Ниамея продолжала стрелять, пока от большей части инопланетного корабля не остались лишь мелкие, оплавленные фрагменты, быстро рассеивающиеся среди остального космического мусора.
Она тщательно просканировала сектор ещё раз. Никаких следов. Никаких энергетических сигнатур, указывающих на работающие системы. Только мёртвый камень и металл.
Девушка откинулась на спинку кресла, чувствуя, как по вискам стекают капельки пота. Руки слегка дрожали от напряжения.
— Вот так, — тихо сказала она, больше для себя, чем для Фло. — Теперь всё будет хорошо.
Фло молчал, глядя на неё широко раскрытыми глазами. Он, кажется, начал понемногу приходить в себя, но шок от увиденного ещё долго не отпустит его.
Скрежет аппарели, возвращающейся в исходное положение, и шипение выравниваемого давления в шлюзовой камере прозвучали для меня музыкой — самой прекрасной и обнадёживающей из всех, что я когда-либо слышал. Оказавшись снова на палубе «Церы», я ощутил почти эйфорический прилив эндорфинов, смывающий остатки ледяного ужаса, сковавшего меня там, на астероиде. Физически я был вымотан до предела, каждый мускул ныл от напряжения и усталости после часов работы в скафандре в условиях почти нулевой гравитации и постоянной угрозы. Но это была приятная усталость, усталость человека, вырвавшегося из пасти смерти.
Потому что там, на краю у обрыва разрушенной базы, когда «Цера» начала свой яростный обстрел, у меня внутри действительно словно что-то оборвалось. На несколько долгих, бесконечных секунд меня охватил первобытный, липкий испуг, что мы не успеем вернуться. Что Ниамея примет решение экстренно покинуть этот квадрат, оставив нас здесь.
Да, я смалодушничал в тот момент, испугался, что нас просто бросят, спишут как неизбежные потери. И, судя по напряжённым, осунувшимся лицам остальных членов других поисковых групп, не одному мне в голову пришла столь пугающая, отчаянная мысль. Этот страх был почти осязаем в воздухе ангара, смешиваясь с запахом озона от скафандров и пота.
Впрочем, всё закончилось относительно хорошо — по крайней мере, для части из нас. Мы вновь оказались на «Цере», в относительной безопасности нашего потрёпанного корабля. К сожалению, не все.
Первые доклады от вернувшихся групп рисовали мрачную картину наших потерь и проливали свет на истинную природу того, с чем мы столкнулись в руинах базы. Из двенадцати человек, отправившихся на это рискованное задание, четверо не вернулись. Каждый рассказ выживших добавлял новые, леденящие душу детали к той мозаике ужаса, что начала складываться у нас в головах.
Тяжёлой оказалась новость о четвёртой двойке — они пропали без вести, полным составом. Два человека просто исчезли, словно растворились в тёмных, пыльных коридорах, поглощённые мёртвым астероидом. Мы могли лишь строить догадки об их судьбе. Возможно, неосторожный шаг спровоцировал обвал в одном из многочисленных нестабильных участков базы — разрушения там были повсеместны. Но, учитывая то, что мы узнали от других выживших, эта версия казалась слишком… простой. Куда более вероятным и страшным было предположение, что они первыми наткнулись на истинных хозяев этих руин и не имели ни единого шанса.
Два других наших бойца, по одному из разных команд, пропали в прямых столкновениях.
Во тьме полуразрушенной базы нас поджидали отнюдь не остатки банды Барнса. Тех, к моменту нашего прибытия, уже давно сожрали.
Группу Ская атаковали уже на обратном пути, когда они спешили к точке сбора. По словам дроида, они с Фёдором даже толком ничего не успели понять или предпринять. Из бокового, полузаваленного прохода метнулась какая-то невероятно быстрая, размытая тень. Скай, благодаря своим сенсорам, успел зафиксировать лишь на долю секунды её контуры — нечто длинное, гибкое, с множеством конечностей. Эта тень сбила Фёдора с ног, и почти мгновенно утащила его напарника в узкую дыру, ведущую куда-то на нижние, неисследованные уровни базы. Всё произошло так стремительно, что бедолага не успел даже крикнуть.
Похожую историю поведал и единственный уцелевший из второй поисковой группы — молодой парень, техник связи, которого трясло так, что он едва мог говорить. Их тоже атаковали уже на полпути к выходу из назначенного им сектора. В отличие от Ская и Фёдора, они успели заметить нападавшего и даже открыть по нему огонь. По словам выжившего, тварь, выскочившая из темноты разрушенного коридора, в тусклом свете их нашлемных фонарей показалась ему невероятно похожей на человека.
Существо двигалось с нечеловеческой скоростью, на дальней дистанции большей частью уклоняясь от их выстрелов. Когда же несколько импульсных зарядов всё-таки достигли цели, они, казалось, лишь слегка затормозили её, вызвав злобное, шипящее рычание, но не причинив видимого вреда.
Тварь, по словам техника, просто раскидала двух вооружённых мужчин, словно играючи, её сила была чудовищной. И снова, как в первом случае, пока оглушённый и дезориентированный ударом о стену связист, лихорадочно пытался сменить опустевший энергокартридж своей импульсной винтовки, его напарника схватили и бесшумно уволокли в одно из боковых ответвлений полузатопленного технического тоннеля.
