– Ты в Женеве, – объяснил Грей. – Как ты?
Последовало долгое молчание.
– Я уже знаю про твою руку, – добавил Грей.
– Сволочи! – яростно выпалил Монк. – На борту их судна был доктор. Он накачал меня наркотиками, перевязал мою… мою культю… Здешние врачи собираются делать мне рентген и все такое, но при этом они, похоже, удовлетворены… гм… так сказать, искусством своего неведомого коллеги.
Грей оценил попытку Монка даже в такой ситуации держаться с юмором, пусть даже шутка прозвучала не очень весело.
– А Рейчел? – спросил он внезапно охрипшим голосом.
– Я не видел ее с тех пор, как меня напичкали наркотиками, и понятия не имею, где она находится. Но… Грей…
– Что?
– Ты должен забрать ее у них.
– Именно это я и пытаюсь сделать. А с тобой-то как? Ты в безопасности?
– Похоже, да, – ответил Монк. – Мне велели держать рот на замке, вот я и изображаю из себя глухонемого. Правда, здешние врачи все-таки вызвали местную полицию, и теперь меня охраняют.
– Выполняй пока все их приказы, – сказал Грей, – а я вытащу тебя оттуда, как только смогу.
– Командир, – проговорил Монк внезапно напрягшимся голосом.
Грей понял: друг хочет передать ему какое-то важное сообщение, но понимает, что линия прослушивается.
– Они… они отпустили меня…
Связь прервалась, и в трубке снова послышался голос Рауля:
– Время вышло. Как видишь, мы держим слово. Если хочешь, чтобы женщину освободили, привези нам ключ.
– Допустим. А что дальше?
– У вокзала Лозанны тебя будет ждать машина.
– Нет, – отрезал Грей, – я не собираюсь оказаться в ваших руках раньше, чем Рейчел будет в безопасности. После того как я приеду в Лозанну, вы предоставите мне доказательства того, что она свободна, и только после этого будем договариваться.
– Не дави на меня! – прорычал Рауль. – Иначе мне придется поработать с тобой так же, как с твоим дружком. Продолжим разговор, когда приедешь.
Связь прервалась.
Грей убрал телефон. Значит, Рауль в Лозанне.
Поезд, которого он ждал, был последним в этот день. Народу на перроне было совсем мало, и Грей внимательно изучал своих будущих попутчиков. Сейхан он по-прежнему не видел, а вот шпионы ордена здесь непременно должны были присутствовать.
Наконец, постукивая колесами, подошел поезд. Сделав глубокий выдох, электровоз остановился. Грей вошел в средний вагон и торопливо пошел по направлению к заднему, надеясь избавиться от возможного хвоста.
В тамбуре между предпоследним и последним вагонами его ждала Сейхан. Она не произнесла ни слова, только вручила ему длинную кожаную куртку, а затем открыла дверь аварийного выхода и спрыгнула на перрон с противоположной стороны поезда. Грей надел куртку, поднял воротник и последовал за ней. Выйдя из здания вокзала, они отправились на автомобильную стоянку. Там их ждал черно-желтый мотоцикл «БМВ».
– Садись за руль, – сказала Сейхан. – Вести придется тебе. Мое плечо…
Мотоцикл был взят в аренду, и, чтобы пригнать его сюда, ей пришлось снять руку с перевязи. Но это был недолгий путь, а от Лозанны их отделяло целых восемьдесят километров.
Грей забрался на переднее сиденье и откинул назад полы куртки. Двигатель мотоцикла был еще теплым. Сейхан села позади Грея и обняла его здоровой рукой за талию.
Грей завел мотор и, выехав на улицу, прибавил скорость. Он предварительно изучил карты швейцарских дорог и теперь погнал двухколесную машину по узкому шоссе, которое вело от Женевы в сторону гор.
Луч фары танцевал на темном асфальте. Словно пытаясь догнать его, Грей непрерывно увеличивал скорость. Они должны оказаться в Лозанне до прибытия поезда. Да и тогда – хватит ли им времени?
По мере того как мотоцикл взбирался все выше в горы, мысли Грея возвращались к их разговору с Монком. Что он хотел сказать ему? «Они отпустили меня». Это понятно. Но какой смысл пытался вложить Монк в эти слова?
Грей припомнил последние события, произошедшие в Египте. Уже тогда он знал, что орден отпустит Монка. Хотя бы для того, чтобы сделать Грея сговорчивее, используя Монка в качестве приманки и выкупа за золотой ключ. А Рейчел по-прежнему оставалась у Рауля в качестве заложницы.
«Они отпустили меня».
Означало ли это нечто большее? Орден дракона безжалостен, он никогда не расстается с тем, что оказалось в его когтях. Его люди пытали Монка, чтобы заставить Рейчел заговорить, почему же они так легко согласились его отпустить? Значит, у людей ордена есть другой способ сломать Рейчел, заставить ее сотрудничать с ними.
Только вот какой?
2 часа 02 минуты
Лозанна, Швейцария
Оцепеневшая, измученная, Рейчел сидела в камере подземелья. Каждый раз, когда она закрывала глаза, на нее вновь и вновь накатывал ужас. Она снова видела, как опускается топор, как дергается тело Монка, как подобно рыбе, вытянутой из воды, отлетает и падает на палубу кисть его руки. И – кровь…
Доктор Альберто после этого наорал на Рауля, но не из-за жестокости этого поступка, а потому, что Монк был нужен ему живым. На руку Монка наложили жгут, и Альберто приказал подчиненным Рауля перенести раненого вниз.
