что это всего лишь байка, неподтвержденная теория. Тед наверняка скажет: «Вот когда подтвердят, тогда и будешь париться!», и это совершенно логично. Но сейчас Дэн нуждался не в логике, этого добра у него самого хватало. Когда-то рыжий киборг точно так же пытался отделить себя от программы, и сейчас все как будто повторялось. Только теперь не было никаких явных признаков, за которые можно зацепиться. А вдруг их и правда нет? Как и кластера преданности?
Нет, тут ему никто не поможет, придется разбираться самому.
Теодор, насвистывая бравурный мотивчик, вытащил из холодильника банку пива и плюхнулся на диванчик рядом с Лансом. Почти сразу же между ними вскочил Сеня и, насупив морду, так уставился на пилота, словно всю жизнь искал убийцу своих родителей, чтобы отомстить негодяю, и вот они наконец-то встретились.
Тед протянул руку и беспечно почесал кота за ухом. Сеня еще несколько секунд буравил святотатца взглядом, а потом рокочуще замурлыкал, хлопнулся на бок, закатил глаза и вывалил кончик языка.
– Ты феерически безмозглое скотище! – нежно сообщил ему пилот, зажал банку между коленей и продолжил наглаживать кота уже обеими руками.
Разомлевший Сеня заклокотал так, будто вот-вот взорвется, и Ланс ревниво притянул его к себе. Безграничное дружелюбие котенка его и радовало, и огорчало. Если Котька частенько загорала на площадке трапа, презрительно поглядывая на проходящих мимо существ однозначно низшей расы, то молодому лохматому ар-куну лежать на солнышке было скучно и жарко, и он шел знакомиться с экипажами соседних кораблей. Однажды его чуть не украли, заманив в шлюз и «нечаянно» забыв выпустить, в другой раз Сеня сам решил почтить визитом катер шоаррцев, которые в панике позвонили в службу спасения, щебеча сразу на пять голосов, что к ним ворвался «громаден плотоядный штука зверь, поедай всех!». Поесть Сеня успел только какой-то шоаррский деликатес, брошенный застигнутой во время обеда командой, однако штраф все равно пришлось платить.
Но хуже всего оказался механик на одном из космодромов, чинивший погрузчик. Дело не ладилось, и когда взмокший от бесплодных усилий рабочий увидел кота, с интересом обнюхивающего разложенные на клеенке инструменты, то в сердцах запустил в него увесистым разводным ключом.
К счастью, Ланс успел хватиться своего питомца, бросился на его поиски и в отчаянном прыжке поймал ключ у самой Сениной морды, причем кот даже не попытался увернуться, только удивленно моргнул и потянулся носом к уже обезвреженному снаряду. На глазах у онемевшего человека киборг медленно смял ключ в компактный шарик, выронил его на землю, подхватил кота и ушел в почти гробовой (за вычетом басистого мурлыканья) тишине. На этот раз никаких санкций не последовало, но и Ланс, и ключеметатель надолго друг друга запомнили.
Сеню это, увы, так ничему и не научило, он по-прежнему считал себя бессмертным и всенародно любимым и норовил выскользнуть из корабля при каждой удобной возможности. Там же такой большой интересный мир, каждый раз разный, и почему Котьке можно, а ему нет?!
– Жадина, – с усмешкой сказал Тед, откидываясь на спинку диванчика и отхлебывая из банки.
Киборг виновато втянул голову в плечи, но Сеню не выпустил.
– Тед, это же его кот, – вступилась за Ланса Полина. – Посади себе новую коноплю и ласкай ее сколько хочешь!
– Я этим и занимаюсь.
– То есть? – опешила подруга.
– То есть я посадил, а этот мохнатый валенок сожрал все три ростка вместе с корнями!
– И ты его после этого не убил? – не поверила Полина.
– А толку? Он такой придурок, что даже это до него не дойдет!
Сказать по правде, Тед таки замахнулся на кота осиротевшим горшком, но Сеня принял это за приглашение к игре и так радостно поскакал навстречу, что пилот, скрипнув зубами, поставил горшок на место и аккуратно выставил кота из каюты, чтобы без помех предаться скорби и ярости.
– Неправда, – проворчал Ланс, еще крепче прижимая кота к себе.
– Я же не говорю, что это плохо, – поспешил уточнить Тед. – Но, как любил талдычить мой папаша, «гены пальцем не задавишь»!
Дэн напрягся. Тед, не замечая этого, продолжал:
– Породистые – они все такие, бестолковые. Их же не по мозгам отбирают, а по всяким там стандартам – чтоб усы погуще или хвост подлиннее, а что у них в черепушках, заводчиков не интересует.
– Неправда, – еще обиженнее повторил Ланс. – Сеня хороший.
– Во-во, а нормальный кот должен быть злым, хитрым и вредным, он же не собака. Иначе ему без помощи людей не выжить.
Кот жалобно захрипел, и Ланс поспешно расслабил руки. Котька уже давно пустила бы в ход когти, а то и зубы, Сеня же лишь терпеливо ждал, когда хозяин смилостивится. Микки тоже был ласковым, но гостей опасался, на чужой зов не подходил, да и от их общего с Лансом хозяина старался держаться подальше… но даже это его не спасло.
Что, если в следующий раз Ланс не успеет поймать ключ?
