Кажется, я не дышал с того момента, как увидел скопившийся в морозном воздухе дым над городской стеной, и до той счастливой секунды, когда наверху промелькнула фигура одного из стражников. Не представляя, что же там произошло, я воспрянул духом, заставив себя отвлечься от детских воспоминаний о горящем Городе Ветра. Вокруг не было ни единого мутанта, в том числе и злополучных мух. Подробности удалось выяснить гораздо позже, когда я уже мог прижимать к себе Хани и слушать всех вокруг, рассказывающих о произошедшем то по очереди, то монолитным хором. Наш народ не привык долго горевать. Да он просто не может себе этого позволить, поэтому уже через пару дней после трагедии все постарались вернуть свои жизни в мирное русло. Сейчас у каждого работы в три раза больше, чем обычно, но и это к лучшему – лучше строить и создавать, чем утопать в своей печали.
Треть жилых домов была сожжена, но о такой мелочи даже не сразу вспомнили. Уже к лету мы отстроим их заново, а вот вернуть павших невозможно. Жертв много, но все дети уцелели – а это хоть какая-то победа, заслуживающая улыбок на наших лицах. Зато мух уничтожено столько, что можно с уверенностью говорить, что мы обеспечили безопасность и других Городов – а это уже победа грандиозная. Мне жаль, что я не был с этими людьми в момент самой большой опасности, но именно я мог поздравлять их с большей искренностью, чем любой другой. Я с грустью вспоминал Таю, которая оказалась в числе тех, кто не добрался до башни. Но моего сына возьмет и будет беззаветно оберегать любая из наших женщин – у них это в крови. Когда я узнал, что выбор пал на Тару – ближайшую подруги погибшей матери моего сына – то только одобрительно хмыкнул. Под ее чутким руководством Сай вырастет сильным и смелым. Она вряд ли даст ему иной выбор… Хотя с чего вдруг она так сюсюкает – сама на себя не похожа!
На месте нашего с Хани дома тоже было пепелище, вид которого ничуть не испортил мне настроение. Последнюю линию поджигали специально, чтобы мухам не удалось выбраться наружу. А мы могли пока жить в башне, присоединиться к Паку, Таре, Троку или любому другому нашему хорошему знакомому, чьи дома уцелели. Но нам выделили один из незанятых домов – видимо, никто особо не горел желанием селиться рядом с двумя огромными псинами. Но наши милые домашние питомцы не мешали почти постоянно кому-то присутствовать в нашем доме, причем всегда с малышом Саем – а там, где есть младенец, всегда отыщется и пара звонкоголосых девиц. Хани теперь тоже иногда брала его на руки, но не строила смешных рож и не пыталась укачать… Она всматривалась в лицо ребенка так же пристально и внимательно, как и он смотрел на нее. Наверное, этих двоих теперь объединяло что-то очень важное. И у меня сжималось сердце от этой картины. Это совсем не похоже на материнский инстинкт или хотя бы близкое к заботе, но что-то настолько же неразрывное – она спасла Сая, поэтому, как бы сама к этому не относилась, подарила ему вторую жизнь. Словно переняла эстафету от Таи… Возможно, именно так думала и Тара, потому что иначе ее почти круглосуточное присутствие в нашем доме объяснить было невозможно. Наверное, если бы Хани попросила, то она вообще бы оставила малыша тут. Тара, всю жизнь мечтавшая о ребенке, вряд ли станет драться за него с той, которая так на него смотрит. Но Хани не попросила.
Однажды я не выдержал и поинтересовался у нее, когда нас наконец-то оставили одних:
– Почему ты так смотришь на Сая? Будто чему-то удивляешься.
А она ответила просто, остановив все возможные продолжения этого разговора:
– Да никак не могу понять, с чего все берут, что он сильно на тебя похож? По-моему, так вылитая Тая.
Мне оставалось только усмехнуться.
Я шел в зал Совета с тяжелым сердцем, но по-прежнему старался не углубляться в свои мысли. Там занял одно из мест и приготовился с интересом слушать все, что будет сказано до того, как кто-то озвучит важное, после чего я уже не смогу оставаться таким же спокойным.
Матушка была здорова, она только немного обожгла руку, поэтому, как всегда, источала уверенность:
– Все собрались. Тогда начнем. Сначала выслушаем читателей и знахарей, чтобы собрать воедино все факты, что у нас есть. Обо всех наших выводах оповестим население позже. Наше поколение столкнулось с таким врагом, которого предки не знали. Погибших в Городе Солнца – почти три тысячи человек. Вместе с Городом Неба убитых насчитывается около тридцати семи тысяч. Я не включаю в это число раненых, не выделяю отдельно матерей и отцов, которые уже не смогут продолжить род. Я говорю только о том, что тридцать семь тысяч жизней, – она вдруг повысила голос, – стоят того, чтобы мы разнесли этих зверей в пух и прах! Мы обязаны сделать все возможное, чтобы больше ни один человек не пал от этой угрозы. Это наш мир! Мы не отдадим его каким-то новым тварям!
Все дружно поддержали ее возгласами одобрения – и я уверен, никто не лукавил. Будущее человечества лежит на наших плечах, а значит, никто не имеет права согнуться, даже если ноша покажется невыносимо тяжелой.
