Я заорала, понимая, что врежусь… И на мои ладони, судорожно вцепившиеся в «рога», легли другие — крепкие, сильные и уверенные. Штурвал легко подчинился тому, кто стоял за моей спиной. Попрыгунчик задрожал, скакнул и остановился… В опасной близости к острому носу чужого корабля…
Я перевела дух, и меня затрясло.
— На полуавтоматику перейти не судьба? — насмешливо спросили из-за спины. — Теория пилотирования, раздел двадцать семь, параграф четыре — режимы экстренного торможения… Отпусти штурвал, Вэлери.
И знакомые руки с шипами стиснули мне плечи. Я разом полюбила эти шипы!.. Неожиданно обняли меня и прижали к себе. Меня — трясущуюся от напряжения и потрясения, как поросячий хвостик.
— Успокойся, Вэлери, — строгий голос капитана никак не вязался с волнующими прикосновениями и нежными объятиями, но именно этот тон подействовал на меня отрезвляюще. Глубокий тембр затрагивал что-то значительное внутри меня, добирался до самой сути.
— Ты никудышный пилот, Вэлери, — Риген развернул меня к себе, и я увидела его смеющиеся тёмно-вишнёвые глаза. — Пока что… Тебя следует поучить ещё. Жду в своей каюте, после. А сейчас… — он наклонился ко мне, словно хотел поцеловать, и его губы почти касались моих. — Давай-ка посмотрим, на что мы там налетели.
Отстранив меня, он решительно протопал к своему креслу.
И тут я заметила, что он босиком и в халате. В моём! А тапочки, видать, не налезли или потерял второпях. Так бежал!..
Глава 8. Капкан
Нам несказанно повезло! Наверное. Потому что я никогда не доверяла такому везению. Мой капитан тоже. Он всегда был начеку.
— Экспериментальный боевой звездолёт класса попрыгунчик, — констатировал Риген. — Первый звездолёт джамрану, не рассчитанный на форму диска. Следующее поколение облегчённых таранящих крейсеров после «звёздных драконов». Незаменимый в разведке и при атаках. Разработан и создан через двести пятьдесят циклов, после окончания войны с наггеварами, для другой войны… Негласной.
Вот тебе и «попрыгунчик»!
Сейчас мы смотрели как раз на такой образец — близнеца нашего попрыгунчика.
— Это более ранняя модель, — пояснил капитан. — Попрыгунчик-006, а наш Попрыгунчик-007.
— Разве его сублиматор нам подойдёт?
— Этот — да. Совпадение по всем глобальным параметрам. Темпоральное ядро одинаковой конфигурации, а периферийные отделы легко перенастроить.
Капитану, безусловно, видней… Ему же копаться в этих схемах и всё подключать, а я просто рассматривала корабль. Точнее, его носовую часть. Попрыгунчк-006 слегка покачивался, наклоняя лобастый перед с острым носом. Словно большой и упрямый зверь…
Настоящий таранчик, а не попрыгунчик. И почему «попрыгунчик»? Если его предназначение таранить вражескую технику.
Я вспомнила схему. Сверху он напоминал боевого воробья вытянувшего клюв и сложившего за спиной крылья. А сбоку… При виде него на ум приходили: загогулина, крюк, бумеранг, запятая… Короткое верхнее крыло, нечто среднее между завитушкой и акульим плавником, нависало над длинным нижним. Или это у него такой хвост? А корпус обтекаемый и тёмный…
«Он предусмотрен для вхождения в атмосферу», — объяснил мне тогда Риген.
Капитан включил сферический обзор. Вокруг нас, под нами и над головами плавали обломки. Мы находились на окраине кладбища звездолётов.
— Откуда здесь столько?..
— Остались от разных войн и крушений, — пояснил Риген.
— А почему именно в этом месте? Их специально сюда приволокли?
Как-то мне не верилось…
— Не все, — улыбнулся капитан. — Легенды гласят, что в сердце свалки находится потухшая звезда с высоким коэффициентом магнето ядра. Она-то и создаёт магнитное поле, притягивающее сюда обломки кораблей со всей галактики.
— Вдруг оно и нас затянет!? — испугалась я.
— Не переживай, — улыбнулся Риго. — С работающим двигателем мы легко оторвёмся. Поле-то слабенькое по вселенским меркам. Иначе оно бы тут всё втянуло. Реагируют только металлические обломки. Металл в таком состоянии подвержен цепной реакции. Подобное притягивает подобное… Но потерпевшие крушение звездолёты тысячелетиями дрейфовали в космосе, прежде чем прибиться сюда.
— Разве это никого не волнует?
— До эпохи триумвирата мы и не подозревали о существовании этой свалки. Только после войны с наггеварами… — на лице капитана отразились боль и смятение. — Память о той войне жива до сих пор… Здесь нашли последнее пристанище многие знаменитые крейсеры. Свалку объявили кладбищем. Она расположена в необитаемом отростке рукава Млечного Пути, вдали от космических дорог. Триумвират два века порывается тут прибраться, но всё никак не сподобится. Других дел хватает… Думаю, он так и не собрался, если свалка ещё здесь. Хотя… и без них когда-нибудь на кладбище не останется ни одного покойника. Всё разберут мародёры и такие как мы искатели, по винтику.
— Брр…
Я смотрела на зловещие груды металла, и кожа холодела у корней волос… Поскорей бы достать сублиматор и рвануть отсюда.
— Ну что? Облачаемся скафандры? — деловито спросила я, нарочито бодрясь и отгоняя страх.
