Искин взвывает от напряжения, время притормаживает.
— Ч-е-е-е-т-т-ы-ы-ы… — тянет механический голос.
Ярлык на экране, — подсказывает искин, — экстренная связь со стартовой площадкой. Руки невероятно быстро надевают наушники с микрофоном. Но раньше голосовой связи вижу экранную кнопку-ярлык «Экстренная отмена старта». Благослови небеса наш космически параноидальный стиль, жёстко требующий страховку везде, где только возможно.
Кла-а-а-ц-ц! — щёлкает клавиша мыши. И снова «кла-а-а-ц-ц» — выход на голосовую связь. Только бы они там не стормозили!
— Три-и-и-и, — тянет убийственно неумолимый голос и… замолкает.
Но выдыхать рано!
— Центр вызывает Пульт. Приём! — я уже успокоился, но голос резкий и жёсткий.
— Пульт на связи. Центр, почему отменён старт?
Музыка для моих ушей, а не просто неторопливые слова Тераса. Давно принято естественное решение, что лучше всё отдать в одни руки. Иначе может получиться ровно по пословице «У семи нянек дитя без глазу». И если Терас постоянно следит за состоянием тоннеля, то пусть им и пользуется по назначению. Там нужна методичная и аккуратная неторопливость, как раз работа для эстонца.
— Чрезвычайные обстоятельства. По-другому нельзя, ракету потеряли бы на старте. Подробности узнаете очно.
— Центр, мне теперь нужно не меньше сорока минут, чтобы восстановить стартовое состояние.
— Пульт, у тебя примерно восемьдесят минут, — именно столько времени требуется «Оби» для полного облёта планеты и совпадения по фазе со стартом «Симаргла».
— Центр, я вас понял.
— Конец связи, Пульт.
Только теперь доходит очередь до тех, кто это сделал. Парни уже переключили изображение на большой настенный экран. «Око Саурона» в действии. Однако никакого шевеления незаметно. Запуск ПЗРК, — похоже на них, — произведён с нашей, с-цуко, территории! Ржавый якорь им в печень с проворотом!
— Центр вызывает Кречета. Приём, — Тиму надо дать команду, хотя вижу, что вертолёт уже летит к месту ракетного залпа.
— Центр, Кречет на связи.
— Кречет, пуск ракет засёк? Мы отсюда никакого движения не видим. А у тебя как?
— Да, выстрелы заметил. Тоже ничего не вижу. Они под маскировочными накидками.
— Направление два часа, дистанция километр. Прочеши из пулемётов. Парнями своими не рискуй, нет необходимости.
— Шеф, может не стоит так резко? — сбоку стоит Сафонов, в глазах… что? Осуждение?
— Ты о чём? — прикрываю рукой микрофон.
— Преступников арестовывать надо, а не уничтожать на месте.
Быстро справляюсь с лёгкой степенью ошаления.
— Кречет, ты меня слышишь?
— Центр, слышу тебя прекрасно.
— Если эти мерзавцы смогут тебя уговорить, возьми их в плен. Только они должны постараться. Своими людьми и собой не рискуй. Они мне живыми не нужны. Как понял?
— Прекрасно понял.
— Отбой связи.
Дальше без меня разберутся, а у меня здесь дела стоят. Оператор так и лежит у стены среди обломков стула. Зина не дала ему перейти в вертикальное положение. Поднимаю его рывком одной руки за шиворот. Не сильно крупный, но ведь и не ребёнок. Окружающая публика глядит с невольным уважением, а мне просто надо адреналин сбросить.
Другой рукой придавливаю его к стенке.
— Ты зачем это сделал?
— Э-э-э, ч-что? — только что глаза были вполне адекватные, пусть испуганные, и вот опять бессмысленные.
— Зачем ты хотел взорвать ракету прямо в тоннеле?
— А, эта… ну, я не хотел…
Врезать бы ему! Только открываются два момента. Вряд ли сигнал на ликвидацию дошёл бы через тоннель. И… с-цуко, мы что⁈ Не предусмотрели запрет на самоликвидацию в момент старта⁈ В районе желудка стало арктически холодно.
В это же время четыре километра от стартовой площадки.
— Раз, два, три, четыре, пять… — задумчиво бормочет капитан, пряча свои шальные глаза за мощным биноклем, — я тебя иду искать. Кто слишком хорошо спрятался — сам и виноват.
— Ты что-нибудь видишь? — капитан требовательно смотрит на пилота.
— Ну, вас вижу, товарищ капитан…
— Достижение, бля… — общение с детства в компании Колчина не прошло даром. Ерохин старший научился не лезть за словом в карман. Тем более в том кармане всегда был главный козырь — удар тяжёлым кулаком в глаз.
— Особенно для лётчика, — усмехается капитан и обращается к штурману:
— Мы на месте?
— Да. Полкилометра до точки залпа прямо по курсу.
Капитан долго не думает, зачем ему это, когда есть приказ. Устав, опять же. Боевой. Конечно, к указанию сверху надо подойти творчески…
Вертолёт снижается до двадцати метров, начинает свою убийственную работу крупнокалиберный пулемёт. Относительно узким веером засевает тяжёлыми пулями обширную площадь. Малую высоту капитан выбирает из геометрических соображений. Чем меньше угол падения пули на поверхность, тем большая площадь поражается. Участок степи не утыкивается точечно, а просеивается пунктирными линиями.
— Есть! — пилот вскрикивает первым. Впрочем, и единственным.