Позже одна из женщин «Гильдии» сообщила Рейчел, что Монк еще жив. Через два часа судно на подводных крыльях причалило к одному из островов в Средиземном море, и их перевели на борт маленького реактивного самолета.
Именно тогда Рейчел увидела Монка. В бессознательном состоянии, с культей, забинтованной по локоть, он был привязан к носилкам. А затем ее заперли в заднем отсеке самолета. Там не было иллюминаторов, и Рейчел оказалась одна. В течение следующих пяти часов самолет дважды совершал посадки, и наконец ее выпустили из конуры, в которой она провела все это время. Монка в самолете уже не было.
Рейчел завязали глаза, заткнули рот кляпом и отвели из самолета в фургон. Еще полчаса по ухабистой дороге, и они достигли конечного пункта своего путешествия. Рейчел услышала, как колеса фургона проехали по дощатому настилу. Очевидно, это был мост. Наконец машина остановилась.
После того как ее вытащили из фургона, Рейчел услышала какофонию визга и громкого, злобного лая. Псарня, что ли?
Взяв Рейчел под локти, тюремщики провели ее в какую-то дверь и заставили спуститься по лестнице. Дверь позади захлопнулась, и лай стал не слышен. Женщина ощутила сырость и запах холодного камня. Все это, а также заложенные от повышенного давления уши подсказали Рейчел, что она находится в горах.
Под конец она получила сильный толчок в спину и упала на каменный пол, оказавшись на четвереньках. Рауль ухватил ее обеими руками за ягодицы и грубо заржал:
– Уже хочешь, красавица?
Рейчел дернулась в сторону и врезалась плечом во что-то твердое. С ее глаз сняли повязку, изо рта вынули кляп. Потирая ушибленное плечо, она стала озираться по сторонам и увидела, что находится в крошечной каменной камере. Здесь тоже не было окон. Рейчел стала терять чувство времени. Из обстановки тут имелась лишь железная кровать. На одном краю ее лежал тонкий скатанный матрац, поверх него – подушка. И никаких простыней.
Решеток здесь не было, а одна из стен была целиком из стекла и имела стеклянную же дверь с толстыми резиновыми уплотнителями. В стекле были проделаны вентиляционные отверстия диаметром с кулак, причем каждое из них было снабжено задвижкой – то ли для того, чтобы в случае надобности сделать камеру звуконепроницаемой, то ли чтобы, закрыв их, заставить узника умереть медленной смертью от удушья.
Рейчел находилась здесь уже около часа. Ее не охраняли, но в отдалении она слышала глухие голоса. Возможно, стражу выставили у лестницы.
Послышался грубый голос Рауля, который пролаял какие-то приказания. Рейчел встала и отошла от стеклянной стены. Одежду ей вернули еще на судне, но она, разумеется, была безоружна.
Появился Рауль в сопровождении двух мужчин. Вид у него был не слишком радостный.
– А ну-ка выходи! – рявкнул он.
Дверь отперли, и Рейчел вытащили из камеры.
– Сюда, – сказал великан и повел ее по коридору.
По дороге Рейчел видела другие камеры. Некоторые были заперты, как и ее, другие – открыты и заполнены бутылками с вином.
Следуя за Раулем, Рейчел поднялась по лестнице и оказалась во внутреннем дворе, залитом лунным светом и окруженном по периметру высокими стенами. Выход представлял собой арку, закрывавшуюся опускными воротами, а за ней тянулся над узкой тесниной мост. Итак, она – в замке.
Вдоль одной из стен возле ворот выстроилась вереница фургонов, вдоль соседней тянулась цепочка из двадцати решетчатых клеток. Из этого угла раздавалось низкое угрожающее рычание.
– Испанские мастиффы с Гран-Канари, – с какой-то поистине варварской гордостью сообщил Рауль. – Бойцовые собаки. Их разводят с тысяча восьмисотого года. Настоящие убийцы. Сто килограммов мускулов, челюстей и клыков!
Рейчел подумалось, что это описание идеально подходит ему самому.
Рауль вывел ее через ворота и повел к центральной башне замка. К тяжелой дубовой двери вели две деревянные лестницы. Это причудливое крыльцо было ярко освещено фонарями и имело обманчиво гостеприимный вид. Но туда они не пошли. Их путь лежал к второстепенной двери, расположенной под лестницами крыльца.
Рауль набрал определенную комбинацию на цифровой панели, и дверь открылась. Рейчел ощутила запах антисептиков и чего-то еще, зловонного и страшного. Ее ввели в квадратное помещение, освещенное яркими лампами дневного света. Каменные стены, пол, устланный линолеумом. В дальнем конце комнаты находилась еще одна дверь, возле которой стоял охранник. Рауль подошел и открыл ее.
За дверью тянулся длинный стерильный коридор, по обеим сторонам которого располагались другие комнаты. Идя по коридору, Рейчел заглянула в несколько из них. В одной стояли клетки из нержавеющей стали, в другой – компьютеры, подключенные к каким-то дискам. «Электромагниты!» – догадалась Рейчел. В третьей комнате находился лишь металлический стол в форме буквы X. Судя по кожаным ремням, он предназначался для того, чтобы на нем можно было распять человека. Над столом висела хирургическая лампа.