Нужно было действовать быстро, но осторожно. Уцелевшая часть базы могла таить в себе не только ценные ресурсы, но и новые, непредвиденные опасности.
Но прежде чем рисковать жизнями, отправляя кого-либо на астероид, необходимо было позаботиться о безопасности. «Цера» медленно развернулась, меняя курс. Я собирался задействовать шахтёрские ловчие маяки. Эти небольшие устройства хранились сейчас на складе, затерявшись среди прочего имущества корпоративного груза, который мы приняли на борт на Соунми.
В редкие минуты относительного затишья, когда рутина полёта позволяла немного отвлечься, я из чистого любопытства просматривал транспортную декларацию принятого на борт груза. Тогда содержимое большей части контейнеров вызвало у меня лишь скептическую гримасу — по большей части это оказались дешёвые расходники и материалы, не представляющие, на первый взгляд, особой ценности. Среди прочего значились и эти самые шахтёрские ловчие маяки, которые я машинально отметил как бесполезный хлам, занимающий драгоценное грузовое пространство.
Но теперь всё кардинально изменилось.
Я планировал использовать их как своего рода «сторожевые псы», расставив по периметру вокруг астероида с базой. Из-за плотного облака осколков, оставшихся после разрушения части комплекса, «Цера» не сможет подойти вплотную, ей придётся держаться на безопасном расстоянии. Эти маяки станут нашими глазами и ушами, отслеживая любые приближающиеся корабли Пожирателей. В противном случае, если они появятся внезапно, наша поисковая команда, работающая внутри повреждённой базы, может просто не успеть вернуться на «Церу».
— Фло, дуй в ангар и найди ящик с маркировкой «pz/6.6 Альфа», — продиктовал я ему номер. — Там должно быть около дюжины шахтёрских маяков.
Глава 14
«Цера» продолжала висеть на безопасном расстоянии от искорёженного астероида, превращённого когда-то в базу охотников. Наши внешние сканеры методично, сектор за сектором, ощупывали то, что осталось от убежища. Лучи сенсоров проникали в зияющие провалы разрушенных коридоров, пытались заглянуть в разгерметизированные отсеки, но плотное облако мелких обломков, пыли и льда, окружавшее астероид, сильно мешало.
Картина на тактическом дисплее оставалась удручающе неполной, больше похожей на абстрактную мозаику из случайных сигнатур и помех, чем на полезную карту. Ничего конкретного, что могло бы указать на приоритетные направления для поиска — следы работающих энергосистем, крупные склады или, тем более, хранилища топлива — зафиксировать так и не удалось. Каждый полученный пакет данных лишь подтверждал первоначальную оценку: база разрушена очень сильно, и найти что-либо ценное в этом хаосе будет невероятно трудно.
Время утекало, как песок сквозь пальцы, и мы даже приблизительно не знали, сколько его у нас осталось. Вездесущие Пожиратели, словно стервятники в пустоте, могли в любой момент наткнуться на разбросанные по округе обломки базы, ставшие немыми свидетелями недавней катастрофы. Или ещё хуже: их чувствительные сенсоры вполне могли уловить слабые, отражённые от камней сигналы наших осторожных попыток сканирования.
В таком случае наша укрытая тенью астероидов позиция моментально превратилась бы в смертельную ловушку без шанса выбраться. Патрули Пожирателей прочёсывали сектор с пугающей регулярностью, и каждая лишняя минута, проведённая рядом с разрушенной базой, многократно повышала вероятность фатальной встречи. Мы должны были действовать быстро, решительно, чтобы не привлечь внимания этих хищников.
И, как это часто бывало в последнее время, обстоятельства складывались против нас. Детальной схемы базы у нас, разумеется, не было. Барнс, если и обладал таковой, унёс её с собой в могилу. Мы не имели ни малейшего понятия о внутреннем устройстве этого лабиринта из металла и камня, о расположении ключевых отсеков, о возможных опасностях, поджидающих внутри — будь то нестабильные конструкции, готовые обрушиться в любой момент, или остатки каких-либо автоматизированных защитных систем, всё ещё цепляющихся за жизнь.
Тотальное незнание территории, помноженное на острую нехватку времени, можно было бы хоть как-то компенсировать, отправив на поиски одновременно несколько десятков хорошо оснащённых команд. Они бы прочесали каждый доступный уголок, каждый закоулок. Но нам попросту не из кого было формировать такое количество даже самых минимальных групп-двоек.
Я с горечью пересчитал в уме доступный актив. Картина выходила безрадостная. Едва ли не половина всего населения «Церы» сейчас состояла из несовершеннолетних — детей разных возрастов, чьи испуганные глаза постоянно напоминали мне о той ответственности, что лежала на моих плечах. Если добавить к ним мадам Элоис, всё ещё находящуюся в глубоком шоке, двух монахинь, пытавшихся хоть как-то поддерживать дух среди гражданских, и тех, кто получил ранения в недавних стычках и сейчас отлёживался в лазарете, то кто оставался?
От силы полтора десятка человек, способных не просто держать оружие, но и действовать в экстремальных условиях аварийной, полуразрушенной космической базы.