Риген глянул на меня снисходительно, открыл панель под консолью и достал оттуда два пояса с коробочками. Один протянул мне.
— Надевай!
— Что это? — удивилась я.
— Генератор силовых оболочек. Скафандрами давно никто не пользуется. Для выхода в космос есть роботы и вот это…
— А дышать мы будем как? — я тут же обнаружила брешь в технических наворотах будущего.
— Кислородные таблетки, — пояснил Риго.
Поспешила я с выводами.
— И вот.
Капитан прилепил мне к запястью тонкую бесцветную пластинку. Я не успела испугаться, как она тотчас слилась с кожей.
— Геноморфный коммуникатор. Полностью вербализируется в сознании. Пользоваться им легко, хоть поначалу и непривычно. Я сам всё активирую. Будем переговариваться в открытом космосе… И, держи, — он кинул мне что-то похожее на заглушку для розеток с двумя трубочками, я еле успела поймать. — Носоглоточный циркулятор. Вставь в нос.
Далее капитан меня проинструктировал:
— Надевай пояс… Так… Видишь на коробочке пульт? Последовательность…
Убедившись, что я запомнила код активации и дезактивации, он напутствовал:
— Находись рядом и трос не отпускай. Пристегни к поясу… Искусственная гравитация включится автоматически, едва окажемся внутри корабля… Проклятье!..
Внезапно, повсюду — над нами и под нами вспыхнули огни. Обломки вокруг заблистали, отразив яркий свет, и корабельные сенсоры на время ослепли. Риген поспешно отрегулировал настройки.
— Проклятье!
И поднял энергетические щиты. Очень вовремя. Сразу же по кораблю ударил отменный залп. И ещё… Со всех сторон!
Вот тогда я и выяснила, почему корабль назвали попрыгунчиком. Он прыгал и увёртывался, ловко уходя с линий обстрела. Как мячик! Нас при этом болтало так, что пришлось вцепиться в ближайшее кресло. Благо, желудок у меня крепкий…
Капитан добрался до орудийной консоли. И в тот же миг стрелять в нас прекратили. Радары очистились, и экраны отобразили агрессора. Орды светящихся кораблей-медуз окружили нашего «воробья».
— Заклятого гатрака! — прорычал Риген. — Бетароиды!
— А это что за клоуны?!
— Злейшие враги триумвирата. Впервые, после великой победы конгломерата над Наггеварской империей. Прибыли из Андромеды. Начали скрытую вялотекущую войну. Длилась она примерно десять лет…
— А потом?
— Потом они убрали свои полиморфные задницы обратно в туманность, но, выходит, не до конца.
— Почему?
— Потому что, судя по возрасту некоторых обломков и появлению здесь «Попрыгунчика-006», мы сейчас в далёком будущем. Примерно через триста лет после разгрома бетароидов под Адакерком — тройной звёздной системы.
— Как ты это всё понял?
— Попрыгунчик просканировал ситуацию за бортом.
Я тоже наконец доползла до консоли, и Риген показал мне данные с голодека. Впрочем, я всё равно половины не понимала.
— Попрыгунчики специально оснащены для уничтожения медуз…
Они реально так назывались! Медузами!?
— У нас самый убойный в галактике арсенал оружия, включая аннигиляторы. Сейчас им устроим… Пока они перезаряжаются.
Так вот почему оттуда больше не стреляют.
Капитан передвинул курсивы на сенсорном дисплее консоли и ввёл запуск…
— Паф!
На обзорном экране медузы рассыпались пылью, исчезая одна за другой…
Это сработали аннигиляторные орудия.
— Да! Гадёныши. Надеялись на лёгкую поживу?.. Твою гатракскую…
Последний из исчезнувших напоследок дал залп по мёртвому попрыгунчику, разрушив все надежды на исправный сублиматор… А на консоли замигали красные огоньки, предупреждая о новой угрозе.
— Проклятие! — выругался капитан.
— Всё же хорошо? — испугалась я.
— Ничего хорошего! Медузы выпустили абордажников… Они материализовались у нас на борту.
— А как…
— Часть бетароидов успели принять до аннигиляции газообразную форму, а эта гадость просачивается через любую обшивку. Им даже щиты не помеха…
— Что делать?!
— Сражаться. Другого выхода нет. Они сейчас на внешних палубах. Проникли через обзорную…
Множественные точечные сигналы заполонили голодек.
Капитан подлетел к щитку, перечёркнутому красной молнией, на стене рядом с выходом и нажатием кольца поднял его. За ним скрывалась глубокая ниша, полная самого разного… Оружия?!
— Держи, — Риген протянул мне небольшой трезубец.
— Что это? — я невольно отпрянула.
— Портативный аннигилятор. Бери! Быстрее. Времени мало. Они подбираются к рубке.
— Что мне с ним делать! — меня лихорадило, и я стиснула рукоятку трезубца.
— Успокойся. Просто направляешь на бетароида, и когда он уплотнится, нажимаешь сюда… Режим аннигиляции установлен.
И перед тем как вооружиться самому, капитан скинул халат. Я не успела засмущаться, как он самопроизвольно покрылся синей бронёй с серебристыми прожилками, от шеи до пят. И отрастил себе дополнительные шипы на локтях. А после схватил трезубец… Поскольку я так и стояла, разинув рот, он сунул мне туда крошечную белую капсулу, и она моментально приклеилась под языком. И вставил в нос «циркуляторную заглушку».