– Зато я флайер спас, – смущенно проворчал Тед. – И Лику.
– Если бы с тобой полетел я, этого вообще не произошло бы.
– Ну произошло бы что-нибудь другое или в другой раз, – фыркнул пилот (не хватало еще, чтобы виноватым в этой дурацкой истории чувствовал себя Дэн!). – Брось, ты ж не можешь повсюду за мной таскаться!
– Как и ты за Ликой. – Рыжий встал. – Ладно, пойду я, пожалуй. А то главврач и начальник охраны уже строят планы отлова меня с помощью шприца со снотворным. Безнадежная идея, но не хочется поднимать шум.
Станислав смирился с необходимостью отложить отлет до конца недели, как сказали ему в больнице, но Тед заявился на корабль уже следующим вечером.
– Да ну, что там впустую валяться-то? – беспечно отмахнулся он от разгневанного Вениамина, с профессиональной мнительностью пророчащего беглецу всевозможные рецидивы и осложнения. – Еда гадкая, койка неудобная, медсестры уродливые, и надо же Лику в пассажирский космопорт отвезти!
Попытка запихать Теодора в корабельный медотсек провалилась: пульс – давление – кровь – реакции у пилота оказались по нижней границе нормы, и доктор скрепя сердце признал его условно годным к работе.
Услышав знакомый голос, в медотсек заглянул Михалыч, как раз закончивший починку флайера. При виде пилота механик разулыбался, переложил лазерный резак из правой руки в левую и протянул парню широкую заскорузлую ладонь, но тот вытаращил глаза и, ограничившись робким приветственным помахиванием, по стеночке улизнул в коридор.
– Чттснм? – обиженно поинтересовался Михалыч.
– Теодор! – Вениамин так выразительно закатил глаза, будто это все объясняло.
На корабле одуряюще пахло Ликиным печеньем, но на «кухне» сестры не оказалось. Печенья тоже – за минувшие дни команда нанервничала себе зверский аппетит и расхватала лакомство прямо с противня, бессовестно брошенного на столе. Тед завистливо посмотрел на оставшиеся от печенек кружочки, обругал проглотов и пошел к Ликиной каюте.
Непричесанная и ненакрашенная сестра сидела на койке, поджав ноги, и мрачно смотрела в открытый, но пустой чемодан.
– Малая, ты собралась? – вопреки увиденному, поинтересовался пилот.
– Тедди! – встрепенулась девушка. – Тебя уже выписали?!
– Можно и так сказать, – ухмыльнулся пилот, не собираясь рассказывать ни ей, ни тем более Дэну, чем он шантажировал врача. – А что ты сидишь-то? До рейса на Асцеллу меньше двух часов осталось!
Лика снова понурилась.
– А стоит ли мне туда лететь? – пробормотала она, теребя свой шуршаще-звенящий амулетик.
– Ты чего это? – удивился Тед, присаживаясь рядом. – Той тараканихи, что ли, испугалась? Забей, мы ей просто в неудачный момент подвернулись! Или выбери для изучения какую-нибудь мелкую и миролюбивую расу, вон хотя бы тех же аммов – они ж тебе вроде понравились?
– Да, но… Я тут подумала… Кажется, ксенопсихология – все-таки не мое… – Лика искоса глянула на заметно осунувшегося брата и еще нервознее вцепилась в амулет. – Ты был прав, фигня все эти книги и тренинги… С аммами мне просто повезло, а чуть до чего-то более серьезного дошло – облажалась по полной и как «психолух», и вообще… как дурочка себя повела, столько ошибок наделала… Ты из-за меня чуть не погиб! – наконец вырвалась у нее настоящая причина. – А вдруг…
– Ерунду ты подумала, – уверенно перебил ее Тед, а когда Лика попыталась возразить, безжалостно рубанул: – Да, ты облажалась! И что с того? Ты же пока даже не пробовала по-настоящему учиться, полезла нахрапом, ну и получила по морде. Любой бы получил, тебе еще повезло, что со второго раза! И из-за этого ты хочешь все бросить, поджать хвост и вернуться к мамочке на ферму, пусть жалеет, гладит по головке и приговаривает: «Ничего, мы тебе и тут мужа найдем»? – (Сестра в ужасе выронила амулет.) – Малая, у всех бывают проколы и обломы! Я вон вообще первый семестр завалил.
– Правда?! – округлила глаза Лика. – Ты не рассказывал!
– Да что там рассказывать, позорище, – поморщился Теодор. – Решил выпендриться и посадить учебный катер между двумя другими, хотя полагалось приземлиться за пятьдесят метров и вкатиться в строй. Но чуток не рассчитал и сел вторым слоем.
– И что?
– Да ничего. Потом две недели за преподом таскался, еле-еле на пересдачу уломал, и то минимальный балл влепили.
– А что ты при этом чувствовал? – жадно поинтересовалась сестра.
«Что эту рухлядь давно пора было списывать», – подумал Тед, но поднапрягся и вдохновенно соврал:
– Сначала аж руки-ноги тряслись, пять минут взлететь не решался. Зато когда отработал задание, сел и двигатель выключил, сразу так хорошо стало, будто целую пиратскую армаду положил! Так что давай подбирай сопли – и снова в бой!
– Так ты считаешь… – неуверенно начала девушка.
– Живо беги мыться и собирать вещи! – цыкнул брат, коварно ущипнув ее за ягодицу для ускорения. – А то на рейс опоздаем!
