Задача устранения — чисто техническая, поэтому ей почти не занимался. Ввёл дополнения в готовый план — и вперёд, действуйте. Они и сработали. Основание демпфера укрепили, устранили смещение, выправили соседние, поставили дополнительный крепёж. На швы с той стороны накладки, короче, всё путём. Это место теперь будет крепче прочих.
Самое главное в другом. Вылет из трубы «Симаргла» — последнее испытание тоннеля, результаты которого ждут десятки человек, занимавшихся строительством. Ждёт и Терас. С огромным нетерпением, хотя по нему не скажешь. Не стал его мучить, я ж не садист.
— Поехали наружу. И ко мне, документы оформлять.
Терас отчётливо просиял. Садимся на платформу, она, снимаясь с тормоза, слегка качнулась назад, но тут же её подхватывают электромоторы, и мы с комфортом едем наверх, к свету, солнцу и дню. Едем неторопливо, но поток воздуха снизу отстаёт. Вентиляция в случае работ в тоннеле обязательна в любом случае. Но кислородные маски в наличии. Мало ли что.
Семиметровый в поперечнике тоннель, уходящий далеко в обе стороны, приступов клаустрофобии вызвать не может, но давящее ощущение присутствует. Мы ведь едем в стволе гигантской пушки. Далёкая светящаяся точка становится всё ближе, превращается в кружок, оптимистично увеличивающийся в размерах, и вот мы на пороге выхода в яркий день. Немного стоим в глубине, давая глазам привыкнуть к беспощадному летнему солнцу.
19 мая, четверг, время 16:20.
Байконур, администрация, кабинет Колчина.
— Ого! Какие премии! — первым делом Лиза округляет глаза.
Мы сидим втроём и правим списки работников, по которым хотим ударить длинным рублём. С размером премии определились давно. Вернее, я определился. Одна треть фонда зарплаты строителей тоннеля — как раз премиальная и должна быть выплачена после завершения испытаний. И вот этот долгожданный день наступил.
Выглядит это так. К примеру, некий условный перец заработал за год миллион. Теперь, когда мы окончательно подписываем все акты, ему полагается ещё полмиллиона. Так-то все заработали больше, да и строительство шло больше года. Вертикальную шахту мы чуть ли не зимой начали.
Всем было объявлено заранее, чтобы все знали, будет качество — будет огромная премия. Не будет — покажем огромный шиш. Мотивация — прежде всего. Каждый знал, что халтурщик подведёт не только лично себя, но и всех. Нормальный человек после этого жить не захочет, а ненормального товарищи по работе прибьют. Обнаруженная небольшая деформация — не их вина. Тут надо с геологами разбираться, их упущение. К тому же лёгкая «травма» устранена.
Народ честно заработал, особенно если учесть, сколько крови из них выпили мои люди и я. В самом начале чуть не заставили заново переделывать фрагмент в десяток метров. Всего лишь из-за того, что не дождались контролёра, проверявшего установку демпферов. Все скрытые от внешнего осмотра работы контролировались в процессе. Условно говоря, строители могут забетонировать двадцать сантиметров в глубину и утверждать, что залили двухметровый фундамент. На глаз ведь не поймёшь. А вот когда проверяющий стоит рядом и смотрит в вырытую яму, совсем другой коленкор.
Так что служба контроля тоже в списках.
— Двести пятьдесят миллионов? — снова поражается Лиза итоговой сумме.
— Копейки, — комментирую скептически. — Полагал, что будет с миллиард, не меньше… и учти, Лиза, все налоги за наш счёт. Парни должны получить чистыми.
Хм-м, полагал истратить больше, но нет. Весь тоннельный комплекс уложился в полсотни миллиардов рублей, так и не дотянувшись до круглого числа. Тьфу ты, блин! Меньше, чем пол-ярда долларов. Если так пойдёт дальше, то через три зелёных ярда я на Луне город построю.
Стоимость жилого комплекса, вернее его ремонт, никак за миллиард не выскакивает. Как оказалось, это очень большие деньги, кто бы мог подумать. Радует Иннокентий, который грозится за школу на тысячу мест содрать с меня не меньше двух миллиардов. Еще ярдов двенадцать уйдёт на наш квартал в городе. Мы задумали возвести несколько высоток и один небоскрёб.
Ещё энергокомплекс вкупе с очистными обошёлся в восемь миллиардов, но он будет расширяться и уже какие-то деньги отбивает. Другие объекты: военный городок, автобаза, конюшня и прочее — в стадии ремонта. Пока «съели» только два ярда. В общем и целом до сотни миллиардов нам ещё неблизко. Семьдесят пять по грубой прикидке израсходовано или предстоит истратить. Стоимость запусков и ракет — по отдельной статье, и расходы пока окончательно не подбиты.
Терас доволен, даже по его флегматичной физиономии заметно. Лично он получит почти полтора миллиона. Ну, у него и зарплата соответствующая.
— А нам премии будут? — интересуется Лиза.
— Хорошо, что напомнила, а то всё время себе премии забываю выписывать. По итогу завершения испытаний «Симаргла». Можешь заранее готовить списки. Размер определи в пять окладов, — себе отдельно премии никогда не выписываю, только в списке первых руководителей.
