— Да, сэр, — безопасник коротко кивнул и, к моему удивлению, протянул мне руку в перчатке скафандра. — Войтов. Фёдор Войтов.
— Фёдор? — переспросил я, чуть помедлив, прежде чем ответить на рукопожатие. Что-то в этом имени показалось мне… знакомым что ли, но я не мог уловить, что именно. Я пожал его руку, как вдруг меня осенило. — Ска-а-ай, на два слова, — я кивнул дроиду, всё ещё сидящему на плече Войтова. Моя ладонь разжалась только тогда, когда Скай, быстро перебежав по сцепленным рукам, оказался у меня на плече. — Далеко не уходи, — это я уже сказал корпорату, — дроид сейчас вернётся.
Отойдя с дроидом в сторону, где нас не могли услышать остальные, я приготовился к неприятному разговору.
— Скай, я безмерно тебе благодарен за всё, что ты уже сделал для «Церы» и для меня лично, — начал я максимально спокойным тоном, хотя внутри всё кипело. — Но если с этим парнем что-то случится по твоей вине… если ты решишь использовать его как расходный материал или подставишь под удар…
— Знаю, о чём ты подумал, Декс, — перебил меня дроид и немедленно начал оправдываться. Его оптический сенсор нервно мигал. — Но всё совсем не так, как ты себе представляешь. Фёдор оказался нормальным парнем. Похоже, убив Флако, я действительно снял с тебя это проклятие имён на букву «Ф»… Бу-га-га! — Скай издал серию коротких механических звуков, которые, по его мнению, должны были сойти за смех. Он явно был доволен своей остротой. — Я не собираюсь ему вредить, Декстер. Он починил мои манипуляторы, проявил… э-э-э… техническую смекалку. Я просто возвращаю долг. Так что расслабься.
— Скай, я тебя предупредил, — повторил я жёстко, и не думая «расслабляться». С этим дроидом всегда нужно было держать ухо востро. Иногда его логика оказывалась слишком чуждой, а моральные принципы — слишком гибкими.
Перед тем, как поисковые группы начали покидать корабль, нам пришлось ещё поломать голову над одной важной проблемой: как обеспечить надёжный способ отзыва команд в случае внезапной опасности. В отсутствие стабильной связи внутри разрушенной базы, стандартные команды по рации были бы бесполезны. Стоит только группам углубиться в недра астероида, свернуть несколько раз после точки входа в этот лабиринт из коридоров и завалов, и они окажутся полностью отрезаны от внешнего мира, не услышав ни предупреждения, ни приказа к отступлению.
После недолгих, но интенсивных раздумий и обсуждений с Ниамеей и Хотчкисом, было принято простое, хотя и не лишённое определённого риска, решение. Мы решили использовать корабельные орудия «Церы». Не для атаки, разумеется. Идея заключалась в том, чтобы сделать несколько одиночных выстрелов по астероиду у самого основания встроенной базы. Надеялись, что не спровоцируем новые обрушения, но при этом серия последовательных вибраций от попаданий снарядов, передающаяся через структуру астероида, с чётко установленными равными промежутками времени между выстрелами, должна была стать безошибочным сигналом.
Сигналом, который даст понять всем нашим группам, где бы они ни находились, что пора уносить ноги и со всей возможной скоростью спешить домой — на «Церу». Рискованно, но альтернативы, обеспечивающей такую же надёжность передачи сигнала на расстояние и сквозь толщу породы, у нас просто не было. Это был очередной компромисс, очередная ставка в нашей отчаянной игре на выживание.
Лиц под гермошлемами видно не было, но я чувствовал исходящее от них напряжение, смешанное с мрачной решимостью. Никто не питал иллюзий относительно лёгкой прогулки. Каждый понимал, что они отправляются в неизвестность, в разрушенный лабиринт, который мог стать для них братской могилой.
— Группы, проверка связи, — мой голос, усиленный динамиками ангара, прозвучал твёрдо, хотя внутри всё сжималось от дурного предчувствия.
Один за другим командиры двоек коротко доложили о готовности.
— Вторая — на связи.
— Третья — готовы.
— …
— Шестая, Войтов, — доложил Фёдор, и Скай тут же добавил своим механическим голосом с его плеча: — И его высокоинтеллектуальный, незаменимый партнёр тоже готовы к исследованию этого нагромождения космического мусора!
Я мысленно усмехнулся, но вслух сказал:
— Помните инструктаж. Основная задача — топливо. Второе — вода, продовольствие, оружие. Любые работающие системы, всё, что может нам пригодиться. Не рискуйте понапрасну. Держитесь вместе, страхуйте друг друга. Связи с «Церой» не будет, а между нами… если повезёт, то краней неустойчивая, но я бы не рассчитывал, так что не особо полагайтесь на коротковолновые передатчики для координации между группами. И если «Цера» подаст сигнал — три последовательных вибрации от орудийных залпов по астероиду, то немедленно возвращайтесь на корабль. Никаких вопросов, никаких задержек. Это ясно?
Слитный хор подтверждений прозвучал в наушниках.
— Ниамея, — я переключился на канал с мостиком, — ты главная. Держи корабль на безопасном расстоянии, но будь готова к экстренной эвакуации. Доктор Блюм, лазарет в вашем распоряжении. Фло, помогай Ниамее с мониторингом, не отвлекайся.
