— Э… Извини, что перебиваю, но чего-то я не пойму… А музыка тут при чём?
— Вот именно, что не понимаешь и вряд ли поймёшь. Даже малюсенький изъян, генетическая слабость или прихоть, вызванная этой слабостью, может разрушить всё, что создавалось долгими циклами. Мой старший брат — генетически сильный и безупречный во многом превосходил меня, но… Сошёл с дистанции, поддавшись искушению, раньше, чем сумел чего-то достичь. В дальнейшем, мои родители это учли и сделали меня невосприимчивым к некоторым вещам…
«Интересно, к каким же ещё?»
— … Стремясь избежать повторения… Но ирония в том, что я сам по ошибке внедрил себе дефектный ген, сведя на нет все их старания. Я не биогенетическая машина всё-таки… И враги этим воспользовались.
— У тебя есть враги?
— Есть.
Риген так резко схватил меня за плечи, что в первый момент я перепугалась.
— Ты и не представляешь, Вэлери, сколько у меня врагов! — лихорадочно заговорил он, сверкая зрачками и по-прежнему не выпуская меня. — Было! В прошлой жизни. Бессчётное количество раз мне расставляли ловушки, норовили генетически дискредитировать и даже убить… Подозреваю, что взрыв синхронизатора тоже не случаен.
— Думаешь, что кто-то подстроил…
— Ничего я не думаю, — он отпустил меня и отвернулся, разглядывая розовый куст с очередными насекомыми.
Когда они успели появиться?
Я косилась на них с опаской. Вроде бы жуки и жуки, но размером с теннисный мяч.
Неужели Риго их и вызвал?..
— Я ничего не думаю, — повторил капитан-легарт. — У меня нет доказательств. Но исключать такую вероятность нельзя… Хотя пострадал Зарек, а не я.
— И ты пострадал. Скитаешься по безвременью. Возможно, они и не собирались тебя убивать, а только вывести из игры.
— Всё может быть, — он испытующе посмотрел на меня. — Поэтому, я очень хочу выяснить, какая в этом роль у тебя, Лера.
Я чуть не поперхнулась.
— Никакая! Я вообще тут не при чём! Просто оказалась в неподходящее время в странном месте…
Он кивнул.
— Поначалу и я так думал. Ты возникла в блоке времени попрыгунчика внезапно и фантастически. Я, конечно, сомневался, но вскоре убедился, что ты не орудие врага.
— А кто же я?
— Ты — парадокс. С некоторых пор я дружу с парадоксами и решил, что могу тебе доверять, как и Зареку. Ватару я, впрочем, тоже верю, но с оглядкой, а вы со штурманом идеальная команда для меня. Можно гарантированно не опасаться ножа в спину. И кое-какие события лишний раз это подтвердили… До случая в шкафу.
— Что же теперь изменилось?
— Всё!
— Твои враги далеко! Они не знают, где ты! — я почти орала, от злости и обиды на этого параноика. — И даже жив ли ты!
— Нельзя их недооценивать. Они на всё пойдут…
— Да ты свихнулся! С этим своим темпоральным сдвигом…
— Тогда, как ты объяснишь?! — он вскочил, схватил меня за плечи и припёр к скамейке. — Как ты объяснишь, что какая-то непримечательная женщина с Земли — обычный человек, якобы из прошлого, ничего генетически из себя не представляющий, играючи пробил мою генетическую защиту, просто напевая примитивную мелодию…
Обида выросла и заполнила моё существо, подавив все прочие чувства.
— Я правда из прошлого!
— Тебе могли и мозги промыть!
— Руки от меня убери!
— Не уберу… Пока не узнаю, что ты такое, Вэлери.
— Ноги затекут, — злобно отбрила я.
— Пойми… Они множество раз пытались. Подсылали лучших агентов. Генетически-выдающиеся джамранки обольщали меня — музыкой, поэзией, обменом… Ничего у них не вышло! Да, именно на этом прокололся мой брат! Не устоял из-за своей чувствительности к музыке и стихам. Но родители это учли, со мной. Никому до сих пор не удавалось сотворить то, что ты своим незатейливым пением сделала со мной…
— И т-ты… — голос у меня задрожал. — Т-ты думаешь, что я… что… меня подослали тебя ослабить и уничтожить?
— Я не знаю, что мне думать, Лера, — устало вымолвил он, опускаясь передо мной на колени и придерживая за талию. — Я ни в чём не уверен… Ни в чём! Возможно, ты слепое орудие в чьих-то руках… Погибнем мы оба, если кто-то запустит механизм. В живых и тебя не оставят, не надейся.
— А если это не так? — всё похолодело внутри. — Всякое бывает. Совпадения…
— Наверное, но это не повод терять бдительность и… Не верю я в такие чудесные совпадения. Джамрану владеют и темпоральными, и пространственными технологиями. Большинство под запретом, но мало ли…
— Так что будем с этим делать? — обескураженно спросила я, чувствуя как злость постепенно улетучивается.
— Постараемся во всём разобраться, исследовать… А пока, нам лучше держаться друг от друга подальше…
— Хорошо… — мне стало так плохо, что не передать.
Он стремительно подался вперёд, уткнулся лицом мне в колени и оттуда глухо проговорил:
— Самое поганое, Вэлери, что я сам не хочу держаться от тебя подальше…. Я хочу, чтобы ты была рядом, всегда…
Чуть не плача, я запустила пальцы ему в волосы, с наслаждением перебирая пряди, наклонилась и прижалась щекой, с горечью вспоминая наши безумства в шкафу.