Заходит длинноногая секретарша с подносом. Чай и всё такое. Когда уходит плавной походкой, вслед смотрит даже Лиза. Надо Светке сказать, чтобы удлинила юбку хотя бы на пяток сантиметров. Или пусть?
Когда все уходят, часы показывают заметное превышение ограниченного законом предела рабочего времени. Попросту говоря — полшестого. Однако, когда первые лица перерабатывают, закон это игнорирует. Он рядовых трудяг защищает, а мы беззащитны перед собственным произволом.
— Светочка, зайди, пожалуйста.
Заходит. И с порога выкатывает претензию. Меня подобные эскапады жутко веселят. Она иногда пытается корчить из себя стерву — возможно, где-то услышала, что подруги и жёны не должны давать спуску своим мужчинам, — но это настолько диссонирует с её покладистым и мягким характером, что часто приходится давить приступы смеха.
— Мы домой сегодня попадём? — о-о-у, какой «строгий» взгляд. — Или заночуем здесь?
— Сейчас пойдём. Закрой дверь, кое с чем тебя надо ознакомить…
Беру её за руку, веду к двери в комнату отдыха. Затем небрежно заталкиваю туда. Просеменив внутрь комнаты, секретарша растерянно оглядывается, и её тут же припирает к стенке распалённый похотью начальник. Несколько ловких движений — юбка сдёрнута, блузка до пупа расстёгнута. Слабое сопротивление только стимулирует охальника. Меня, то есть.
Одним рывком под её слабое аханье сгребаю на руки — и на уютный диванчик. Дальше дело техники. Мужчинам много не надо, минута-две — и дело сделано. Но я — заботливый мужчина, поэтому несколько минут разгоняю девушку до максимума.
Через четверть часа сижу в состоянии пустотной нирваны затылком к животу оставшейся лежать Светы. Любопытно это состояние опустошённой ёмкости, только что наполненной кипящей коктейлем.
— Светочка, ты у меня просто чудо. Так мимоходом одарить исполнением мечты каждого второго мужчины можешь только ты.
— А ты что, мечтал об этом? — её ладошка треплет мне волосы.
— Ну как сказать… мечтал об этом с тобой в главной роли. Да всё некогда было.
С работы топаем в магазин, взявшись за руки, как старшеклассники.
— Ты ещё обещал оборудовать в квартире комнату сексуальных пыток, — хихикает Света.
— Не, — отмахиваюсь, — с тобой неинтересно. Ты не боишься, а я так не играю…
Супруга заливается смехом.
— Тогда я оборудую. Для тебя, — и делает опасное умозаключение, правильно истолковав выражение моего лица: — Как раз ты боишься, и я поиграю… буду тебя мучить и пытать по-всякому.
Делает забавно садистское выражение лица. Но смеяться что-то не тянет. Пытаюсь увильнуть от опасного разговора. В магазине удаётся, там-то мы не одни.
По дороге из магазина и уже дома нахожу способ отвлечь окончательно от опасной темы:
— Почему-то оценил твою фигурку по-новому. Когда ты секретарить начала. Слушай, у тебя такие ножки!
— Только сейчас заметил?
Мы поднимаемся по лестнице, предусмотрительно иду сзади.
— Ракурс совершенно другой, понимаешь? — объясняю с возрастающим энтузиазмом. — Когда танцуем, я всё время рядом, дома вид тоже другой. Ты ведь можешь запросто какие-нибудь колготки или чулки рекламировать!
Звякает приветливо замок, нежно общаясь с родным ключом, заходим в прихожую. Зарезервировал себе пятикомнатную квартиру. В старых проектах не было, мы массово сокращали количество квартир и увеличивали их площадь. Однокомнатных оставили совсем немного. Сам не знаю зачем. Такие квартиры только для одиноких пенсионеров, но когда такие появятся?
— Ты только представь! — киплю энтузиазмом в сторону улыбающейся жены. — Реклама. Покупайте колготки «Брамса» Тихвинской швейной фабрики, и ваши ножки станут такими же! Продажи пойдут в режиме цунами!
Отсмеявшись, Света делает предложение:
— Пойду потанцую, ты со мной?
— Куда я денусь?
День нетанцевальный, но отвлечься и развлечься надо. Комната для этого есть. И будет, пока кучу детей не заведём. Спальня, гостиная, кабинет для меня, детская — получается четыре. Но если появятся разнополые дети, придётся ужиматься. Впрочем, так далеко заглядывать нет смысла.
В танцклассе для нас двоих ламинатные, как и во всей квартире, полы. Ламинат высшего 34-го класса, самый прочный. В элитном доме у всех такой. Единственной мебелью в комнате служит балетный станок перед зеркальной стеной и узкая тахта в углу. Бронзовая батарея под окном — не мебель, хотя видом изрядно украшает комнату.
Моё ближайшее окружение живёт рядом. Но с ними поступил жёстко. Девчонок и парней поселил по двое в самые маленькие квартиры. Несколько двухкомнатных в здании есть. И так будет до тех пор, пока не женятся. Демографическую политику в рамках Агентства буду проводить железной тиранической рукой. Проявляя волюнтаризм и солдафонское самодурство.
После разминки для начала урезаем джайв. Прекрасно способствует выбросу энергии. Затем глядим запись с обоих смартфонов — надо бы видеокамеру купить — ищем огрехи. Сейчас их мало, они массово после большого перерыва появляются.