– Ты уверена, что сумеешь найти запасной вход?
– Когда они привезли меня сюда в первый раз, то надели мне на голову черный мешок. Но при мне было устройство электронного слежения, спрятанное… – она взглянула на Грея, – не важно где. С его помощью я зафиксировала пути подхода. Это выведет нас ко входу.
Они продолжили путь.
Грей внимательно изучал Сейхан. Прав ли он, доверяя этой опасной, как гремучая змея, женщине? В темном лесу нарастали опасения, и не только в отношении напарницы, которую он выбрал для выполнения этой миссии. Грей стал сомневаться в правильности своих действий. Может ли он считаться настоящим лидером? Отправившись на выручку Рейчел, он поставил на карту абсолютно все. Более здравомыслящий человек, взвесив все за и против, отправился бы с золотым ключом прямиком в Авиньон. Грей ставил под угрозу всю порученную ему миссию.
А если в этой схватке победит орден дракона?
Грей вспомнил людей, убитых в Кёльнском соборе, замученных священников в Милане. Если он проиграет, погибнет гораздо больше людей. И ради чего?
Запутавшись в собственных мыслях, Грей продолжал карабкаться по склону.
Сейхан сверилась с прибором и свернула налево. Вскоре их взглядам предстал разлом в скале, частично скрытый гранитной плитой, поросшей мхом и мелкими белыми цветочками. Пригнувшись, Сейхан нырнула в разлом и оказалась в узком туннеле. Следом за ней в щель втиснулся Грей. Короткий проход упирался в старую, проржавевшую от времени решетку, запертую на замок. Сейхан вытащила отмычку.
– А сигнализация? – спросил Грей.
Женщина лишь пожала плечами.
– Сейчас выясним, – беспечно сказала она, и через несколько секунд замок был открыт.
Грей внимательно осмотрел стены. Гранит и никаких проводов.
Отойдя от решетки на десять метров, они оказались у подножия лестницы с грубо вырубленными из камня ступенями. С этого места первым пошел Грей, но прежде он посмотрел на часы. До прибытия поезда из Женевы оставалось всего несколько минут, затем его отсутствие будет обнаружено. Так что времени у них было в обрез.
Грей быстро зашагал по ступеням, не забывая внимательно смотреть по сторонам на тот случай, если бы тут оказались какие-нибудь сторожевые и охранные устройства. Подниматься им пришлось долго – на высоту примерно пятнадцатого этажа, и с каждым шагом в нем нарастало внутреннее напряжение. Наконец туннель вывел их в более просторное помещение – пещеру со сводчатым потолком. Из дальней ее стены бил природный источник, и вода уходила в трещину в полу, стекая к подножию скалы. А перед источником стоял большой куб, вырубленный из камня. Алтарь. Это был римский храм, который описывала Грею Сейхан. Пока что все рассказанное ею соответствовало действительности.
Следом за Греем в пещеру вошла Сейхан.
– Лестница, ведущая в замок, вон там.
Она указала в сторону еще одного туннеля, уходившего в сторону.
Как только Грей сделал первый шаг, темнота внутри туннеля зашевелилась. На свет выступила огромная фигура.
Рауль…
В руках он держал автомат.
Слева от Рауля вспыхнул свет, и рядом с ним возникли еще двое автоматчиков. Позади Грея с грохотом закрылась стальная дверь, блокируя путь, которым он и Сейхан сюда пришли.
Хуже того, Грей ощутил затылком холодную сталь пистолетного ствола.
– Золотой ключ висит на цепочке у него на шее, – сообщила Сейхан.
Рауль шагнул вперед и остановился перед Греем.
– Тебе следовало проявить большую осмотрительность при выборе напарника, – сказал он.
Прежде чем Грей успел ответить, огромный кулак врезался в его живот. Грей задохнулся и упал на колени.
Рауль протянул свою лапу к его шее, сорвал цепочку с ключом и поднес его к свету.
– Благодарю за доставку, – сказал он, – и за то, что сам пришел. Перед тем как отправиться в Авиньон, мы хотим задать тебе несколько вопросов.
Не в силах скрыть потрясения, Грей поднял глаза на гиганта. Он не верил собственным ушам: ордену известно про Авиньон? Но откуда? А потом до него дошло.
– Рейчел… – пробормотал Грей.
– О, за нее можешь не беспокоиться. Она жива и находится в полном здравии. В данный момент она встречается кое с кем из своих родственников.
Смысла последней фразы Грей не понял.
– Не забудь про его напарника в больнице, – напомнила Сейхан. – Нам лишние свидетели не нужны.
– Им уже занимаются, – буркнул в ответ Рауль.
3 часа 07 минут
Женева, Швейцария
Потеряв надежду заснуть, Монк пялился в телевизор. Однако занятие это не слишком увлекало его, поскольку он не понимал ни слова по-французски. От морфина в голове у него плавал туман. На забинтованную культю он старался не смотреть. Злость действовала лучше всякого болеутоляющего. Он злился не только из-за того, что оказался искалечен, но еще и потому, что теперь он стал бесполезен для своих товарищей и ничем не может помочь им в выполнении задания. Его вывели из строя, да к тому же использовали в качестве разменной монеты. Его товарищи в опасности, а он вынужден валяться на больничной койке под присмотром охранников.
