– Похоже, тут приключился «бунт машин», – минутой позже пришел к тому же выводу Вениамин. – Не знаю, что эти люди делали с киборгами, но, видимо, ничего хорошего.
– И кто победил? – растерянно спросила Полина.
Станислава тоже очень интересовал этот вопрос. Если люди, то почему они не вызвали полицию? Если киборги, то зачем они привели в порядок станцию? И куда, черт побери, исчезли победители?!
Ланс с беспокойством посматривал на Дэна. Люди или киборги, какая разница, ведь это чужие люди и киборги, а защищать от них придется своих. Так что лучше бы это были люди, с ними легче справиться.
Дэн тоже сомневался, что обрадуется встрече с очередными разумными собратьями. Тут один Ланс когда-то кучу проблем им создал, причем исключительно от страха и отчаяния, так-то он очень тихий и послушный. А здесь их может оказаться девять, озлобленных и уже попробовавших хозяйской крови (возможно даже, в буквальном смысле, если на станции закончилась кормосмесь)!
И все же… Сейчас навигатор уже не представлял «Космический мозгоед» без Ланса, а ведь если бы решение о его «зачислении» в команду принимал Дэн, то «котик» погиб бы на складе или пропал в джунглях. Откуда друзья уже тогда знали, что он так прекрасно к ним впишется? Ведь про кластер преданности им никто не рассказывал…
Может, удалось бы подружиться и с этими девятью киборгами?
– Ой! – почему-то шепотом воскликнула Полина, успевшая отойти в дальний угол. – Ланс!
Киборг послушно приблизился, но оказалось, что его вовсе не подзывали. Девушка стояла возле крайней из десяти криокамер, единственного уцелевшего оборудования. Массивные, бронированные, они способны выдержать даже взрыв корабля и какое-то время автономно работать в вакууме.
– Идентичный фенотип, – равнодушно согласился Ланс, едва глянув на лицо в прозрачном окошке.
Заполнявший камеру буферный гель немного искажал и размывал черты, но именно это и позволило Полине опознать «фенотип», стерев мелкие отличия: более короткие волосы, шрамы в других местах, оба уха целые.
Зато тело клона обрывалось на грудной клетке, обугленной снизу, и рук у него тоже не было.
– А в этой – явно человек, – присмотрелся к соседней камере Вениамин. – С виду целый.
– В этой тоже. – Станислав знал, что киборги могут выглядеть как угодно, но вряд ли настолько убого – с дряблой кожей в пигментных пятнах, кривоватыми ногами и впалой грудью.
Над десятой горел красный огонек, и заглянувший в нее Вениамин поспешил отвернуться. Похоже, холодильная установка отказала почти сразу после запуска.
– Кунсткамера какая-то, – поежился доктор. – Почему их тут бросили?
– Выходит, победили киборги? – оживилась Полина.
– После чего гуманно запихали уцелевших людей в криокамеры, а трупы цинично – в мусоросжигатель? – скептически возразил Станислав. – Что-то тут не вяжется.
– Почему? – наивно удивилась девушка.
– Потому что логичнее поступить наоборот, – без тени смущения поддержал капитана Дэн. – По крайней мере, три года назад я так и сделал бы.
– А сейчас?
– Не знаю, – честно сказал киборг. – Смотря что сделали эти люди.
– Ну, по крайней мере, у тебя хотя бы появились варианты, – вздохнул капитан.
– Но зачем кто-то положил в камеру останки киборга? – недоуменно поскреб в затылке Вениамин. – Судя по оттенку кожи, на тот момент он был давно мертв.
– Может, они все были мертвыми? – предположила Полина. – Выжившие «похоронили» их и улетели.
– И отчего они умерли?
Доктор присмотрелся к двум ближайшим телам, но ни ран, ни признаков болезни или удушения вакуумом не нашел. И на лицах не предсмертные гримасы или трупное равнодушие, а вполне себе живой испуг, так почти все криогенированные выглядят – страшно же, когда над головой крышка «гроба» захлопывается!
– Да, на покойников они не похожи. – Вениамин откинул защитную панель и потыкал пальцем в информационный экран камеры, но тот лишь протестующе пищал и мигал. – Надо же, и тут намертво запаролено. И как, скажите на милость, спасателям до них добираться? Нет, конечно, можно попытаться вскрыть камеру резаком, но шанс повредить тело слишком велик, и уложить его назад точно не удастся.
– Значит, не очень-то им хотелось спасаться, – предположила Полина.
– Или не с нашей помощью, – добавил Дэн.
Станислав вздрогнул и круто развернулся, но это всего лишь доломался и упал на пол державшийся на честном слове фрагмент разбитого прибора. По полу раскатились маленькие закупоренные пробирки, наполненные красноватой жидкостью.
Капитан смущенно поправил фуражку.
– Давайте все-таки найдем центр управления, – распорядился он. – А с ним, возможно, и разгадку.
Дверь центра управления, маскировавшегося под одну из кают, тоже была заперта. Но тут Станислав уже озверел, призвал Михалыча, и они вместе с Дэном осторожно ее вскрыли, сперва убедившись, что по ту сторону не вакуум или еще что похлеще вроде хлорбетакриспина.
