Открытие тут же столкнулось с недавно введенным законом, призванным защищать подобные останки. По своему возрасту кости, извлеченные Чаттерсом, попадали под положения NAGPRA — the Native American Graves Protection and Repatriation Act (Закон о защите и репатриации могил коренных американцев) — и автоматически были признаны принадлежащими коренным народам Америки. Узнав дату, полученную с помощью радиоуглеродного анализа, инженерные войска армии США конфисковали кости, убрали их на хранение в сейф для вещественных доказательств в местный полицейский участок и запретили дальнейшее изучение останков, положив начало болезненному конфликту, затянувшемуся более чем на 20 лет.
NAGPRA — это один из тех законов, который полностью не устраивает никого. Когда его принимали, ученые жаловались, что он лишит их важнейшей информации о древних жителях Америки. Некоторые же из тех, чьи интересы NAGPRA, по идее, призван был защищать, считали, что этот закон идет чересчур на пользу исследователям, стремящимся попридержать останки их предков.
Прошло уже почти 30 лет, и закон в итоге в целом оказался полезным как для ученых, так и для коренных народов Америки — он способствовал взаимодействию, сотрудничеству и прозрачности, — однако причина, по которой такой закон вообще понадобился изначально, кроется в длинной истории хищений культурных ценностей[130].
Закон, принятый в 1990 году, не мог исправить последствия десятилетий расхищения могил и незаконного присвоения, благодаря чему были составлены многие музейные коллекции. В лучшем случае он мог способствовать возвращению части украденного и создать свод правил с целью предотвратить повторение подобного в будущем.
Как изначально предполагалось, NAGPRA должен был защищать останки и культурные ценности коренных народов Америки, обнаруженные на землях в федеральной или племенной собственности после 16 ноября 1990 года. Эти обрывки прошлого теперь должны были возвращать прямым потомкам, однако чем старше останки, тем сложнее доказать свое право на них. Племена, претендовавшие на останки, должны были предоставить доказательства своего родства, что порой может оказаться тупиковой затеей. Древние останки могут принадлежать исчезнувшим племенам или народам, либо группам, которые не признаются федеральным правительством. В некоторых случаях племена могут противиться проведению генетического анализа или научных изысканий, в соответствии с законом необходимых для установления родства. Тут-то политика с историей и оказываются по уши погрязшими в напряженные отношения между наукой и культурой: на одной чаше весов лежат эмпирические знания, на другой — культурные традиции, и перевес зачастую идет в сторону науки. Даже если научные исследования действительно необходимы, чтобы установить связь между древними останками и ныне живущими людьми — во всяком случае, с точки зрения закона, — это может показаться оскорблением для людей, которые устанавливают связь на основании традиций и истории своей культуры. Это весьма деликатный вопрос, который несет на себе бремя многовековой европейской нетерпимости к коренным народам и их притеснений. Случай с Кенневикским человеком породил настоящий переполох, продемонстрировав несовершенство нового закона[131].
NAGPRA не был предназначен для того, чтобы решать судьбу древних скелетов, у которых отсутствовали какие-либо очевидные следы связи с современными представителями коренных народов, однако Древний стал олицетворением неполноценности нового закона. Согласно его положениям, любой достаточно древний скелет должен автоматически считаться принадлежащим коренным народам Америки. Не было — и по-прежнему не существует — каких-либо убедительных доказательств того, что здесь раньше могли обитать какие-то другие племена и культуры. Но Чаттерс увидел нечто совсем иное, когда взглянул на найденные кости.
Чаттерсу показалось, что в костях черепа было что-то общее с предками европейцев с квадратными подбородками или даже следы связи с азиатами. На самом деле с первого взгляда он решил, что скелет принадлежит местному белому поселенцу. Узнав же истинный возраст скелета, он все равно описал Древнего как «европеоида» на основании вытянутого лица, квадратного подбородка и узкой черепной коробки. Затем он принялся за восстановление черт лица и результаты своей работы показал на 63-м собрании Американского археологического общества. Лицо, продемонстрированное Чаттерсом коллегам, выглядело чрезвычайно по-европейски. Хотя Чаттерс и настаивал, что не в этом заключается суть его заявления — «Никто здесь не говорит про белых», — восстановленное им лицо было вылитой копией Патрика Стюарта, готового отдавать команды в образе Жан-Люка Пикара на капитанском мостике корабля «Энтерпрайз» из сериала «Звездный путь».
