— Кроме супруги, некого позвать? — в глазах Трифонова замечаю некую тоску.
Так-так! Кажется, начальство накрутило хвост и ему прямо надо меня как-то ублаготворить. Хорошо, мне нетрудно. Достаю телефон.
— Кирочка! В ресторан сходить не хочешь? Любой, по твоему выбору. Нас приглашают. И знаешь, что характерно? Платит приглашающая сторона.
— Не зря у меня вчера ладошка чесалась, — улыбается Трифонов на прощание.
Глава 19 Пришла пора отчета
28 мая, суббота, время 18:40.
Москва, ул. Смоленская, ресторан «Сахалин».
— Кирочка, отдаю тебе инициативу. Сегодня буду есть с твоих рук, вернее, по твоему выбору, — любезно передаю бразды спутнице, по всем правилам этикета усадив её за стол. — Только просьба экспериментировать с моим желудком умеренно.
— Доверься мне, — смеётся девушка, забирая меню в свои лапки.
— Кира — мой неутомимый гид по злачным местам, ой! По лучшим заведениям столицы и, вообще, светской жизни.
Кира грозит мне кулачком, Трифонов и Тома вполне искренне улыбаются.
— С морским уклоном? — предлагает Кира.
— Давай. Название ресторана обязывает.
Для начала приносят широкое стеклянное блюдо на высокой рамочной подставке с огромными крабовыми лапами. По краю выложены креветки и половинки лимона.
— Показывай, как с этим управляться.
Кира берётся за щипчики и умело расправляется с хитиновым покровом. Трифонов с Томой взяли тех же креветок, но очищенных. На столе появляется бутылка вина. Что-то французское, опять-таки по выбору Киры. Нравится ей роль распорядителя.
Ввожу её в курс дела:
— Ты должна знать, Кира, во что ввязалась. Мы отмечаем заключение контракта с «Ависмо», который и представляют Игорь Сергеевич и Тома. Контракт огромный, поэтому Игорь Сергеевич посчитал себя просто обязанным угостить меня ужином.
— И насколько огромный контракт?
Разве девчонки удержатся, чтобы не сунуть любопытный нос в щелочку?
На мой вопросительный взгляд Трифонов чуть пожал плечами, но сделал слегка настороженное лицо. Хорошо, понял.
— Точная сумма — коммерческая тайна, но счёт идёт на миллиарды рублей.
— Неплохо! Но, по меркам Москвы, это не так уж много.
«Не поймаешь, не поймаешь!» — хихикаю про себя. Знаем мы эти приколки. Щас я начну распускать перья, стараясь вызвать восхищённый взгляд, и вываливать конфиденциальную инфу. Ага, разбежался! Долго ждать придётся.
— Согласен. Это не контракт века. Но, по нашим масштабам, вполне заметная сделка. Ты уж поверь, и за эти несколько миллиардов очень многие из штанов выпрыгнут.
— Я точно выпрыгну, — одобряет мой выверт Трифонов.
Что характерно, у Томы вид непробиваемый. Хотя не верю, что она не знает. Девушка Трифонова начинает внушать мне уважение. И продолжает его укреплять:
— Виктор Александрович, вы в космонавтике непоследний человек. Расскажите что-нибудь интересное.
— О да! В нашей космической истории была масса интересного, забавного и даже комического. Трагического тоже хватало, но об этом не хочется.
Со мной немедленно соглашаются. О грустном пусть инженеры по технике безопасности думают.
— Например, вы знаете, что современные специалисты по надёжности, изучив все данные, дали вероятность благополучного завершения полёта Гагарина всего сорок шесть процентов?
Наслаждаюсь девичьими потрясёнными лицами. Трифонов тоже вздёргивает брови.
— Поэтому Главный Конструктор во время первого полёта кучу нервов себе сжёг, — сворачиваю на другую тему. — Надо заметить, что подчинённые очень боялись разносов от Королёва. До натуральной паники. И не зря. Сергей Павлович был весьма крут на расправу. На космодроме в те времена часто появлялся генерал Мрыкин, замначальника Главного управления ракетных вооружений. Тоже большой специалист по втыкам подчинённым.
Длинное вступление, каюсь. Но вроде пока внимательно слушают.
— Народ-то всё больше молодой, с образованием. Поэтому немедленно ввели единицу измерения взбучкам от начальства. Один мрык — согласно фамилии генерала. Головомойку, полученную от непосредственного начальства, измеряли в микромрыках. Втык от Королёва приравнивался к одному мегамрыку.
— Мегарыку? — под общий смех переспрашивает Тома.
— Можно и так сказать… — право разъяснять подробно оставляю Трифонову.
Перехожу к ещё более лёгким темам:
— Для испытаний использовался манекен. Он был мужского пола, — во время разговора окончательно приноровился вскрывать крабовые клешни, добиваю последнюю лапу, — звали его Иван Иваныч. Нашпиговывали датчиками — и вперёд. Сходство с человеком имел потрясающее. Персонал испытательного комплекса немедленно затеял шуточки. То ногу на ногу ему закинут, кто-то книжку развёрнутую на колено пристроит, а один папироску пожертвовал, сунул в рот. И вот…
Уделяю внимание креветкам. Их чистить быстрее, но какие же они страшноватые.