Теперь космолетчики абсолютно точно знали: на станции, кроме них, нет ни единой живой души. Зато в ангаре стоят два пустых катера, и места для третьего там нет.
– Не в скафандрах же они отсюда уплыли! – изумился Тед, которому наконец позволили покинуть пост за штурвалом.
– Их мог забрать другой корабль, те же центавриане. – Станислав не столько спорил с пилотом, сколько прорабатывал возможные варианты.
– Они же подлетели одновременно с нами!
– Может, это был уже не первый заход. Убедились, что на станции больше никого нет, и смылись.
– А люди в криокамерах?
– Ну, им-то уже спешить некуда, могут хоть десять лет там пролежать, пока друзья не вернутся с подмогой.
– На фига вообще было их морозить? И почему все мало-мальски важное заперто и запаролено, а центральный шлюз открыт нараспашку?
Станислав досадливо пожал плечами. Он уже устал от загадок станции, и сейчас капитана больше волновали их собственные проблемы: как поскорее отсюда убраться, если система гашения и межпланетная связь тоже на «замке»? Хакер вроде Фрэнка или Киры живо перевербовал бы искин на свою сторону, но Дэн был всего лишь очень продвинутым пользователем. Более того, кто-то постарался защитить станционную систему именно от киборгов, и при попытке прямого подключения навигатора атаковало столько защитных программ, что он еле успел оборвать связь.
Осталось только одно, грубое и грязное решение: механически отсоединить рабочую часть гасилки от компьютерного «мозга» и запустить ее вручную.
– А если хозяева внезапно вернутся и обнаружат, что мы раскурочили их станцию? – волновался законопослушный Вениамин.
– Куда уж больше, – хмыкнул Станислав. – Ничего, у нас тут чрезвычайные обстоятельства, которые требуют решительных мер. В конце концов, в контракте прописано, что заказчик обязан предоставить нам возможность погаситься, а это единственный способ соблюсти договор.
Даже при помощи двух киборгов дело продвигалось медленно. Модернизированная по последнему слову техники, станция упорно сопротивлялась вандалам. До ужина удалось только снять с корпуса гасилки защитный кожух, чтобы добраться до кабелей, и их переподключение отложили до завтра.
Остальная команда тем временем продолжала осматривать «медцентр», уже более тщательно, но пока самой ценной находкой был календарь с голой альфианкой и фриссом. Когда Тед торжествующе приволок его капитану, Станислав недоуменно воззрился на пилота, и тому пришлось ткнуть пальцем в нужное место, доказывая, что он не озабоченный извращенец, а наблюдательный умница.
Хозяин календаря не только любил бумажную классику, но и по старинке зачеркивал клеточки с числами, а станционное время и дата отображались на терминале.
– Если «табельщик» не схалтурил, то катастрофа произошла пять дней назад, – заключил Тед после несложных расчетов. – Через два дня после того, как мы приняли на борт кормосмесь.
– Тогда почему та дама не позвонила нам и не аннулировала договор? – удивился капитан. – Ведь на Кассандре у нас была межпланетная связь, да и в инфранет я выходил, проверял почту.
– Видимо, сама не в курсе дела или не смогла связаться со станцией. – Вениамина уже тошнило от этих «видимо», «может», «похоже» и «наверное». – А может, хозяева медцентра рассчитывали, что успеют вернуться к нашему прилету.
– Да какой это на фиг медцентр! – скривился Тед. – Живодерня какая-то!
– Верно, больше похоже на подпольную лабораторию, – смягчил определение доктор. – Наверное, испытывали на киборгах новые лекарства или практиковались в хирургии, потому и в полицию побоялись обращаться.
Дэн сдавленно кашлянул:
– Но это не запрещено законом. Владелец может делать со своим киборгом все что угодно.
– А если киборги были ворованные? – предположила Полина. – Или на них испытывали не лекарства, а наркотики?
– Киборги для этого не годятся, – покачал головой Вениамин. – Наркотик должен вызывать эйфорию и быстрое привыкание, но первое по киборгам не определить, а токсическая и летальная доза для них намного выше, чем для людей… Дэн, почему ты постоянно кашляешь? – спохватился доктор. – Я уже час твои покхекивания слышу!
– Легкая респираторная инфекция, – хрипловато сообщил навигатор. – Ерунда, к утру пройдет.
Вениамин неодобрительно покачал головой. Киборги болели редко, но некогда обмороженные и прооперированные легкие были слабым местом рыжего. Недавняя эпидемия вирусной пневмонии уложила Дэна в постель на целых полдня, в то время как Ланс даже не чихнул. Зато остальные члены команды провалялись по неделе, так что «легкое» для киборга могло оказаться очень даже тяжелым для людей.
– Вот что, иди-ка ты в свою каюту и побудь там, пока не оклемаешься! Я попозже загляну к тебе, принесу ужин и сделаю парочку уколов.
Дэн послушно кивнул, хотя ему не хотелось ни уколов, ни, как ни странно, еды. Только укутаться в одеяло и «переспать» простуду, расчетное время до полного выздоровления – три часа семнадцать минут.