Восстановление лица по черепу выполняется научными методами. Определяются места крепления мышц, толщина фасций и жировой прослойки и другие необходимые параметры. Тем не менее итоговый результат — это все равно субъективная догадка на основании имеющихся данных и измеренных значений. Невозможно с точностью определить расовую или национальную принадлежность только по костям. Не существует каких-либо остеологических маркеров цвета кожи или страны происхождения. Антрополог может взглянуть на череп и выдвинуть гипотезы на основании определенного набора признаков, но и только. И вот появился Древний, возвращенный к жизни в виде белого человека. Таким образом, он мог быть путешественником из другого уголка земного шара, который не имел никакого отношения к Союзу племен индейской резервации Колвилл, оспорившему заявление археолога.
Хотя у представленного Чаттерсом образа и не было каких-либо научных обоснований, некоторые восприняли его всерьез. Антропологи, стремившиеся изучить кости, поверили, что Древний не принадлежал к коренным народам Америки, — они утверждали, что параметры черепа говорят о нем как о таинственном чужаке неизвестного происхождения и что общественность имеет полное право больше узнать о своем прошлом и об истории континента. Движимая расистскими идеями Народная ассамблея Асатру использовала новости о якобы белом цвете кожи Древнего, чтобы заявить о близком родстве этого человека с европейцами. Белые националисты без особых раздумий уцепились за эту находку, возродив к жизни погребенные столетием ранее доводы.
На протяжении XIX века, когда антропология и археология только начали задумываться о том, как им стать настоящими науками, ходило много разговоров про странные холмы и земляные сооружения, обнаруженные по всему Среднему Западу. Раскопки — сначала грубые, потом более систематические — показали, что это погребальные курганы, заполненные костями и предметами культуры. Но кому они принадлежали? Очевидный ответ заключался в том, что курганы построены коренными народами Америки сотни или даже тысячи лет назад. Вместе с тем некоторые специалисты не могли поверить, что у индейских племен могло хватить ума на возведение подобных сооружений либо что их культуры могли измениться. Считалось, что люди со временем не меняются, вопреки всем свидетельствам человеческой истории. Таким образом, некоторые археологи выдвинули предположение, что раньше эти земли населяли другие люди — неизвестная, еще более развитая культура строителей курганов, связанная с мексиканцами, датчанами, индусами или вообще кем угодно, но только не с американскими индейцами. Из этого следовал убийственный вывод, что коренные народы Америки на самом деле не были никакими коренными и что изначально континент населяли предки европейцев. В свете таких утверждений распространение белого населения на запад и целенаправленное истребление индейцев были представлены как возвращение потомками европейцев того, что когда-то изначально им принадлежало. Это прекрасно увязывалось с расистскими убеждениями того времени о том, что коренные индейцы — недоразвитые и отсталые и предпочли примитивную жизнь, отказавшись от якобы благотворного влияния белой цивилизации.
Разумеется, индейцы могли построить эти курганы. Обнаруженные к концу века инструменты и предметы культуры развеяли все сомнения. Вместе с тем сложно не увидеть следы давно отвергнутых идей в событиях, спровоцированных находкой в Вашингтоне этого спорного скелета[132]. Только теперь имело место хитросплетение интересов специалистов и государственной бюрократии на фоне истории дискриминации, которую наука пыталась оставить в прошлом. Инженерные войска армии США не согласились с заявлениями Чаттерса и группы из еще восьми антропологов, которые хотели изучить этого «путешественника из неизвестных земель». Правительственные ученые заключили, что по своему анатомическому строению кости соответствовали тому диапазону параметров, который характерен для коренных народов Америки, и нет никаких причин полагать, будто Древний был каким-то таинственным кочевником, представляющим другую культуру. Таким образом, инженерные войска приступили к организации возвращения скелета в племя юматилла, заявившее о своем родстве с ним. Обеспокоившись, что наука может потерять важнейшую информацию о прошлом континента, особенно новые сведения о том, кто жил в Северной Америке и когда эти люди туда попали, оставшиеся не у дел антропологи, желавшие получить доступ к костям, подали иск. Судебный процесс — Бонничсен против США — растянулся на бо́льшую часть десятилетия.
Судьба Древнего зависела от ответа на очень простой вопрос: принадлежал ли этот человек к коренным народам Америки? Если принадлежал, то по закону его останки полагалось передать его потомкам. Если не принадлежал, то на этот случай в законе не сказано ничего. Вместе с тем сам этот вопрос неоднозначен. «Конфликт между индейцами и антропологами, разворачивавшийся последние 20 лет, по своей сути был тупиковым спором о терминологии», — написал ученый Вайн Делория-младший из индейской резервации Стэндинг-Рок