— Так-так… и появление американца, представителя инвестирующего фонда, произвело на казахов неизгладимое впечатление, — спойлерит Бушуев.
— Вам не интересно рассказывать, Станислав Алексеевич. Вы сразу обо всём наперёд догадываетесь. Хорошо, что не обо всём.
— Говорите, говорите, Виктор! Я ни о чём не догадалась! — смеётся Сартава.
— Линдон Крейн ошарашил и нашу сторону, вот в чём главная фишка. Он сразу дал всем понять, что решающий голос именно за ним. Именно он решает, придёт Агентство на Байконур или нет. Наши скромно промолчали, казахи почти мгновенно перестали упираться. Линдон прямо сказал, что инвестфонд не намерен платить казахам ни цента просто так. Попытка казахов поднять цену за имущество комплекса «Энергия-Буран» буквально испарилась. Согласились на символическую цену в один доллар.
— Ох, ты ж… казахскую их мать… — непроизвольно выдаёт Федотов.
— После этого Линдон раскрутил казахов на золотой кредит. Они инвестируют в Агентство два миллиарда долларов в форме физического золота.
Лица проректоров, всех троих, вызывают в памяти финальную сцену бессмертного гоголевского «Ревизора».
— Что вы так смотрите? — я вовсе не испытываю ликования. — Отдавать-то тоже физическим золотом, причём с изрядными процентами.
— Ну, это когда ещё, — успокаивает Бушуев, внимательно выслушав условия кредита. — Ты своим первым инвесторам ещё больше пообещал. Как будто точно знаешь, где на Луне тебя сотни тонн драгметаллов ждут.
— Не знаю, — тяжко вздыхаю. — Точно знаю, что есть, не может не быть.
Знать точное место не знаю, зато знаю, где надо искать в первую очередь. Подумаешь, бином Ньютона!
2 мая, четверг, время 17:30.
Москва, ул. Большая Дмитровка, р-н «Соната».
— Виктор, Света! — Иннокентий приветствует нас, мы — его. — Не будете возражать против ещё одного участника нашей компании?
— Места вроде хватает, почему нет?
— Сергей Анатольевич, — представляется невысокий и круглолицый мужчина.
Жму его почти крепкую руку, удерживаюсь от сощуривания при отблеске от лысины спереди.
— Мой начальник, — упоминает важное обстоятельство Иннокентий.
Уговорить его составить нам компанию сначала не получалось, но затем…
— Понимаете, Виктор, у нас сейчас запарка, сложности в работе. Вот нет никакого настроения, — так он вчера отвечал по телефону.
— Что-то случилось? — интересуюсь по-светски вежливо.
— Понимаете, тестя моего на пенсию отправили. Мог бы ещё поработать, некоторые и в его возрасте крепко сидят, но…
— Интриги, подковёрная возня, деревянные игрушки, прибитые к полу? — мой тон по-прежнему эталон для светской беседы.
— Вы всё правильно понимаете. Так что поймите меня правильно ещё раз, — вздыхает Иннокентий. — Не до развлечений, бегаем уже по Подмосковью, даже за дачные домики берёмся.
— Даже понимать не хочу, Иннокентий Романович, — по-прежнему говорю лёгким тоном, но уже с небольшим натиском. — Вы забыли, кто я. Генеральный директор космического Агентства, мультимиллиардер. А значит, что? Ну, вы же догадливый!
— Ох, ёксель! Извините, Виктор, вырвалось. Я думал, вы шутите.
— Вообще-то обожаю юмор, но вы-то должны знать, что в любой шутке только доля шутки. Хотите, ещё пошучу? Ну, чисто для развлечения?
— Ну, попробуйте… — совершенно мужик теряется.
— Я рад, что у вас проблемы. Значит, могу купить вас задёшево, — немного подумав, докидываю: — И это не шутка. А теперь догадывайтесь, где я пошутил.
Интрига — наше всё. Но паспорт с собой беру. И сейчас протягиваю им обоим. А то, что я — гендир и владелец Агентства, можно в сети найти. Регистрационные данные публикуются.
Пока суть да дело, нам приносят заказ — нечто на деревянных подставках, исполняющих роль подноса. Не даю себе труда запоминать названия блюд, оставляю эти мелочи на откуп Светланке. Парок над кусками мяса — сегодня это аппетитные рёбрышки, украшенные перчиками, кольцами лука и ещё чем-то неопознанным, но, надеюсь, съедобным.
Прячу в карман возвращённый паспорт, замечаю внимательный взгляд Иннокентия. Засёк мою пристяжку с пистолетом под мышкой? Остроглазый он фрукт. Я тоже не дуб стоеросовый, по глазам вижу, что не удивлён, видит знакомое. Значит, заметил ещё в прошлый раз.
Достаю из наплечной сумки планшет, вытаскиваю нужный раздел.
— Глядите! Там есть городские виды казахстанской столицы, это то, от чего я в восторге. А также скучная линейная планировка неких жилых кварталов. Однообразный советский стиль, чистая функциональность. Мне нужны идеи на первом этапе и проекты на следующем, как оживить эти стандартные коробки. Сделать внешние лифты, раскрасить какими-нибудь панно, что-то соорудить на крыше, построить рядом нечто футуристическое, что сразу изменит весь облик.
Некоторое время отвечаю на уточняющие вопросы. И сам задаю:
— Коммунальная инфраструктура — водопровод, канализация, теплосети и прочее, — тоже в числе ваших компетенций?
