Н-да, ощущения не из приятных. Сразу захотелось чихнуть.
Риген на мгновение сжал мне запястье, запуская режим коммуникации, и активировал защитную оболочку.
— Вэлери, соберись! Ты за силовым полем! Они не причинят тебе вреда. Пошли… Вэлери!
Я резко вдохнула, опомнилась и запаниковала.
— Я не умею! — по спине прополз холодок. — Я…
— Просто прикрывай меня с тыла. Вдвоём мы быстро управимся. И помни. Плотная форма! В газообразной им аннигилятор, что наггевару гвоздь. Но тогда бетароиды не опасны и недееспособны.
О-о…
— А вдруг промахнусь? А вдруг… В переборку! Внешнюю… И хана обшивке.
— Вдруг — твоё любимое слово?.. Не дрожи! Попрыгунчик не подвержен аннигилирующему воздействию. Он создавался как корабль разрушитель несущий разрушения всему… Всё! Они здесь. Пошли!
И капитан раздвинул дверь рубки…
Глава 9. Абордаж
Риген забыл предупредить меня, как выглядят бетароиды в плотном состоянии. Или специально этого не сделал…
Бетароиды напоминали пластилиновых человечков. Только очень больших и злобных, с длинными острыми зубами, в четыре ряда. И отнюдь не пластилиновыми. Враги бросились на нас расщерив пасти, и стремясь покусать. Те, что подальше, кидались горячей субстанцией, похожей на расплавленный вар…
Капитан самолично порвал шипами нескольких отчаянных и с десяток расстрелял из аннигилятора… Мы стояли в коридоре, спиной к спине, а пластилиновые твари всё прибывали и прибывали…
Риген оказался прав, жидкие снаряды отскакивали от моей оболочки и разлетались брызгами. Сам капитан тоже почти не пострадал. Не считая того, что один бетароид всё же изловчился укусить его за ногу, и обломал зубы о броню, и они просто стекли на палубу. Второй обжёг капитану щёку, удачно метнув сгусток «вара» и зацепив вскользь… Но Риген виртуозно аннигилировал прочие горячие снаряды ещё в воздухе.
Поначалу я постыдно трусила, визжала и бестолково размахивала трезубцем, но, случайно убив парочку врагов и убедившись в собственной неуязвимости, вошла в раж. Я прониклась духом сражения. Меня охватил азарт! И откуда-то взялась безрассудная храбрость. Под конец сватки я почти не промахивалась и разила врага направо и налево…
С большинством бетароидов в коридоре мы разделались. Хотя лезли они и через верхние и нижние переборки. Но я бесстрашно косила «пластилиновых» монстров, материализующихся прямо из-под ног… Жуть! Риген хладнокровно устранял лезущих сверху. Недобитые благоразумно сбежали, вернувшись в газообразное состояние. Капитан покрутил кольцо и определил, что беглецы засели в транспортном отсеке на нижней палубе.
— Вернёмся в рубку и выдворим их вакуумной вытяжкой.
— Развеем газ?
— Вроде того….
Капитан шагнул между отворившихся створок, а я замешкалась и… Из-за поворота выскочил бетароид, и с завыванием кинулся на меня.
«Сэжар передаёт тебе…», — неожиданно разобрала я в этом вое, и от изумления забыла про трезубец.
Пуф!
Агрессор обратился в пыль. Его прикончил Риген, вернувшись за мной.
— Зачем?! — набросилась я на капитана.
— Как это зачем? — опешил тот. — Это же бетароид.
— Мог бы и потом, — пояснила я. — Сперва надо было выслушать. А теперь мы так и не узнаем, что там передал Сэжар. Кстати, а кто такой Сэжар?
— Понятия не имею, — пожал плечами Риген.
— Но ведь он хотел что-то тебе… нам передать.
Риген задумался.
— Возможно, это послание из нашего будущего, которое для нас ещё не случилось, а для кого-то уже в прошлом.
— Ах да, я и забыла, что мы хаотично перемещаемся во времени на корабле с неисправным синхронизатором… Вот интересно, а чем мы так разозлили этого неизвестного Сэжара в будущем, которое для нас ещё не наступило, но уже в прошлом для него?
— Не знаю… — капитан поморщился. — И знать не хочу. Это всё гипотетические материи. У нас масса насущных проблем, а их нужно решать немедля. Пойдём, вытравим этих тварей из транспортного и свалим отсюда. Пока не очухались, и обратно не просочились.
В рубке он направился к пульту.
— Послушай… А вдруг на свалке есть и другие попрыгунчики? Нам не обязательно так спешить…
— Послушай, Вэлери, — отозвался Риген. — Не исключено, что где-то ещё затаились бетароиды. Что если, этот таинственный Сэжар нарочно их сюда отрядил, зная, что мы будем здесь? И тот попрыгунчик — приманка… В войну бетароидам удалось захватить несколько… Сядь в кресло!
И я его сразу послушалась. Разве можно ослушаться приказа, отданного в такой категоричной форме…
На вакуумную вытяжку ушло несколько минут, и ещё столько же на стремительное бегство. Едва свалка осталась позади, капитан перешёл с импульсной на сверхскорость и с облегчением откинулся в кресле…
— Всё, Вэлери. Давай сюда аннигилятор.
Риген спрятал трезубцы за щитком, установив кольцом защитный код.
— Не люблю, когда приходится к ним прибегать.
— Почему?
Глупый вопрос, наверное…
— Это страшное оружие. Запрещено в трёх галактиках.
