Проследив за его взглядом и окончательно растерявшись, я вновь поворачиваюсь к нему.
– Погоди, Дария – это океан? Ты его так называешь?
– Ну да, – отвечает Самсон как ни в чем не бывало. – Дария означает «море». Так его называл Рейк.
– Ты же говорил, так звали твою бывшую девушку, которая разбила тебе сердце!
Он смеется.
– Дария в самом деле разбила мне сердце, но про девушку я ни слова не говорил.
Я пытаюсь вспомнить тот наш разговор. Неужели он действительно имел в виду воду?
– Как океан может разбить сердце?
– Расскажу тебе…
– Второго августа, да-да. – Закатываю глаза, потом сажусь поудобнее и достаю из кармана телефон. – Я все записываю. Вопросов будет много, так и знай.
Самсон смеется.
– Можно взглянуть на список?
Добавив очередной вопрос, я отдаю ему телефон. Он начинает зачитывать вслух:
– Почему ты не любишь говорить о домах отца, которые сдаешь в аренду? Что за парень к нам подходил во время ужина? Твой самый ужасный поступок в жизни? Почему ты не рассказываешь о своей семье? Что на самом деле произошло с Рейком? Со сколькими девушками у тебя был секс? – Он на миг переводит взгляд на меня, затем продолжает читать по списку: – Назови свое полное имя. Как океан разбил тебе сердце?
Секунду-другую он молча смотрит на мой телефон, потом отдает его мне со словами:
– С десятью. Но помню я только девять – об одной девушке воспоминания совсем смутные.
Десять девушек. По сравнению со мной это много, но в общем-то не криминал. Значит, я неправильно представляла себе его прошлое. Скажи он «пятьдесят», я вряд ли удивилась бы.
– Десять – это немного.
– Но и немало – по сравнению с твоим одним, – поддразнивает меня Самсон.
– Я думала, их больше. Со слов Сары у меня сложилось впечатление, что ты каждую неделю с новой девушкой спишь.
– До секса доходит редко. Целоваться – это да. Пожалуйста, не спрашивай меня второго августа, сколько девушек я перецеловал – все равно не смогу ответить.
Тут фейерверки начинают палить прямо перед нами. Самсон на миг отвлекается, а я по-прежнему не свожу с него взгляда.
– Порой я думаю, что не хочу ничего о тебе знать. Эта загадочность, пожалуй, – одна из самых привлекательных твоих черт, она мне очень нравится. И в то же время нет.
Самсон, не глядя мне в глаза, говорит:
– А знаешь, что мне больше всего нравится в тебе?
– Что?
– Ты единственная из моих знакомых, кому я больше понравился бы бедным.
Он говорит от чистого сердца, это видно.
– Ты прав. Твое богатство меня определенно отталкивает.
Самсон прижимается губами к моему плечу. Затем переводит глаза на воду.
– Я очень рад, что ты решила сюда приехать, Бейя.
– И я, – шепчу в ответ.
20
Не люблю принимать противозачаточные. Я на них всего неделю и уже чувствую неладное: гормоны что-то делают с моим настроением. Эмоции шарашат даже сильнее, чем когда я сюда приехала, – то вдруг по матери заскучаю, то вобью себе в голову, что влюбилась в Самсона, то с удовольствием поболтаю с отцом.
Не знаю, в кого я превратилась, и не уверена, что этот человек мне нравится. Может, дело и не в противозачаточных, но надо же на что-то свалить вину.
Самсон с утра где-то пропадает. Мы с Сарой и Маркусом пошли на пляж без него. Скоро обед, мы проголодались и собираем вещи, когда на пляже между домом Самсона и нашим трое парней начинают натягивать волейбольную сетку. Мы с Сарой относим стулья в кладовку под домом, и я оглядываюсь на ребят.
В груди странно щемит – похоже, мне все-таки не хватает волейбола.
Никогда не думала, что буду по нему скучать.
– Пойду спрошу, нельзя ли с ними поиграть, – говорю я Саре. – Ты не хочешь?
Она качает головой.
– Приму душ. У меня песок в попе. А ты иди, оторвись. Наваляй им хорошенько!
Когда я подхожу к парням, они как раз собираются сыграть один на один. Двое готовятся к игре, а третий сидит за невидимой боковой линией.
– Привет! – здороваюсь я с ними.
Подхожу ближе, и тут мне становится немного не по себе от их габаритов. Как бы в лужу не сесть…
– Можно с вами?
Они переглядываются. На лице самого высокого появляется неприятная ехидная ухмылочка.
– Точно хочешь? – спрашивает он.
– Ага. Я даже готова играть в паре с худшим игроком, чтобы все по справедливости.
Они дружно смеются. Двое указывают пальцем на третьего, который сидит на песке.
– Вставай к нему, он хуже всех играет.
Парень не отпирается:
– Да, предупреждаю, я – отстой.
– Вот и отлично. За дело!
Пи Джей сидит рядом, поэтому я отвожу его в сторонку, чтобы не путался под ногами, и велю ему ждать.
Перед игрой парни представляются. Моего партнера зовут Джо, самого высокого – Тофер, а третьего – Уолкер. Уолкер сразу подает мяч мне, и я без труда отправляю его через сетку.
Уолкер пасует мяч Тоферу, и тот пытается атаковать в мою сторону, но я тут же подлетаю к сетке и успешно блокирую удар.