Подтверждают, хотя с оговорками:
— Иногда привлекаем сторонние специализированные организации, но не часто.
А я за едой думаю. Мне понадобятся очистные сооружения — не собираюсь просто так выливать зря использованную воду, электростанция на водороде, поля солнечных батарей, завод «Ассемблер-2» и много ещё чего. Поэтому вывод закономерен. Озвучить сразу не тороплюсь.
— Какого размера будет авансовый платёж? — Сергей Анатольевич берёт быка за рога.
— Пусть будет миллион рублей. А там посмотрим.
— За миллион вы только эскизы получите. Ну, ещё набор каких-то идей.
— Устроит. Как раз за это время я вашу фирму проверю досконально, — а чего мне, у меня дядя Фёдор есть. — Надеюсь, у вас таджиков нет? Работники добросовестные? Тяп-ляпщиков в стиле «и так сойдёт» нет?
Мужчины усмехаются после переглядывания.
— Таджики разбегаются. Халтурщиков по мере сил выкидываем.
— То есть не всегда и не сразу? — уточняю за бракоделов.
— Не всегда и сразу можно заменить, — вздыхает директор, Иннокентий сочувственно улыбается. — С рабочими кадрами в последнее время беда.
Думаю, что с кадрами вопрос решим, есть кое-какие идеи. А пока озвучиваю пришедшее в голову несколько минут назад:
— А давайте я вас куплю? Станете собственностью Агентства? Нет, после того, как справки о вас наведу, конечно. Подумать у вас есть время.
— То ни гроша, то вдруг алтын, — бормочет Иннокентий. — А что это за место?
— Не узнали? Байконур.
Директор трёт переносицу.
— Неожиданно. Уж больно далеко.
— Логистика — не ваша проблема. Поставите дело на месте, организуете ещё одно звено управления. Ваш офис, проектные и прочие коллективы могут остаться в Москве. На Байконуре будет филиал. Кстати, в Москве, вернее, в Подмосковье или ближайших регионах тоже может работа найтись. Это писано вилами по воде, конечно. С другой стороны, если в доме есть лопата, ей работа сама подыщется.
Девчонки от нас как-то отделились и чирикают о чём-то своём девчоночьем.
— Дайте-ка! — заимствую у Иннокентия его блокнот, перехожу на чистую страницу.
Быстро черкаю карандашом, поглядывая на Ингу. Время от времени надо обновлять навыки. Мои собеседники не видят, что я делаю, и деликатно не вытягивают шеи, чтобы подглядеть. Заканчиваю быстро.
— Что-то на меня нашло… — отдаю блокнот Иннокентию, тот с восхищением разглядывает. Его начальник присоединяется.
Девчонки не сразу понимают, что произошло нечто, касающееся их. Когда Иннокентий показывает портрет Инги ей самой, та взвизгивает от восторга. Незаслуженный эффект, так считаю. Это всего лишь быстрый карандашный набросок. Польстил ей, конечно. Намеренно сбросил многие годы, на рисунке ей лет двадцать пять, не больше. Художники так могут — откатить возрастные изменения назад.
— Из вас хороший архитектор получился бы, — комментирует Сергей Анатольевич.
— Не, я — портретист, а не пейзажист.
Пиликает мой телефон. Извиняюсь, читаю СМС-ку. Хорошее известие из Владивостока пробивает мой покерфейс: «Процедура завершена успешно». У-ф-ф-ф! Марк честно отработал свою премию. Возвратится — обрадую.
Только сейчас меня окончательно отпускает от тяжёлой поездки в Астану. Вчера ещё оторвались на университетской вечеринке. Света ударила танцами с моим партнёрским участием, я поиграл на трубе, так и прихожу в себя. Марк окончательно закрывает вопрос.
— Кроме жилого фонда будет промышленное строительство. Возведение цехов, заводов, стартового комплекса. Вряд ли вы всё потянете, на какие-то виды работ потребуется специальная лицензия. Но побыть на подхвате, на неосновных подрядах, сможете. Полагаю, объёмов вам хватит на пару лет точно. Скорее, больше.
Содержательная часть нашей встречи этим и заканчивается. Но время мы проводим классно.
— Виктор, а что вы затеваете на Байконуре? — доходим и до главного вопроса. Иннокентий доходит.
— Полагаю, это ясно из одного слова «Байконур», — с наслаждением разделываюсь с последними кусочками блюда, — и названия моей организации. — Это космодром, мы там будем строить и запускать космические корабли…
— Которые будут бороздить просторы Вселенной! — хихикает Света.
Вознаграждаю её одобрительным взглядом — моя школа!
Компания «Сигма» плотно займётся вопросом промышленного проектирования и дизайна, о чём мы и беседуем до завершения встречи. Блестящеголовый директор Карякин уходит намного раньше.
— Ему надо работу компании перепланировать, — поясняет Иннокентий.
Хм-м, а он не торопится? Никаких договоров мы пока не заключали. Миллион-то я им перечислю, а там будем смотреть.
4 мая, воскресенье, время 13:40.
МГУ, ВШУИ, кабинет Колчина.
— Хренассе, у вас расценки! — впрочем, под потрясением от размера представленного счёта кроется моё полнейшее равнодушие.
Не считаю, на самом деле, что сто тридцать с лишним миллионов за транспортировку и обеспечение безопасности двадцати тонн золота чрезмерная цена. Однако деньги счёт любят.