— Ну что, что, Вить? — первой не выдерживает Кира.
— И вот, — отправляю в рот последнюю креветку, меня ждёт обжаренный палтус, окружённый горками красной икры, — заходит Королёв и, увидев безобразие, выдаёт свой мегамрык: «Это что такое? Вашим работникам делать нечего, читают в рабочее время⁉ Да ещё и курит на рабочем месте!!!»
Компания хихикает. Кира искренне, а остальные — не знаю.
— Иван Иваныч ноль эмоций, вокруг хохот. К которому сам присоединился, когда понял, в чём дело.
— А вы манекены используете? — толковый вопрос почему-то задаёт Тома.
— Готовим. Но пока нет. Наш тоннельный запуск не предполагает наличия экипажа. Чисто беспилотный вариант, потому что перегрузки слишком велики. Человек не выдержит.
На самом деле, в следующий раз посадим. Пусть стартовые условия слишком жёсткие, но условия орбитального полёта надо исследовать. Теоретически мы всё знаем, но наши ракеты сильно отличаются от роскосмосовских. Наш манекен будет намного совершеннее. Прежде всего туда нейросеть всунем. На данный момент одна из групп Пескова этим занимается.
Проблемами и реальными достижениями не делюсь. Не всё решено с электроникой, а вот с водородным охрупчиванием мы научились бороться. Все поверхности конструкций, соприкасающихся с жидким водородом, покрываются микронным слоем спецсплава на основе лития. Тот ещё геморрой был подобрать состав основного материала, чтобы коэффициент расширения соответствовал покрытию. Иначе растрескается.
Проблема решена некардинально, но скорость просачивания водорода в металл сокращена на порядок. И то хлеб.
Технология держится в секрете. Мы даже запатентовали её с маскировкой, сплав идёт, как упрочняющий поверхность металлов. Состав основного материала проходит по другой категории. Сначала попробуй найди, а потом догадайся сопоставить. Так что этой технологии даже у Роскосмоса нет.
— Виктор Александрович, а вы не боитесь ограбления? — Тома задаёт ещё один вопрос, ценность которого до меня не сразу доходит.
— Какого ещё ограбления? Уличного гоп-стопа? На это у меня охрана есть.
— Нет. Вдруг вас похитят и выкуп потребуют?
— Если такая девушка, как вы, задумает злостно меня похитить, то с удовольствием похищусь, — на мои слова Тома миленько розовеет. — Если серьёзно говорить, то это просто невозможно. Сейчас запрет на такие действия стоит.
— Как можно запретить преступникам совершать преступления? — девушка не унимается.
— Очень просто. Запрещено платить выкуп похитителям. Так что нет смысла этим заниматься. Выкуп всё равно не дадут, придётся жертву убивать, но сделать это сразу намного проще. Удар ножом в гуще толпы, снайпер с крыши — и дело в шляпе. Не надо проводить сложную спецоперацию при участии множества тренированных и дорогостоящих людей.
В этот момент постигаю ценность вопроса. И тут же реализую:
— Знаешь, Кира, проведи-ка ты интервью на эту тему с компетентным лицом. А то вдруг ещё есть дураки, которые могут на это пойти.
— Всё-таки я не понимаю, почему — вздыхает Тома. — Вот приставят вам нож к горлу и скажут: «Давай переводи деньги на этот счёт».
— Сколько?
— Что «сколько»?
— Сколько денег надо будет перевести? Сто тысяч рублей — без проблем. Даже пару миллионов можно. Но не больше. И если кто-то может прихватить человека с охраной, то это ведь серьёзная организация, так? Будут они пачкаться за такую сумму? Не-а. Игра не стоит свеч.
— Могут и сто миллионов запросить.
— Рублей? Не, в мобильном варианте не прокатит. Большие переводы требуют сложного оформления. В переводе надо указать реальный договор или другое основание, к примеру, счёт-фактуру с печатью и моей подписью. Прилагается товарный чек, есть виза от главного бухгалтера. Всё это банк проверяет перед тем, как перегнать деньги. Счёт-получатель должен соответствовать реквизитам платёжки. Понимаешь?
Тома заторможенно — процедура передачи денег её сильно впечатлила — кивает.
— Ты сама должна знать, — вступает Трифонов. — Мы же с Виктором Александровичем так и делаем.
— Ой, я ж в финансовые дела не лезу…
— А документы мне на подпись кто носит? Они все через тебя проходят.
Тома смущённо умолкает. Возвращаюсь к Кире:
— Это тебе, если хочешь, заказ. Проведи беседу на этот счёт. Простой зритель должен отчётливо понять, что большие деньги таким способом не получишь. С меня грант в сотню тысяч.
— Двести, — Кира реагирует моментально.
— Сто авансом, сто по результату, — моя реакция тоже на высоте. — А то вдруг позовёшь кого-то совсем невнятного. И знаешь что, лучше просто нанять актёра. Только ему надо важное и убедительное место работы назначить. Вроде департамента финансового мониторинга Центробанка.
— Я могу реально пригласить из Центробанка, — слегка кривится от моего предложения.
— Не всякий может доступно и понятным языком лекцию прочесть. Короче, сама думай, как не пролететь мимо второй сотни тысяч.
Трифонов косится с уважением. Не всякий может так на ходу дела проворачивать.