Капитан лишь удовлетворённо ухмыляется. В одном месте грунт будто вздрогнул. В метрах тридцати от поражённого вскакивает человек в песочном хаки и бежит на северо-запад. Мысленно Ерохин одобряет противника. Грамотно рассосредоточились. Не сгрудились в кучу.
— Давай догоним. Только близко не подходи.
Вертолёт по дуге обходит беглеца.
— А ну, стоп! — в голову капитану приходит удачная, как ему кажется, мысль. — Зяблик-1, я — Кречет, отзовитесь!
Первый «зяблик» отзывается. Получает команду. Один из взводов заслона снимается и быстрой рысью несётся наперерез шустрому беглецу. Не, рисковать личным составом попусту не стоит, но какой разумный командир откажется опробовать своих солдат в реальном деле.
— Там больше никто не шевелиться?
— Нет, — мотает головой штурман, которому поручили отслеживать противника.
— Может, их только двое и было? — выдвигает версию лётчик, заходя на ударную позицию.
— ПЗРК было пять, двое никак не унесут, — капитан вновь доказывает, что работать умеет не только руками, — Один — командир и пять «мулов». Они все могли и не уметь с таким оружием обращаться. Хотя с другой стороны, ничего сложного там нет. Не, не, на этот раз выше поднимись. По-другому сделаем.
(По другому, это так: https://ok.ru/video/2000029140 — ракетная атака с момента 4:50. Фрагмент из советского фантастического фильма «Посредник»)
23 октября, суббота, время 10:21.
Космодром Байконур, ЦУП Агентства.
Слава небесам, ушла ракета. Вполне себе благополучно. Я ещё попросил Тима полетать над тем местом, начиная от пятикилометровой высоты. Чтобы разогнать винтами пыль и дымовые частицы, оставшиеся от зенитных ракет. В дополнение к небольшому ветерку.
Смысл атаки вижу только в этом. Сбить какими-то вшивыми ПЗРК ракету на скорости в три Маха? Я вас умоляю. Человеческая реакция на это не способна. Даже моя. И скорость не та. Идея в другом: «засорить» небо на траектории ракеты. Мелкие и даже мельчайшие осколки при такой скорости столкновения опасны не меньше, чем винтовочные пули. Лобовая часть «Виманы» ещё может выдержать, а вот «юбка», прикрывающая воздухозаборники, нет. «Симаргл» был бы повреждён, а доставка на орбиту сорвана. Кто-то умный это придумал, ржавый якорь ему в печень.
Запрещать Тиму загон одного из попытавшихся удрать не стал чисто бюрократически. «Под твою личную ответственность», — одна из любимых поговорок начальства не желающего подставлять свою голову под топор в случае чего. Тима не смутило. Хотя если что, я б его прикрыл. Меня-то Юна всё равно не снимет, а над товарищем капитаном генералы есть.
— Руководители служб и подразделений — в комнату для совещаний!
Ребятам надо объяснить, что произошло и какие меры надо принять. Костю Храмцова приходится вызывать по телефону. Он приходил, пока ему любопытно было, но на данный момент запуски «Симарглов» — рутина обыкновенная.
Пока все усаживаются, звоню в полицейский участок. Пусть занимаются. Фотографируют, протоколируют, шьют дело о возмутительном террористическом акте.
Даю краткий обзор происшествия, намечаю слабые места, которые надо расшить и отправляю думать над предложениями. Одно из слабых мест — ночная охрана. Террористы, скорее всего, ночью пробрались. Можно ещё местность прочёсывать, а лучше и то и другое. Другие слабые места обсуждаю только с Песковым.
— Андрюш, мы с тобой прошляпили эту дыру, да? — в загадки на этот раз не играю, говорю сразу. — Нет во всех ступенях ракеты блокировки самоликвидации, пока она не покинула тоннель.
Песков отчётливо бледнеет.
По-быстрому решить вопрос несложно. Команду на самоликвидацию можно блокировать на программном и аппаратном уровнях, сигнал с ЦУПа просто не пройдёт. О чём Андрей и говорит, когда приходит в себя.
— Сделаем так, что кнопка будет подсвечиваться изнутри, когда активируется. И крышечка деблокируется.
— Таймеры внутри «Симарглов» и «Виман» тоже поставь. Устанавливать их надо перед стартом, в протокол подготовки к старту необходимые изменения внесу, как только ты их поставишь.
Андрей уходит, заходит Храмцов. Инструкцию он получает лаконичную и сразу отбывает.
— Извести Астану, что они оштрафованы на сто килограммов. Мы возлагаем на них ответственность за проникновение террористов с их территории. Разумеется, с сегодняшнего дня проценты тоже рассчитывай на усечённый кредит.
Небольшое утешение есть. Неплохой прибылью оборачиваются наши хлопоты.
25 октября, понедельник, время (мск) 14:10.
Ближний космос, 240 км над уровнем моря. «Купол».
Командир экипажа Алекс.
С утра занимались тягомотиной. С Земли прислали большую блямбу пятиметровой длины и четырёхметрового диаметра цилиндр. Из нержавейки почему-то. Какое-то нарушение традиции использования титанового сплава. Хотя надо оговориться: главная ось тоже стальная.
Пришлось откачивать аргон из купола, отцеплять мой родной модуль «Алекс» и заводить этот бездонный (потому что без дна и покрышки) барабан на главную ось. Затем восстанавливать статус-кво. Сейчас Гришки раскручивают «карусель», Саньки зачищают следующую партию фрагментов, а мы, закрепив «втулку» на главной оси с максимальной аккуратностью (кольца для этого дела тоже прислали), принимаемся за установку оборудования.