Тем обиднее было осознавать, что рыжий, скорее всего, действительно воспринял это как простой практикум, интересный прежде всего с технической стороны. Сколько раз сама Трикси вылезала из чужой постели и, с девяностосемипроцентной искренностью проворковав: «Спасибо, милый, это было очень круто!», спешила домой, за порогом сразу выкинув любовника из головы!
Трикси перевернулась на живот, уткнулась в подушку лбом и тихо застонала.
Кажется, она запуталась еще больше.
Полина спалила Трикси с той же легкостью, что и Тед Дэна, но трепаться об этом друзья не стали, а больше никто не догадался. Оба киборга делали вид, что ничего особенного не произошло, – ну, узнали друг друга чуть получше, на уровне «тесная работа в паре», и отношения между ними потеплели до приятельских. Претендовать же на что-то большее – дурная примета.
Полет продолжался.
Лаки быстро оправился от укусов шершней, и это происшествие его, похоже, ничему не научило. Он по-прежнему хулиганил, воровал еду и огрызался, но злиться на него, как раньше, у команды не получалась – сразу вспоминалась опухшая печальная морда, с которой Лаки провожал улетающий рой, и раздражение исчезало. Сам же вечно из-за своих фокусов страдает, дурачок!
Убивать людей, которые упорно отказываются давать ему такой повод, было неинтересно, и Лаки презрительно снес их в конец списка.
Сергей Петрович счел, что они с Вениамином если не пуд соли вместе съели, то ведро воды уж точно выпили, и теперь закадычные друзья. Стоило доктору присесть за стол с кружкой чая, как «киборг» был тут как тут, готовый развеять его грусть и печаль высокоинтеллектуальной беседой. Правда, домогаться от Вениамина диагностики Сергей Петрович прекратил. «Знаешь, дружище, ты только не обижайся, – заявил он в приступе откровенности. – Человек ты, конечно, замечательный, но судовой врач из тебя так себе: в киборгах не разбираешься, за медтехникой не следишь, половина уже сломана…»
Вениамину пришлось экстренно выбирать: так себе врач или о-го-го какой хам.
– Ну что вы, разве на правду обижаются! – «поддержал» друга Станислав.
Вениамин промолчал, но так многообещающе сузил глаза, что капитан стал очень бдительно следить за своей кружкой, – не шипит ли там, растворяясь, какая-нибудь «витаминка».
Впрочем, оказалось, что привыкнуть можно к чему угодно, даже к Сергею Петровичу. К концу недели доктор научился выслушивать «киборга» с благожелательным терпением, а то и искренним интересом, хотя теперь Станислав начал волноваться уже за психическое здоровье Вениамина.
– А вот и Маска! – сообщил Тед, когда корабль настолько приблизился к планете, что на максимальном увеличении стал виден характерный рисунок ее континентов.
Маска была жутковатая, скорее череп попавшего в аварию: нижняя половина бурого «лица», плавающего в розоватом океане, раздробилась и расползлась, да и верхняя заметно перекосилась. Несмотря на столь неприглядный вид, планета относилась к типу Б-1, и в легких скафандрах с респираторами на ней можно было вполне сносно жить. Терраформация вообще сделала бы из нее конфетку, однако тогда пошел бы быстрый и необратимый процесс разрушения многометровых слоев торфа, главного экспортного продукта Маски. Дегидратированный и стерилизованный, он использовался как ценнейшее удобрение и стимулятор роста земных растений, хотя в той концентрации, что на планете, выжигал их на корню. Поэтому решено было сперва выработать торфяники до упора, а уж затем создавать пригодную для человека биосистему.
На Маске жило всего несколько сотен тысяч людей, зато киборгов на них приходилось чуть ли не вдвое больше. Работать на торфяниках, даже в защитном костюме и со спецтехникой, – тяжелое, нудное и довольно-таки противное занятие, как в выгребной яме ковыряться, поэтому каждый поселенец спешил заработать на киборга, а дальше работал киборг, потом двое, трое… Для ОЗК тут, соответственно, тоже было море работы, и на Маске пару месяцев назад открылся его филиал.
– Коллеги писали, что у них собралось больше тридцати разумных киборгов, – сообщила Кира, – и очень просили забрать хотя бы часть. Правительство Маски оптом закупало списанных армейских киборгов и проводило аукционы уже на планете, так что здесь полно и «шестерок», и «семерок». О срывах, правда, информации не поступало, но местное население – довольно закрытая, сплоченная община, привыкшая сама решать свои проблемы.
– Зато киборги здесь, получается, более доверчивые? – удивился Станислав. – Вам по всей Галактике еле три сотни наскрести удалось, а тут на одной окраинной планете тридцать за два месяца!
– Им просто больше некуда деваться, – таким резким и оттого чужим голосом сказала Трикси за капитанской спиной, что Станислав вздрогнул. – Добрых хозяев на Маске нет, одни владельцы торфодобывающей техники.