— И страстно желаю повторить всё, что испытал с тобой, и делать это снова и снова. Каков бы ни был итог или исход… Я лучше сам умру, Вэлери. Потому что… Это немыслимо, но я тебя…
— Простите, что прерываю… — смущённо произнёс кто-то поблизости и покашлял. Мы вскинулись одновременно и уставились на…
Да! Это был он! Мы тотчас узнали его, несмотря на капюшон и накидку, а возможно и благодаря им… Либо интуитивно — по голосу. А когда инопланетянин обнажил голову, сомнений не осталось
— Четвёртый смотритель! — воскликнула я, ибо это был он. «Кедровые» шишки на голове ни с чем не спутаешь, а лицо… Я запомнила его! Хоть и созерцала недолго, и только раз. Этот облик словно врезался в память.
Смотритель стоял на дорожке в нескольких шагах он скамейки и тепло улыбался.
— Я тоже рад встрече! Вот и свиделись через миллиарды циклов…
— Что вы тут делаете? — отрывисто бросил Риген. — И как сюда добрались?
Настоящий джамрану! Сразу к делу без обиняков, слёз, объятий и сантиментов.
— Ну вот! — вырвалось у меня. — А ты говорил, что с таким сердцем он долго не протянет.
И сама ужаснулась своим словам.
Однако смотритель лишь рассмеялся.
— Собственным ходом. Я хозяин этого парка. Кельбер — мастер измерений, и тот, кто привёл вас сюда.
— Невозможно! — кажется, вскричали мы оба.
— Разумеется, — кивнул он, — но я должен многое разъяснить. Так получилось, что удалось разделаться с делами пораньше. Вот и захотел увидеть вас прежде остальных…
— Увидели? — нахмурился Риген. — Довольны?
— Да, — он кивнул. — Вы тоже не изменились. Вернее, нет… — покачал головой с шишками. — Изменились, но в лучшую сторону… Теперь я вас нашёл, остальное потом. Не буду вам мешать. Приходите на ужин, там и поговорим.
Под недоумевающими взглядами на двух перекошенных физиономиях, смотритель степенно удалился. Но до калитки так и не дошёл, а истаял буквально на полпути. Мы с Риго озадаченно глянули друг на дружку.
— Безумие какое-то, — пробормотал джамрану и добавил:
— Думаю, нет смысла продолжать разговор. Мы уже объяснились.
— Э-э! Нет, — заартачилась я, — не всё мы выяснили. Кое-что ты мне должен.
— Чего ты хочешь?
— Пролей-ка свет на некое обстоятельство… Кто из нас всё-таки соблазнил?
— Ты.
— О…
Вот как? Стало быть, признал своё поражение. Это радует!
Я довольно улыбнулась.
— Значит…
— Это ничего не значит, — Риген коварно прищурился. — Точнее, лишь одно. Соблюдать наш договор опасно и бессмысленно. Я расторгаю его.
Вот так-так…
Капитан развернулся и направился к воротам.
— Ты сам назвал меня «звездой в своём небе»! — крикнула ему вдогонку. — Я за язык не тянула…
Риген приостановился, обернулся, смерил меня задумчивым взглядом и заявил:
— У этого выражения есть и другие значения. Например, «отныне, на моём небосклоне ты — звезда, опалившая меня». Так я и сказал.
Почему всё так сложно?.. И как страшно жить!
Глава 41. Эра всеобщего благоденствия
Ужинали мы на квадратном балконе смотровой башни. Отсюда открывался прекрасный вид на Лаокону. Такие сооружения возвышались в центре каждого парка в обрамлении балконов и висячих садов.
Парки…
Город, распростёртый внизу, делился на районы или сектора, отмеченные границами изгородей из особой разновидности красных деревьев. Вся столица выглядела как буйно заросший цветной лабиринт.
— В наших городах нет улиц в обычном смысле, — объяснил Кельбер. — Есть площадь и парки вкруг неё. За отдельными парками следят, подобно мне.
— Ориатонцы? — спросил Риген.
— Мы называем себя ори-атами, — улыбнулся шишкоголовый. — Наш дом теперь здесь, но пришли мы из созвездия Ориона.
— Вы хотите сказать… — опешила я, — что Орион и Ориатон… Как-то связано?.. Но это же, из мифа Земли.
— Определённо созвучно, — отметил Риго.
— Мифы тоже откуда-то взялись, — загадочно произнёс Кельбер.
Однако нас больше волновал другой вопрос — откуда взялся он сам.
Тем не менее, ели мы с аппетитом, и всё было очень вкусно.
— Не обязательно такие, как я, — добавил смотритель. — Представители разных народов присматривают за секторами и следят, чтобы жителям там было удобно и безопасно. Это их выбор.
Смотрители?
Неплохо они тут устроились, судя по обстановке и обильной жратве.
— Сегодня я угощаю, — пояснил смотритель, — а дальше питаетесь сами, по вашим потребностям и возможностям. Мы авансом предоставили вам первый уровень.
Я не представляла пока, что это значит, поэтому старалась наесться впрок и даже с собой прихватить. Прежде чем разберусь, в чём фишка этого далёкого загадочного будущего. Вдруг, придётся жить впроголодь или питаться одними пищевыми кубиками. Что, впрочем, одно и то же.
Кто бы мог подумать, что мы окажемся за столом с древним ориатонцем? Я, Риго, Зарек, и астроморфы.