Страх пробрал Рейчел до самых костей.
Дальше было еще шесть комнат, но она уже достаточно насмотрелась и поэтому не стала в них заглядывать. Когда они остановились у двери в конце коридора, Рейчел испытала чуть ли не счастье.
Рауль постучал и толкнул дверь.
Это помещение так сильно контрастировало со всеми предыдущими, что Рейчел была поражена. Ей показалось, что она попала в покои крупного ученого, члена британского Королевского общества конца XIX – начала XX веков. Мебель из красного дерева, на стенах – ореховые панели, на полу – огромный толстый турецкий ковер с изумрудно-розовым орнаментом…
Вдоль стен протянулись книжные полки и застекленные шкафы, уставленные редкими книгами и рукописями. В одном из них Рейчел заметила старинное издание «Начал» сэра Исаака Ньютона, а рядом с ним – «Происхождение видов» Чарлза Дарвина. В другом шкафу стоял раскрытым украшенный цветными рисунками египетский манускрипт. «Не тот ли, что украден в музее Каира? – подумала Рейчел. – Исправленный текст с зашифрованными строфами, с которых и начались все эти безумные приключения».
Повсюду стояли бесценные произведения искусства: статуэтки этрусков и Древнего Рима, персидское изваяние лошадиной головы в полметра высотой, украденное в Иране десять лет назад. Голова была отколота от древней статуи, которая предположительно изображала Буцефала, любимого коня Александра Великого. Стены были увешаны картинами. Среди них Рейчел узнала шедевры Рембрандта и Рафаэля.
А посередине комнаты стоял массивный резной стол из красного дерева. Рядом от пола до потолка возвышался огромный камин, сложенный из необработанного камня. В его закопченном жерле плясали небольшие языки огня.
– Профессор! – позвал Рауль, закрыв за собой дверь.
Открылась задняя дверь, ведущая в частные покои, и в комнату вошел доктор Альберто Менарди. На нем был черный с кремовой оторочкой пиджак от смокинга. Поверх черной рубашки он, видимо по многолетней привычке, носил белый воротник священника.
В одной руке Менарди держал книгу, а второй погрозил Рейчел.
– Вы были не до конца честны с нами.
Сердце Рейчел забилось, как у пойманной птицы, ей стало трудно дышать.
– И если бы ты не отвлек меня, шинкуя своим дурацким топором этого американца, – обратил профессор свой гнев на Рауля, – я обнаружил бы это гораздо раньше. Вы, оба, идите сюда!
Они подошли к заваленному бумагами столу. Рейчел вздрогнула, заметив свою карту Средиземноморья. Теперь к ее пометкам добавились другие: новые линии, круги, меридианы, пометки широты и долготы. Вдоль одного края карты был выписан таинственный набор цифр. Рядом лежали компас и наугольник, тут же стоял секстант. Судя по всему, Альберто основательно поработал с картой – либо потому, что не до конца поверил Рейчел, либо посчитав ее и дядю Вигора слишком бестолковыми, чтобы правильно разобраться в загадке.
Префект постучал пальцем по карте.
– Рим не является следующим пунктом назначения.
Рейчел стоило больших усилий не моргнуть от растерянности.
– Весь подтекст этой геометрической фигуры, – продолжал Альберто, – предполагает дальнейшее движение в соответствии с временной шкалой. Взять даже эти песочные часы. Они делят время на различные сегменты, которые шаг за шагом должны привести к неизбежному концу. Не зря песочные часы всегда являлись символом смерти, олицетворяли собой конец времен. Поэтому наличие здесь этого символа может означать только одно.
Рауль мучительно морщил лоб, и было видно, что он не понимает ни слова из объяснений доктора.
Альберто вздохнул.
– Совершенно очевидно, что песочные часы означают конец нашего путешествия. Я уверен: где бы ни находился ключ, это место станет конечным пунктом.
Рейчел услышала, как Рауль, стоявший позади нее, пошевелился. Орден дракона вплотную подобрался к осуществлению своей извечной цели. Но у них нет золотого ключа и к тому же, как бы ни был умен Альберто, он еще не разгадал загадку до конца. Хотя, конечно, со временем ему это удастся.
– Это не может быть Рим, – сказал бывший хранитель архивов Ватикана. – Рим – это возвращение назад, но никак не движение вперед. Значит, тут предстоит раскрыть еще одну тайну.
Рейчел покачала головой, давая понять, что устала, и притворно демонстрируя отсутствие какого-либо интереса.
– Это все, до чего мы успели додуматься, пока на нас не напали, – сказала она. А затем, обведя комнату рукой, добавила: – Кроме того, у нас не было таких возможностей.
Пока женщина говорила, Альберто не спускал с нее острого взгляда. Рейчел посмотрела на него, не мигая.
– Я верю вам, – вкрадчиво заговорил он наконец. – Монсиньор Вигор чрезвычайно умен, но эта шарада содержит в себе такое напластование тайн…
Рейчел пыталась сохранять равнодушное выражение, но при этом делала вид, что она немного боится, что им удалось запугать и усмирить ее. Альберто работал в одиночку. Ясно, что он заточил себя здесь, чтобы разгадать загадки древних алхимиков. Не доверяя никому, убежденный в своем превосходстве над всеми, он оказался не способен понять, насколько важно иметь несколько точек зрения на одну проблему, анализировать и сравнивать их. Понадобились объединенные усилия всех членов команды Грея, чтобы сложить кусочки этой головоломки. Одному человеку такое почти не под силу.