– Неплохо, – бормочет Тофер себе под нос, когда я зарабатываю первое очко.
Скоро на моем счету их уже три, а Джо еще и не притронулся к мячу.
Я давно не тренировалась и замечаю, что запыхалась быстрее обычного. Ладно, это тоже спишем на таблетки. И на песок. Раньше я на песке не играла.
Ребята зарабатывают два очка, прежде чем мы с Джо наконец-то снимаемся. Собираюсь подавать… как вдруг замечаю на балконе Самсона.
Он внимательно наблюдает за игрой. Машу ему, но он просто стоит и смотрит.
Ревнует, что ли?
Оттолкнувшись от перил балкона, Самсон скрывается в доме.
Это еще как понимать?!
Я очень зла. Он прекрасно знает, что я играю в волейбол. И если я решила сыграть на пляже с незнакомыми парнями, это еще не значит, что я с ними флиртую!
От злости бью по мячу сильнее, чем собиралась. К счастью, он приземляется в поле, прямо на линию.
Этого я и боялась. Чем больше времени я провожу с Самсоном, тем лучше его узнаю. Рано или поздно мне могут открыться не самые приятные его черты. Ревнивцев, к примеру, я терпеть не могу.
После короткого розыгрыша еще разок кошусь на балкон. Самсона там по-прежнему нет.
Я вкладываю в игру весь свой гнев и силы. Высоко прыгаю за мячом, падаю на колени и так – три раза, прежде чем Джо успевает снова притронуться к мячу. Чувствую, к концу игры лицо у меня будет красное, как помидор.
Мы забиваем очко и сравниваем счет: 4:4. Джо подбегает и дает мне пять.
– Похоже, у меня появился шанс на первую в жизни победу!
Я смеюсь, но улыбка тут же меркнет, когда на лестнице я замечаю Самсона. Не дай бог подойдет и устроит сцену – ох, как я разозлюсь…
Он в самом деле идет. Идет сюда.
И в руках у него… стул.
– Мяч! – вопит Джо.
Поднимаю голову: мяч летит совсем рядом, однако мне до него не дотянуться. Все же пытаясь его спасти, я падаю на землю и набираю полный рот песка. Увы, моих усилий хватает лишь на неуклюжее касание.
– Вставай, Бейя! – доносится крик Самсона.
Я вскакиваю и бросаю взгляд в его сторону. Он подходит к нам со стулом в руках, ставит его на песок рядом с Пи Джеем, футах в пяти от сетки, садится и сдвигает очки на голову. Затем складывает ладони в рупор и кричит:
– Вперед, Бейя!
Что он творит?!
На сей раз мяч летит к Джо, и тот наконец выполняет прекрасную передачу вдоль сетки, как мне и нужно. Ребятам ведь невдомек, что в команде я была лучшей диагональной.
Я атакую аккурат между Тофером и Уолкером. Когда мяч ударяет в песок и мы получаем очко, Самсон вскакивает со стула.
– Да! – вопит он. – Так держать, Бейя!
От удивления я замираю на месте, разинув рот. Наконец-то до меня дошло: Самсон вспомнил, что никто никогда не приходил на мои игры.
И пришел за меня поболеть.
– Это кто вообще? – спрашивает Джо, косясь на Самсона.
Тот уже залез на стул и громко скандирует:
– Бейя! Бейя!
Пожалуй, это самое забавное зрелище из всех, что мне доводилось видеть. Один-единственный болельщик на воображаемых трибунах вопит во все горло слова поддержки для девушки, за которую никогда не болели.
Трогательно. Просто до слез.
Тофер подает мяч. Понятия не имею как, но я все же отбиваю его, хотя глаза у меня на мокром месте.
Чертовы эмоции. Да-да, это тоже спишем на противозачаточные.
Самсон всю игру так и орет. Ребята вряд ли этому рады, зато с моего лица не сходит улыбка. По-моему, я за всю жизнь столько не улыбалась. Я улыбаюсь, когда падаю, когда зарабатываю очко и даже когда из легких вышибает весь воздух. Улыбаюсь, потому что никогда не получала такого удовольствия от волейбола. Улыбаюсь, потому что Самсон помог мне понять, как мне этого не хватало. Сегодня же куплю волейбольный мяч. Пора возвращаться к тренировкам.
Играю-то я нормально – в отличие от Джо. Тот выкладывается изо всех сил, но поделать ничего не может: вся игра, по сути, на мне. В какой-то момент он не выдерживает, отходит в сторонку, чтобы отдышаться, и я играю за двоих.
И вот конец близок. Я каким-то чудом опережаю противника на одно очко. Если удастся заработать еще одно, победа у меня в кармане.
Самсон умолкает, когда я в последний раз поднимаю мяч для подачи. Он внимательно смотрит на меня: сразу видно, что искренне болеет. Ничего особенного он не делает, только улыбается, поднимает большие пальцы – и все, этого мне достаточно. Резко втянув воздух, я подаю мяч и молюсь, чтобы он упал на песок по другую сторону сетки.
Подача укороченная. Тофер и Уолкер все равно пытаются нырнуть за мячом, но я-то знаю, что им его не достать. ДА! Мяч ударяется о песок, а Самсон прямо-таки взлетает над стулом.
– Победа!
От потрясения я замираю на месте.
Победа. Моя победа. Следовало бы сказать «наша», но Джо почти ничего для нее не сделал. Даю ему пять, пожимаю руки остальным парням.