Отправлять же людей обследовать этот лабиринт поодиночке было слишком рискованно, почти равносильно подписанию смертного приговора. Случись там, внутри, непредвиденный обвал конструкций, короткое замыкание с выбросом энергии или любая другая из тысячи возможных неприятностей — и одиночка останется без помощи. Связь внутри такого нагромождения искорёженного металла и толщи астероидной породы гарантированно не будет пробиваться до «Церы».
Поэтому минимальной единицей поисковой группы должна была стать двойка — чтобы в случае чего напарник мог оказать первую помощь, вытащить пострадавшего или, в крайнем случае, привести подмогу. Это был непреложный закон выживания в подобных условиях, и я не собирался им пренебрегать.
К тому же, даже простое передвижение внутри базы обещало быть непростым. Одному человеку будет очень тяжело, а порой и невозможно, вскрыть обесточенные внутренние переборки и заклинившие люки отсеков. Большая их часть наверняка окажется деформированной от взрывов или столкновения, перекошенной, заваленной обломками. Придётся активно задействовать гидравлические домкраты, рычаги, а в самых безнадёжных случаях — плазменные резаки, чтобы прорезать себе путь. Работа предстояла тяжёлая и опасная.
После недолгих, но напряжённых подсчётов и обсуждений с Хотчкисом и Ниамеей, нам удалось сформировать всего шесть поисковых групп. Шесть двоек. Двенадцать человек — это был наш максимум. Между ними мы разделили весь имеющийся в наличии аварийно-спасательный инструмент: несколько домкратов, два плазменных резака с ограниченным запасом энергоячеек, мотки сверхпрочного троса, универсальные электронные отмычки, которые, впрочем, вряд ли пригодились бы для обесточенных систем, и мощные ручные фонари. Каждой группе также выдали увеличенный запас кислородных баллонов и автоматические аптечки.
Я стоял в грузовом ангаре «Церы», наблюдая за последними приготовлениями. Атмосфера была напряжённой, но деловитой. Люди проверяли скафандры, подгоняли ремни, крепили оборудование. Их лица были серьёзны и сосредоточены. Каждый понимал, на что идёт.
— А ты куда собрался? — мой голос прозвучал резче, чем я хотел. Я с нескрываемым удивлением наблюдал, как голова дроида, ловко перебирая своими тонкими «паучьими лапками», взобралась по скафандру одного из бывших корпоративных безопасников. Парень стоял неподвижно, явно привыкший к таким эксцентричным выходкам механического компаньона. Скай проворно пробежал по его спине и с комфортом устроился на плече.
— Рука руку моет, — невозмутимо ответил дроид, его механический голос прозвучал из небольшого динамика, встроенного в основание головы.
— Что? — я нахмурился. Мне действительно было неизвестно значение этого выражения. Лингвистические познания Ская порой были весьма специфичны.
— У моего народа это значит: я помог тебе, ты поможешь мне, — неожиданно пояснил вместо дроида тот самый безопасник, на чьём плече восседал Скай. Голос у парня был спокойный, даже немного усталый. — Связь и взаимовыручка.
— Зацени, Декс, — радостно вклинился Скай, прерывая объяснения своего нового «носителя». Он явно гордился чем-то. Удерживая равновесие всего одной лапкой, дроид картинно распрямил и выставил в стороны все остальные свои опорные спицы. Они действительно выглядели как новые. Все до единой блестели в свете ламп ангара, отражая их холодный свет. Мало того, я заметил, что теперь они все оказались идеально ровными и точно подогнанными по длине. Прежние обломки и зазубрины исчезли.
Теперь я всё понял. Этот безопасник, чьё имя я никак не мог вспомнить, не просто таскал на себе голову дроида. Он его починил. Восстановил его «конечности», придав им почти первозданный вид. И Скай, в качестве благодарности, вызвался помочь ему в предстоящей вылазке. Неожиданный порыв благородства от нашего циничного и эгоистичного куска железа. Или, что более вероятно, тонкий расчёт — Скай всегда умел извлекать выгоду из любой ситуации.
Однако, стоило признать, что в данном конкретном случае дроид действительно мог оказаться весьма полезным. Учитывая, что внутри разрушенной базы нас наверняка ждали многочисленные завалы, узкие проходы и труднодоступные места, голова Ская, с её мобильностью и малыми размерами, могла бы стать идеальным разведчиком. Он мог бы прошмыгнуть сквозь небольшой лаз, куда не пролезет человек в скафандре, и оценить обстановку на той стороне — стоит ли тратить драгоценное время и ресурсы на разбор очередного завала, или лучше сразу искать иной, более безопасный путь.
Меня даже кольнул лёгкий укол зависти, смешанной с досадой на самого себя. Почему я сам не додумался использовать дроида таким образом? Его уникальные возможности могли бы сэкономить нам массу времени и сил.
— Ладно, — я кивнул, смиряясь с этим неожиданным тандемом. — Только смотри, чтобы не потерял там эту «голову», понял… эм… — память на имена снова меня подвела. Я мучительно пытался вспомнить, как зовут этого парня, но безуспешно. — … солдат?