Отправляться на поиски в одиночку, слыша из глубины базы приближающийся шорох и новые, леденящие кровь звуки, он, естественно, не решился, чудом сумев добраться до точки сбора и присоединиться к отступающим.
Таким образом, выходило, что Фло на самом деле спас нам жизнь. Неизвестно чем бы для нас с Хотчкисом всё закончилось, промедли рыжий на минуту-другую со стрельбой по астероиду.
Пересматривая позже на мостике видеозаписи, сделанные Ниамеей во время её «дуэли» с разрушенным кораблём Пожирателей, я чувствовал, как внутри всё сжимается от холодного ужаса. Жуткие, невероятно жуткие твари. А какие живучие! Способность существовать и передвигаться в открытом космосе без скафандров, их почти полная невосприимчивость к нашему стандартному ручному оружию, их чудовищная сила и скорость… Всё это выходило за рамки нашего понимания и боевого опыта.
Но даже в этой беспросветной череде потерь и ужасающих открытий был и один светлый, обнадёживающий момент. Нам наконец-то, впервые за долгое время, по-настоящему повезло.
На тактических дисплеях, словно неторопливый призрак среди хаотичного танца обломков, лениво плыл корабельный топливный бак, из тех, что используются на многих транспортных и промышленных судах. «Цера» неотрывно следила за ним, транслируя изображение сразу с трех ракурсов. Камеры фиксировали каждое его медленное движение, словно опасаясь, что этот хрупкий дар судьбы может в любой момент раствориться в безбрежной пустоте космоса, оставив нас ни с чем.
Короткие, предельно осторожные радарные импульсы, посланные в его сторону, после нескольких серий измерений дали одинаковые обратные отклики — плотность внутреннего содержимого соответствовала полной заправке.
Цистерна была полной.
Нам оставалось только забрать это ничейное топливо. Задача, казалось бы, простая, но и здесь нас поджидало множество «но». Перед тем, как начать перекачку, предстояло проделать немало дополнительной, на первый взгляд абсолютно бесполезной и даже глупой работы.
Из-за вполне обоснованных опасений, что среди окружающего мусора или даже на поверхности самого топливного бака могли затаиться выжившие Пожиратели, теперь мы знали, на что они способны. Сперва необходимо было тщательно расчистить достаточно широкий и безопасный коридор в пространстве для подхода «Церы» и последующей протяжки топливной магистрали.
Нужно было обеспечить максимальный обзор и возможность контроля за всем, что происходит вокруг, чтобы не допустить проникновения на «Церу» ни одной из этих тварей.
Пока те находились в открытом космосе, их невероятная живучесть и относительная невосприимчивость к импульсным винтовкам ещё не делали их непобедимыми. Достаточно было сбить их с курса и отшвырнуть от корабля обратно в пустоту. Но если хоть одна такая тварь попадёт внутрь корабля… это будет катастрофа.
Хотя далеко не все на борту разделяли мой относительный оптимизм по поводу контроля над ситуацией в космосе. Хотчкис, в частности, высказал серьёзные сомнения на счёт того, что эти твари настолько уж безобидны, пока находятся в невесомости. Он резонно указал на то, что на видеозаписях Ниамеи у некоторых из них было отчётливо видно нечто похожее на оружие.
И было бы верхом наивности предполагать, что существа, достаточно разумные, чтобы управлять межзвёздными кораблями, не смогут так же эффективно использовать и своё личное оружие, даже в условиях вакуума и отсутствия гравитации. Поэтому не стоило рассчитывать на лёгкую прогулку. Нас ждала тяжёлая, нервная и очень опасная работа.
Исходя из этих соображений, «Церу» не стали подводить слишком близко к найденной цистерне. Решили, что лучше будет использовать максимально длинную топливную магистраль, какую только сможем собрать из имеющихся у нас секций, и держать корабль на почтительном расстоянии, готовым в любой момент к экстренному отходу. На всякий случай, по всему внешнему корпусу корабля, у каждого иллюминатора и технического люка, были расставлены дозорные. Задействовали вообще всех, на кого нашлись исправные скафандры и кто мог хотя бы просто смотреть по сторонам — даже подростков.
Воевать детей, конечно, никто не заставлял. Их задача была простой, но жизненно важной: внимательно наблюдать за окружающим пространством и при малейшем подозрении на движение, при появлении любой аномалии, немедленно подавать сигнал тревоги.
Несмотря на всеобщую тревогу, подогретую и ужасающими видеозаписями Ниамеи, и недавней гибелью четырёх наших товарищей во время вылазки на базу, сама заправка прошла на удивление гладко, без каких-либо происшествий. Никто не пытался нам помешать.
Похоже, Пожиратели либо не заметили нашей возни, либо Ниамея действительно уничтожили всех, кто находился на том разрушенном корабле.
Мы угробили на эту операцию почти четыре долгих, напряжённых часа. Сначала на расчистку пространства, потом на сборку и протяжку топливопровода, и наконец, на саму перекачку. Но оно того стоило. Мы сумели пополнить наши почти пустые баки.