— Поняла, Декстер, — ответила Ниамея. — Удачи там. И будь осторожен.
— Постараюсь, — я кивнул, хотя она этого и не видела. — Всем группам, приготовиться к выходу.
С тяжёлым гидравлическим шипением и скрежетом металла огромная кормовая аппарель «Церы» начала медленно опускаться, открывая перед нами зияющую черноту космоса, усыпанную редкими искрами далёких звёзд.
Искорёженный астероид с останками базы охотников выглядел зловещим.
— Пошли, — включив магнитные захваты ботинок, мы с Хотчкисом первыми шагнули сквозь тонкое силовое поле, удерживающее воздух внутри ангара, на опускающуюся платформу аппарели.
За нами последовали остальные. Когда аппарель достигла нижнего положения, превратившись в широкий трап, ведущий в никуда, мы один за другим оттолкнулись, активируя индивидуальные маневровые ранцы. Короткие, точно рассчитанные импульсы двигателей уносили нас от «Церы» в сторону разрушенной базы.
Нам предстояло преодолеть около полукилометра открытого космоса. Это расстояние, ничтожное по галактическим меркам, здесь, в этом хаотичном нагромождении обломков всех размеров — от мелкой крошки до глыб размером с автомобиль — превращалось в опасное минное поле. Крупные куски породы и металла медленно вращались, сталкивались, дробились на более мелкие части, создавая постоянно меняющийся, непредсказуемый ландшафт. Видимость была отвратительной — свет почти не проникал в эту часть пояса, а тусклое сияние звёзд тонуло в плотной завесе пыли. Мы полагались в основном на данные скафандров и короткие вспышки прожекторов, выхватывающие из темноты очередную угрозу.
Мы двигались рассредоточенной группой, поддерживая визуальный контакт и переговариваясь по коротковолновой связи. Хотчкис летел рядом со мной, его движения были уверенными и точными, несмотря на громоздкий скафандр. Я видел, как он постоянно осматривается, оценивая траекторию ближайших обломков, его опыт выживания в экстремальных условиях был неоценим. Остальные двойки следовали за нами на некотором удалении, каждая двигаясь к заранее определённому сектору разрушенной базы.
Путь до первых относительно крупных фрагментов базы занял почти полчаса — полчаса напряжённого маневрирования, уклонения от летящих камней и постоянного контроля за показаниями датчиков. Наконец, мы достигли внешней кромки того, что когда-то было обшивкой или защитным периметром базы. Перед нами зияли огромные проломы, сквозь которые виднелись искорёженные внутренние конструкции. Металл был порван, оплавлен, покрыт слоем космической пыли и инея.
— Первая двойка на месте, — доложил я в общий канал. — Входим в свой сектор. Остальным группам — действовать по плану. И помните про сигнал отзыва.
Мы с Хотчкисом активировали прожекторы на шлемах, их лучи выхватили из темноты край ближайшего пролома. Осторожно, страхуя друг друга, мы проникли внутрь. Тишина здесь была абсолютной, давящей. Единственными звуками были наше собственное дыхание в системе жизнеобеспечения скафандров да тихое шипение статики в наушниках — связь с «Церой» здесь, как и ожидалось, почти полностью пропала. Теперь мы могли рассчитывать только на себя и на коротковолновую связь с другими группами, при условии, что они окажутся достаточно близко.
Внутренние помещения базы представляли собой удручающее зрелище. Разгерметизированные коридоры были завалены обломками, переборки смяты, словно картонные, повсюду висели обрывки кабелей и трубопроводов. Поначалу, привыкая к новой обстановке, мы продвигались медленно, шаг за шагом, внимательно осматривая каждый отсек, каждый поворот.
Прошёл час. Затем второй. Наша двойка методично обследовала один сектор за другим, но пока безрезультатно. Лишь искорёженный металл, битое оборудование и толстый слой пыли.
И тут, сквозь тихий треск статики в наушниках, раздался негромкий, но отчётливый щелчок. Звук был неестественным, механическим, совершенно чуждым безжизненной тишине разрушенной базы. Он повторился снова, на этот раз чуть громче, словно кто-то или что-то двигалось в глубине тёмных коридоров, за пределами досягаемости наших фонарей. Хотчкис замер, его рука мгновенно легла на рукоять плазменного пистолета. Я тоже остановился, чувствуя, как по спине пробегает ледяной холодок. Этот звук не был похож на деформацию металла или падение обломков. В нём чувствовалась какая-то… организованность.
— Ты слышал? — прошептал Хотчкис, его голос дрожал от напряжения.
Я кивнул, не отрывая взгляда от зияющей черноты ближайшего коридора. Мы были не одни.
— Это точно не наши, — прошептал я в ответ, чувствуя, как внутри нарастает тревога.
Если бы это были они, мы бы не только слышали их шаги… при такой близости рации бы точно добивали друг до друга. А в эфире, на все мои призывы к остальным группам выйти на связь, по-прежнему царила мёртвая тишина.
Глава 15
К концу первого часа напряжённого ожидания Ниамея позволила себе едва заметно расслабить сведённые от чрезмерной концентрации плечи. Прошедшее время не принесло дурных вестей, и это само по себе уже было маленькой победой. Расставленные Декстером перед высадкой группы ловчие маяки молчали, их датчики не фиксировали ничего, кроме безжизненных каменных глыб, беззвучно проносящихся в черноте космоса, да вездесущей пыли.