– А его можно этому научить? – Киборг с надеждой повернулся к признанному зоологу.
– Сомневаюсь, – честно сказала Полина. – Разве что нарочно запугать, но это не то, тогда он вообще от всех шарахаться начнет.
Ланс огорченно вздохнул. Нет, пусть лучше будет общий кот, чем ничей. К тому же с хозяином он все равно проводит намного больше времени, чем с остальными, однозначно выделяя его из команды.
Сеня снова водворился на середину диванчика и попал уже в руки Полины, перевесившейся через спинку, – удержаться и не затискать эту псевдосуровую ряху было невозможно.
Тема вроде бы исчерпалась, но тут Дэн неожиданно отвлекся от своих жутковатых исследований и с непонятной интонацией спросил:
– Полли, ты тоже считаешь, что особенности психики могут наследоваться? Например, преданность?
– Ну, насчет именно преданности не знаю, а характер в целом – однозначно, – уверенно заявила подруга. – У нас на биофаке пара синехвостых раттусов жила – самец злющий-презлющий, его клетку даже я чистить боялась, а самка людей обожала, вечно на прутьях висла, чтобы ее на руки взяли и спинку почесали. И половина их детенышей с рождения словно плюшевые были, а другие еще с непрорезавшимися глазами меня за палец цапнуть пытались. И потом, как ни расти, как ни тискай-целуй, ничего не менялось! Поэтому, боюсь, так наш Сенька валенком и останется…
Дэн серьезно кивнул, словно его действительно волновал именно кот.
Станция гашения немного разбавила монотонный перелет, а еще больше его разбавил Тед, умудрившийся подраться с суперкарго другого корабля по поводу, который категорически отказался сообщать. Его противник, как ни странно, тоже, однако скандал все равно вышел знатный, с привлечением обоих капитанов: если шепелявый пилот вполне мог выполнять должностные обязанности, то окривевший суперкарго – с трудом.
– Он мне жуб фыбил! – оправдывался пилот уже на «Космическом мозгоеде», когда инцидент кое-как утрясли.
– И что? С каких это пор за зубы стали выбивать глаза?!
– Я не фыбивал, я просто удафно выплюнул жуб!
«Это смотря для кого удачно», – мрачно подумал Станислав. Впрочем, с глазом вроде обошлось, корабельные медики посовещались и решили, что пострадавший недельку поносит повязку и станет как новенький.
Больничный, правда, пришлось оплатить Теду, и его возмущенные протесты по поводу того, что зубной имплантат стоит не меньше, в расчет не приняли – первый удар, по словам очевидцев, нанес именно он. От этого пилот не отнекивался, но и не раскаивался, что возмущало Станислава больше всего.
– И вообще, почему ты пошел на станцию без Дэна?
– Он не жахотел, – проворчал Тед.
Станислав недоуменно посмотрел на рыжего, тот пожал плечами – ну да, не захотел, что тут такого? Он же не обязан повсюду ходить за напарником, как собачка… хотя раньше всегда ходил.
– Теодор, ты что, и с ним поругался?
– Нет! – в один оскорбленный голос возразили пилот с навигатором, слегка успокоив капитана.
– А с Лансом?
– А Ланша я даже не зфал, он же терпеть не может эти фыходы.
– Так вот теперь придется звать! – Станислав наконец придумал, как достучаться до упорствующего во грехе пилота. – С этого дня и до конца месяца я запрещаю тебе ходить в увольнительные в одиночку. Уговоришь кого-нибудь из команды – твое счастье, но если ты опять что-то выкинешь, то отвечать будете оба, в равной степени.
– Ладно, – сконфуженно буркнул пилот.
Как и в случае с кормосмесью, наказание казалось ерундовым, космолетчики и так по большей части гуляли всей компанией, но разница между «выпендриться перед друзьями» и «подставить друзей» не менее существенна, чем между вишней и вишневым ароматизатором.
– А из-за чего вы все-таки подрались? – заговорщически поинтересовалась Полина, когда капитан, выговорившись, ушел к себе, мол, глаза б мои на этого обалдуя не смотрели!
– Да так, – отвел взгляд Тед, – придурок он, фот и фсе! Жделай мне лучше кофе, а?
Девушка решила не настаивать: видимо, повод либо ерундовый и другу стыдно в этом признаться, либо интимный, что еще стыднее. Как вариант – Тед его вообще не помнит, сцепились языками, а потом и кулаками, у горячих космических парней это сплошь и рядом.
– Жделаю, – ради исключения согласилась она. – А чего ты так кошмарно шипишь? Тебе же всего один зуб выбили!
– Да жуб-то – шерт ш ним, а вот шелюфть болит – ужаш! – пожаловался пилот. – Не жнаю, как я обедать буду…
– Так, может, тебе кормосмеси намешать? – «участливо» предложила Полина. – Ее можно пить через трубочку!
Тед содрогнулся и принялся шарить по карманам в поисках выданной Вениамином мази, которую сперва залихватски куда-то засунул, мол, фингалы украшают мужчин не хуже шрамов!
Настороживший уши Ланс разочарованно вернулся к рисунку. Капитан видел, как Тед пробовал кормосмесь, но ничего не сказал, а значит, это был вполне легальный способ ее утилизации. Может, если очень попросить…