— Но Попрыгунчик ведь напичкан им.
— Оно разрешено только на попрыгунчиках. Бетароидов можно поразить лишь аннигилирующими частицами и то, в плотном состоянии.
Дальше состоялся небольшой экскурс в историю.
— Это оружие было создано в первую эпоху конгломерата. И моментально запрещено после ряда испытаний. И разморожено вновь, во время войны с наггеварами. Потому что не было иного способа пробить их корабли. Кроме точечного аннигилятора совмещённого с направленным лучом и тарана… Затем его снова заморозили, оставив только на кораблях-разрушителях под кодовым названием «попрыгунчик»…
Я заинтересованно слушала, представляя себе этих таинственных наггеваров и бушевавшие в галактике войны… И капитан столкнул меня с небес.
— Пошли в медотсек. Пока роботы чистят палубу от бетароидной грязи.
Но у меня накопились вопросы!
— Куда мы теперь?
— Не знаю. Я настроил дежурные координаты. На месте и увидим. Или перестроимся в полёте. Но, после завтрака…
Я открыла было рот, но увидев, как его обожжённая щека покрывается волдырями, ощутила укол совести и кивнула.
— Пошли. Надо обработать ожог… Тебе больно?
— Нет. Психогенная анестезия.
Но сначала Риген проверил все палубы и отсеки на наличие чужеродных сигналов. Система безопасности попрыгунчика показала, что всё чисто.
Капитан вновь облачился в халат, на этот раз в свой, композитный, предварительно втянув в себя броню с дополнительными шипами. И собственноручно отключил мою оболочку, дезактивировав генератор на поясе. А капсула сама растворилась.
В медотсеке он уложил меня на кушетку, под диагностической параболой, и чем-то намазал себе щёку.
— Нано-витомазь, — объяснил он. — Лечит за секунды.
Проверил результаты диагностики и нашёл какой-то дисбаланс в моих нейронах.
— Полный кавардак, — констатировал он. — И в генах.
Я вообще заметила, что капитан редко использовал привычные медицинские термины. Или так драже переводило джамранские слова на земные понятия… В таком случае, мы сильно отстали от них.
Риген легко сбалансировал инъекцией мои взбудораженные бетароидами нейроны, но вот для генов ему понадобился…
— Массаж, — заявил он, убирая параболу. — Снимай тунику. Ложись на живот. Я сделаю тебе массаж.
«Он же врач, — напомнила я себе. — И генетик».
А массаж я любила. И когда его джамранские ладони коснулись моих обнажённых плеч… Зажмурилась от удовольствия. А стоило мне открыть глаза, как перед ними плыли разноцветные круги… Всё-таки у четырёхфаланговых пальцев неоспоримое преимущество перед трёхфаланговыми… И длилось это счастье минут десять.
— На сегодня хватит, — закончил он процедуру, заставив меня сожалеть.
— А может, ещё немного? — робко намекнула я, натягивая тунику, пока Риген, отвернувшись, разминал пальцы.
— Завтра, если хочешь, перед сном…
Тут я вспомнила, что собиралась у него спросить. Следовало выяснить побольше об этом загадочном обмене и иже с ним.
— Риго…
— Да? — он повернулся и вопросительно уставился на меня.
— Я… спросить.
— Спрашивай.
— Драже-переводчик… Это ведь с ним я всё понимаю и даже тексты…
— Разумеется.
— А… видишь ли. Я могу читать не всё.
— Тебе что-то непонятно в пособиях, которые я дал? Или в должностных инструкциях?
— Нет, там, в основном, понятно, но…
Теперь он узнает, что я шарила в корабельном компьютере… А вдруг это секретные файлы?
— Я искала информацию, о джамрану… Ну, чтобы получше изучить вашу культуру… Многое не переводится.
— Так и должно быть, — кивнул Риген. — Это на староджаммском. Лингвистические коды староджаммского языка не заложены в РНК-переводчик. Более того, защищены от распознавания. Ради безопасности джамрану.
— От кого?
— Мало ли, — он неопределённо взмахнул рукой. — Текстовые возможности стандартной РНК-вытяжки сублимированной в драже несколько ограниченны. Зато интерактивны. То есть, активизируются механизмы распознавание даже при отсутствующем языковом коде в процессе устного взаимодействия. Наши учёные совместили генетические методы джамрану с позитронными биотехнологиями землян.
— Эээ…
— Но, если ты задержишься надолго, я привью тебя универсальной РНК-сывороткой широкого спектра. Договорились?
Я кивнула и неожиданно громко зевнула.
— Идём, отведу тебя в каюту, — улыбнулся он. — После лечебного массажа иногда полезно поспать.
— В чью-у, капита-ан?..
— В твою!
Приятно осознавать, что в чужом и враждебном мире, полном бетароидов, у тебя есть корабль с милым, заботливым капитаном, своя каюта, ванная, и даже композитный шкаф…
Перед сном я всё же успела полежать в ванне, облачиться в уютную пижаму второго стандарта, завернуться в одеяло, погасить свет и улыбнуться своим мыслям… Но я опять во многом ошибалась, вернее, по всем пунктам.
Глава 10. Зарек
Давненько не случалось со мной такого фантастического пробуждения. Причём, среди ночи… Когда тело, охваченное истомой, растворялось в блаженстве… Раскинувшись на знойных простынях, млея от жарких поцелуев и пылких касаний. А чьи-то нежные губы настойчиво ласкали, скользя по обнажённой коже, и шептали в рифму…