Но Альберто, хоть и был отъявленным мерзавцем, дураком уж никак не являлся.
– И все-таки, – снова заговорил он, – мы должны быть уверены в вашей искренности. Вы ведь поначалу скрыли от нас информацию о наличии золотого ключа, верно? Так может, вы еще о чем-то умолчали?
В душе Рейчел снова стал нарастать ужас.
– Я сказала вам все! – поклялась она, стараясь произнести это как можно более убедительно.
Поверят ли ей? Или станут… пытать?
Рейчел сглотнула комок в горле, не желая показывать врагам обуявший ее страх. Она ничего им не скажет! Слишком многое поставлено на карту. Рейчел имела возможность убедиться в том, насколько могущественна сила, использованная в Риме и Александрии, и тайна этой силы никогда не должна оказаться в распоряжении ордена дракона!
Даже Монк был готов заплатить за это своей жизнью. Они оба – солдаты. Тогда, на палубе судна с подводными крыльями, она рассказала о золотом ключе, не только желая спасти Монка, но еще и для того, чтобы снова ввести в игру Грея, предоставить ему шанс предпринять хоть что-то. Да, это риск, но риск оправданный. Ордену дракона не хватает важного куска головоломки, и Рейчел не станет помогать ему в этом, рассказывая про Авиньон и французский период папства. Иначе – все погибло.
– Что ж, – пожал плечами Альберто, – есть только один способ выяснить, все ли вы нам сообщили. Настало время вытянуть из вас всю правду до последней капли. Пошли, – обратился он к Раулю, – пора приниматься за работу.
Дыхание Рейчел участилось, но легким все равно не хватало воздуха. Рауль схватил ее и вытащил из кабинета. Альберто, снимая пиджак, последовал за ними. Ему, по-видимому, действительно не терпелось приступить к «работе».
В мозгу Рейчел снова всплыло воспоминание: рука Монка отлетает и катится по палубе. Она готовила себя к худшему. Эти выродки не должны узнать правду. Никогда! Для того чтобы этого не случилось, она заплатит любую цену.
Выйдя в коридор, Рейчел заметила, что комната, в которой находился операционный стол в форме буквы X, освещена гораздо ярче, чем прежде. Кто-то включил хирургическую лампу. Перед ней маячила огромная фигура Рауля, но все же она сумела рассмотреть бутыль с внутривенной жидкостью и металлический поддон с различными хирургическими инструментами: длинными, заточенными до остроты бритвы, похожими на штопор, с зубьями и крючками. На столе была распростерта человеческая фигура.
«О господи! – пронеслось у нее в голове. – Неужели Монк?!»
– Мы можем вести этот допрос всю ночь напролет, – небрежно бросил Альберто, обгоняя их, чтобы войти в комнату первым.
Подойдя к поддону, он взял с него пару резиновых медицинских перчаток и натянул их на руки.
Рауль втащил Рейчел в эту комнату медицинских ужасов, и она наконец увидела, кто был распят на хромированном столе, прикрученный кожаными ремнями, с разбитым до крови носом.
– Кое-кто решил сунуть нос не туда, куда нужно, – плотоядно осклабившись, сказал Рауль.
Распятая жертва повернула голову к Рейчел, и их глаза встретились. В этот момент остатки воли покинули ее.
– Нет! – крикнула она, рванувшись вперед, но Рауль схватил ее за волосы и швырнул на кафельный пол.
– Ты станешь самым благодарным зрителем этого шоу, – пообещал он.
Альберто взял сверкающий в свете лампы стальной скальпель.
– Полагаю, – сказал он, – мы начнем с левого уха.
– Нет! – снова закричала Рейчел. – Я расскажу вам! Я расскажу вам все!
Альберто опустил скальпель и поднес его лезвие к голове жертвы.
– Авиньон, – навзрыд проговорила Рейчел. – Это Авиньон…
Она не чувствовала вины за то, что открыла тайну. С этого момента ей оставалось рассчитывать только на Грея. Он теперь ее единственная надежда.
Рейчел смотрела в расширенные от ужаса глаза жертвы, распятой на столе для пыток.
– Nonna… – простонала она.
Это была ее бабушка.
2 часа 22 минуты
Авиньон, Франция
Авиньон сиял огнями, шумел, пел и танцевал. В июле каждого года здесь проходил Летний театральный фестиваль – самый крупный в мире праздник музыкального, драматического и художественного искусства. Город наводнила молодежь. Юноши и девушки заполонили гостиницы, общежития и даже парки. Праздник продолжался круглые сутки, и даже надвигающаяся непогода не смущала его участников.
Вигор отвел взгляд от парочки, обжимавшейся на уединенной скамейке парка. Женщина, как могла, пыталась удовлетворить своего партнера, а ее волосы скрывали их лица наподобие ширмы. Монсиньор торопливо шагал рядом с Кэт. Чтобы поскорее добраться до Дворцовой площади, они решили пройти через парк. Папский дворец располагался на вершине скалы, возвышавшейся над рекой.