Сестра с писком вскочила, потирая попу, но так никуда и не побежала.
– Ты на меня сильно злишься? – жалобно спросила она.
– Безумно, – заверил ее Теодор. – Щас ремень из штанов вытащу и живо научу тебя старшего брата слушаться!
Лика неуверенно улыбнулась и вымученно пошутила:
– Свалятся!
– Ничего, буду придерживать, а с тобой и одной рукой справлюсь. – Брат непререкаемо показал ей на дверь.
На этот раз девушка послушно вышла, но с полкоридора вернулась, смачно чмокнула Теда в щеку и снова умчалась.
На дробный топот туда-сюда из каюты выглянула Полина и, когда Лика наконец скрылась в ванной, подошла и с надеждой спросила у друга:
– Она все-таки летит в университет?
– Куда ж ей еще деваться-то? – снисходительно ухмыльнулся пилот.
– Какой ты молодец! – восхитилась зоолог. – А то она всерьез собиралась отказаться от стипендии, даже письмо в деканат составила. Здорово, что тебе удалось ее переубедить!
– Не то слово! – с содроганием подтвердил Теодор. – Иначе пришлось бы ее обратно через полгалактики тащить, я б тогда точно концы отдал!
Полина понимающе улыбнулась, но выводить друга на чистую воду не стала. Просто вытащила и торжественно протянула ему заныканную в кармане печеньку.
Пассажирский космопорт отличался от грузового специализированными залами ожидания: хлорным, водным и кислородным в зависимости от потребностей путешественников. Для самых привередливых имелись индивидуальные барокамеры, где можно выставить состав атмосферы, давление и гравитацию с точностью до сотой доли процента. Впрочем, большинству пассажиров удавалось приспособиться к стандартным двадцати пяти процентам кислорода, а авшуры, по слухам, могли выдержать и местные одиннадцать, но предпочитали сидеть под куполом вместе с остальными, дыша по полной (не иначе как из жадности).
До рейса оставалось всего ничего, зал был переполнен улетающими и провожающими.
– Как удачно я в больницу загремел! – заметил Теодор, придирчиво осмотревшись, принюхавшись и скривившись. С остальной компанией Лика наскоро, но оттого не менее душевно распрощалась еще у шлюза. – А то пришлось бы тебе тут два дня на стульях куковать.
– Да ну ее к чертям собачьим, такую удачу! – ужаснулась девушка. – Покуковала бы, фигня вопрос.
– Малая, ты же девушка, – в шутку упрекнул ее пилот. – Что это за «к чертям», «фигня»?
– Ерунда, – отмахнулась Лика. – Уж при тебе-то я могу побыть самой собой!
– Крутым пацанчиком?
– А то! Может, по пивку напоследок вдарим? – подмигнула девушка. – Станислав Федотович уже не видит.
Теодор с интересом поглядел на барную стойку, но, обнаружив свою любимую марку светлого, неожиданно приуныл:
– Блин, а капитан-то прав… Вечно я всякой дряни малолеток учу!
– Малолетки сами учатся, – утешила его сестра. – У тех, кем восхищаются.
– Угу… – Тед вспомнил своего кумира Манкса, оказавшегося слабаком и подлецом, и помрачнел еще больше. Раненая нога (как назло, правая) довершала сходство с хромым пиратом. – А если восхищаться там на самом деле нечем?
– Глупости!
– Во-во, одни глупости и есть…
– Брось, со стороны виднее! Ну, может, не сразу… Но я хочу тебе кое-что подарить, на память.
Лика приоткрыла чемодан и вытащила оттуда злополучный семейный альбом.
– Эй, ты что, по моей каюте шарила?! – возмутился Теодор, выхватывая его у сестры.
– Ага, мы с твоими друзьями прикидывали, как будем наследство делить. Полине шлем, Дэну носки, капитану – плакат с голой теткой. – Девушка без сопротивления разжала руки и уже серьезно пояснила: – Ты же просил привезти тебе новый скафандр и белье, а альбом как раз на трусах лежал.
– Я Дэна просил!
– Ну и я с ним зашла, что тут такого?
Пилот промолчал, сделав себе пометку провести с напарником еще одну воспитательную беседу насчет человеческих заморочек.
– В общем, это тебе. – Девушка ткнула пальцем в альбом, не отбирая, а прижимая его к Теду. – Я все фотки на инфокристалл скопировала, потом куплю другой планшет и перекачаю. А этот пусть твой будет.
– Да мне он как бы незачем, – замялся брат, неловко крутя подарок в руках.
– Бери, – серьезно сказала Лика. – Там же не только ты, но и я. И мы вместе. Можешь показывать его кому угодно, я не обижусь!
– А ты больше не будешь ныть, что ты одна и тебя никто не любит? – усмехнулся парень.
– Буду! Иначе как убедиться, что это не так? – Лика на миг прильнула к брату, но прежде чем он успел обнять ее в ответ, выпрямилась и бодро напомнила: – Ну так что, по пиву?
– По кофе, – решительно сказал Тед. – Я же за штурвалом, забыла?
– Это ужасно, – скорбно вздохнула сестра. – Тедди, ты стал безобразно взрослым!
– Наконец-то заметила!
К возвращению Теодора Дэн успел закрепить полученный от Лики урок, и на столе остывала вторая партия печенья.
– Ну что, отметим отъезд сестрички? – радостно предложила Полина, но Теодор, к общему удивлению, помотал головой.