– Если бы здешние киборги побольше доверяли людям, нам не пришлось бы делать этот крюк, – со вздохом подтвердила Кира. – К сожалению, в большинстве случаев они приходят в ОЗК не осознанно и добровольно, а приползают умирать под его порог, потому что хуже быть все равно не может. Правда, в последнее время ситуация сдвинулась к лучшему, заработала пропаганда и сарафанное радио, но наши сотрудники на Маске все равно стонут – их всего девять человек, из них медиков только трое, а психолог вообще один, второй недавно не выдержал и уволился. Поэтому мы хотим забрать с собой как минимум половину киборгов – в первую очередь тех, кто находится в самом тяжелом состоянии, на «Флипсе» есть пять криокамер.
– А система жизнеобеспечения лайнера? – напомнил Вениамин. – Потянет?
– Должна, Михалыч ее подправил, огромное ему спасибо! К тому же от Маски до Кассандры осталось всего три скачка, несколько дней пути. Как-нибудь дотерпим, в крайнем случае часть киборгов перейдет в режим гибернации, чтобы сэкономить ресурсы.
– У нас тоже еще есть небольшой резерв, – скрепя сердце предложил капитан. – На пять-шесть пассажиров и одну заморозку.
Кира благодарно кивнула, и Станислав с легкой досадой понял, что и резерв, и его великодушие были учтены еще во время сборов. Иначе Кира сразу отправила бы на «Космический мозгоед» не трех киборгов, а как минимум десяток, чтобы не забивать лайнер под завязку. Но тогда капитан, скорее всего, возражал бы куда энергичнее, а несколько дней – это вроде ерунда, особенно если речь идет уже не о переезде, а об эвакуации тяжелораненых.
– Твоя Кира – ужасная женщина! – в сердцах сообщил Станислав Теду, когда корабли разорвали связь. – Все та же мошенница и авантюристка, ОЗК ее ничуть не изменило!
– О да! – согласился пилот с такой гордостью, словно выбирал себе девушку именно по этим критериям.
– Ну, по крайней мере, теперь ее энергия идет на добрые дела, – заметил Вениамин.
– Это самое ужасное, – буркнул капитан, поправляя фуражку. – Потому что теперь ей невозможно отказать!
Пока корабли долетели до Маски, гротескное лицо провернулось и ушло левой «щекой» в тень. Филиал ОЗК закрылся на ночь, к тому же планетарные метеосводки сообщали о красном уровне опасности в том районе и рекомендовали населению оставаться дома, а в особенности воздержаться от полетов. Так что как бы Кира ни рвалась поскорее забрать киборгов и лететь дальше, пришлось куковать на орбите до утра.
– Да ладно, пять-шесть часов уже ничего не решают, – неуклюже утешал девушку Тед, хотя сам охотно помчался бы на катере во тьму и бурю, дай только команду (да и без команды тоже, но Станислав был начеку).
Кира так же фальшиво кивала и поддакивала, соглашаясь, что это совершенно неоправданный риск, но продолжала тоскливо посматривать в иллюминатор.
Лайнер пристыковался к орбитальной станции гашения, «Космический мозгоед» ждал своей очереди неподалеку. Стоило ему подключиться к информационной сети Маски, как Полине и Трикси одновременно, будто сговорившись, позвонили мамы и устроили допрос с пристрастием. Впрочем, через пару минут девушки нашли гениальное решение: развернули вирт-окна друг к другу, и дальше мамы упоенно обсуждали тяжкую родительскую долю, попеременно ругая дочерей за непутевость и хвастаясь их успехами.
Потом на экране вновь возникла Кира. Вид у нее был встревоженный.
– Я уже час пытаюсь связаться с филиалом, сообщить о нашем прилете, чтобы готовились, но никто не отвечает!
– Ну так время-то какое! – напомнил Станислав. – Все давно уже спят.
– В офисе всегда дежурит круглосуточный оператор, в прошлый раз он ответил сразу же.
Кира нервно крутила в пальцах белую пластиковую вилку от пайка. Сам паек, похоже, давно остыл, так и не дождавшись съедения.
– А когда был этот прошлый раз?
– На прошлой станции. Игорь сообщил мне, что удалось поймать еще одного киборга.
– Поймать? – насторожился капитан.
– Да, там случился острый срыв – девочка успела убить двух человек, понадобилось несколько киборгов, чтобы ее скрутить и засунуть в стенд… Но Игорь говорит, что результаты первых тестов обнадеживают, это именно срыв, истерика, а не осознанное нападение… Черт, куда же они все пропали?! Я уже и всех сотрудников обзвонила, они тоже недоступны!
Сотрудники как раз могли выключить видеофоны на ночь, но в сочетании с сорванным киборгом-убийцей это действительно выглядело крайне подозрительно. Вдруг этот Игорь переоценил адекватность новенькой и выпустил ее из стенда?!
По-видимому, Кира пришла если не к тому же выводу, то к сходному, потому что вилка со щелчком сломалась, а девушка решительно объявила:
– Похоже, все-таки придется лететь туда прямо сейчас.
– Рисковать целым лайнером ради десятка киборгов не слишком-то разумно, – резонно заметил Станислав.
– Верно, поэтому я возьму катер и Трикси. Осмотримся на месте и отзвонимся. – Кира резко встала из-за терминала. – Пойду уговаривать пилота, чтобы отвез нас на планету, а то он уперся, что это не входит в его контракт!
– Эй, меня уговаривать не надо! – тут же встрепенулся Тед. – Станислав Федотович?!