Его грызла боль, против которой морфин был бессилен. Он знал, что не имеет права жалеть себя. Он жив. Он – солдат. Он видел, как с поля боя выносили его товарищей в гораздо худшем состоянии. И все же боль не утихала. Он был унижен и сейчас гораздо в меньшей степени, нежели прежде, чувствовал себя мужчиной и солдатом. Логика оказалась не способна успокоить сердце.
Телевизор продолжал бубнить.
За дверью послышался шум, и это привлекло внимание Монка. Раздались голоса – громкие, спорящие, а затем дверь открылась нараспашку. Вытаращив от удивления глаза, Монк смотрел на человека, который прошел мимо охранников в палату. Очень знакомого человека.
– Кардинал Спера?
3 часа 08 минут
Лозанна, Швейцария
Рейчел вернули в ее камеру, но теперь она была не одна.
Охранник остался за пуленепробиваемым стеклом.
Бабушка со вздохом опустилась на железную койку.
– Возможно, сейчас ты не понимаешь, но со временем непременно поймешь, – сказала она.
Рейчел отрицательно помотала головой. Сбитая с толку, вконец запутавшаяся, она стояла у дальней стены камеры. Бабушка смотрела на нее острым взглядом, столь характерным для всех членов их семьи.
– Когда-то я была такой же, как ты. Мне было всего шестнадцать, когда я впервые пришла в этот замок. Война заканчивалась, и мы бежали из Австрии в поисках убежища.
Рейчел вспомнила рассказы бабушки о том, как ее семья бежала сначала в Швейцарию, а оттуда – в Италию. Из всей семьи выжили лишь она и ее отец.
– Вы спасались от нацистов, – сказала Рейчел.
– Нет, детка, мы сами были нацистами, – поправила ее nonna.
Рейчел закрыла глаза. «О боже…» – пронеслось у нее в голове.
– Мой папа, – продолжала тем временем бабушка, – являлся партийным лидером в Зальцбурге, но он также был связан с Имперским орденом дракона в Австрии. Папа был очень могущественным человеком. Именно это братство помогло нам бежать в Швейцарию. Это стало возможным лишь благодаря щедрости барона Соважа, дедушки Рауля.
Рейчел слушала все это с нарастающим ужасом. Ей хотелось заткнуть уши и закричать.
– Но за эту помощь нужно было платить дорогой ценой. Отец подарил барону… мою девственность. Я тогда сопротивлялась, не понимая, как ты сейчас. Отец заставил меня – для моей же пользы. Мы прятались в этом замке четыре месяца, и барон частенько укладывал меня в свою постель. До тех пор, пока я не понесла его незаконнорожденное дитя.
Рейчел сползла по стене и села на холодный каменный пол.
– Но незаконнорожденный или нет, ребенок получился породистым. В его жилах смешалась кровь австрийской линии Габсбургов и швейцарских аристократов из Берна. Я стала понимать это по мере того, как он рос в моем чреве. Именно таким образом орден усиливал чистоту расы. Мой отец объяснил мне, что я ношу ребенка, предки которого были королями и императорами.
Сидя на полу, Рейчел пыталась осознать ужас содеянного с маленькой девочкой, которой впоследствии было суждено стать ее бабушкой. Мало того, что отец фактически отдал ее в наложницы, так еще и «промыл мозги» почти до состояния безумия. Рейчел пыталась вызвать в душе сочувствие к старой женщине, но это ей не удавалось.
– Отец увез меня в Италию, в Кастельгандольфо, где располагалась летняя папская резиденция. И там я дала жизнь твоей матери. Какой позор! Отец избил меня за это, ведь я должна была родить мальчика.
Бабушка Рейчел грустно покачала головой, а затем продолжила рассказывать подлинную историю семьи, неизвестную ее внучке до сегодняшнего дня. О том, как она вышла замуж за еще одного члена ордена дракона, который был связан с церковными кругами Кастельгандольфо. Это был брак, заключенный ради удобства и для обмана окружающих. Их семье было поручено внедрить своих детей и внуков внутрь церкви, чтобы они, сами того не зная, служили осведомителями ордена, его слепым орудием. Для сохранения полной секретности было решено ничего не рассказывать маме Рейчел и ее брату Вигору о прошлом их семьи.
– Но ты предназначена для гораздо большего, – с гордостью сказала бабушка. – Ты доказала, что в твоих жилах действительно течет кровь дракона. Тебя заметили и избрали для того, чтобы поставить на службу ордену. Император лично избрал тебя, чтобы снова, как много лет назад, скрестились две ветви – наша и древнего рода Соважей. Твои дети будут королями среди королей. – Глаза бабушки вспыхнули от радости. – Molti bellissimi bambini. И все – короли ордена!
У Рейчел уже не осталось сил даже для того, чтобы поднять голову. Она закрыла лицо руками. Перед ее внутренним взором пронеслась вся ее жизнь. Что в ней правда? Кто она сама? Рейчел вспоминала о том, как много раз во время конфликтов между бабушкой и мамой она принимала сторону бабушки. Она даже советовалась с бабушкой о своих сердечных делах. Она не просто уважала бабушку, она боготворила ее, старалась быть на нее похожей. И вот теперь выясняется, что она одной крови – о боже! – с этим ублюдком Раулем!