– Начнем с физиологии? – Матушка повернулась к одному из присутствующих знахарей.
Седобородый Сакс поднялся на ноги и вышел в центр. Теперь прозвучат исследовательские отчеты – и это на самом деле будет любопытно послушать. Он говорил быстро и постоянно сверялся с листком, чтобы не упустить ничего важного:
– Итак, отчет по физиологии. Во-первых, предлагаю оставить этим мутантам название «мухи» – в сущности, это не имеет значения. – Глава Совета только кивнула. Само имя нового врага, действительно, роли не играло. Да и кто мы такие, чтобы переименовывать мух, названных так первыми людьми, которые с ними столкнулись? Знахарь продолжал: – Их тела были сильно повреждены огнем, поэтому не все понятно… Начну с очевидного: в шерсти мух содержится какой-то легковоспламеняющийся элемент. Скорее всего, они живут в скалистой гряде за Большой Пустыней. – Он ткнул на всем известную древнюю карту. – Возможно, там есть какие-то радиоактивные горные породы – древние или новые… Но это тоже неважно. – Он перевернул лист, по ходу дела соображая, что надо огласить в первую очередь. – Наличие этих элементов в шерсти мух и объясняет ее воспламеняемость. Вы все это видели. – Он поднял глаза на слушателей. – Они вспыхивали даже от малейшей искры, как сухой порох. Так вот, и мы, и читатели полагаем, что воспламеняемость настолько сильная, что они вряд ли могут находиться на открытом летнем солнце.
Все переглянулись. Информация на самом деле полезная. Похоже, следующей атаки мух в этом году уже можно не ждать, ведь не за горами весна с ее чудесным солнечным светом. Сакс прервал начавшееся обсуждение:
– Мы связали этот факт с особенностями места их обитания, но из этого можно сделать и другой вывод – если они расселятся где-то в ином месте, подальше от радиоактивности, то через несколько поколений могут потерять это свойство или существенно его снизить.
Вот как. На самом деле это значит, что мы потеряем свое единственное перед ними преимущество. Если бы Хани случайно не выявила, насколько сильно они боятся огня, то к моему возвращению уже никого могло бы не остаться. По рассказам, убивать их стало намного проще, вооружившись обычным факелом, а уж когда подожгли дома по всему периметру, то у тварей не осталось ни малейшего шанса.
– Дальше, – продолжал Сакс. – Их крылья еще слабы, но мы обнаружили у них в груди костное образование, которое очень похоже на формирование киля – как у птиц. Кость еще не развита, но… Но это дает нам полные основания классифицировать их, как переходную стадию от хищных млекопитающих к птицам. И снова, по пессимистичным прогнозам, уже во втором их поколении, скорее всего, будет полностью летающее потомство. Есть еще ряд гипотез…
Глава Совета перебила его:
– Пока оставим гипотезы в стороне, Сакс. И без того проблем хватает. – Он кивнул и уселся на свое место, а она обратилась к остальным: – Таким образом, уже скоро они будут летать не хуже птеродактилей – и для этого им даже не надо выселяться из своих скал. У кого отчет по социальному устройству?
Теперь на место Сакса вышла Шестая Мать Города – пожилая женщина по имени Дина. Она тяжело уперлась рукой в стол и говорила уже без листка, явно передумав вдоль и поперек и то, что можно считать гипотезами, и то, что уже является неопровержимыми фактами.
– Мухи – разумны, но это мы знали и до их прихода. Они быстро обучаются – и это стоило нам трех тысяч жизней. Они – коллективисты, а не индивидуалисты. И это очень плохая новость, – она дождалась, когда снова поднявшийся шум смолкнет окончательно. – Подтверждений тому десятки. Например, когда они пробивались к башне, то многие сами кидались на людей с факелами, чтобы очистить дорогу для остальных. Возможно, их общество устроено по принципу улья – есть некая матка или элита, чьи интересы соблюдаются в первую очередь, а остальные – солдаты. Или у них нет инстинкта самосохранения, а есть только инстинкт сохранения рода. Или… в общем, с коллективистами бороться гораздо сложнее, чем с индивидуалистами. Индивидуальные интересы хороши в мирное время, когда нужен научный прогресс и увеличение благосостояния, но они решили воевать вместо того, чтобы строить цивилизацию – и такой враг, не знающий страха в достижении общей цели, представляет собой самую большую опасность.
С этим спорить никто и не собирался. И наиболее значимую проблему я видел в том, что мы-то до сих пор не нашли способа пересечь Большую Пустыню, а они это уже сделали. Таким образом, наш дом для них стал открытым в то время, как их скалы – для нас недосягаемы. А их там могут быть миллионы…
– И кое-что еще – тоже очень важное! – снова заговорила Дина. – Если сопоставить отчет по социальному устройству с физиологией, то… мы думаем, что они пришли сюда не для того, чтобы есть нас, – она подняла руку, чтобы пресечь возражения, – в пустыне полно мутантов, но похоже, их они не трогали… Да и чтобы пересечь Большую Пустыню, нужен такой организм, который может длительное время обходиться без еды и воды… Да послушайте уже! Я уверена, что им нужны не наши жизни, а наши Города! Наши крыши, наши стены, наши подвалы, понимаете? Это и есть их план по расселению из скал!