– Все это исчезло туда, куда нам хода уже нет, – проговорил монсиньор. – Нас оценили и сочли пока еще неготовыми.
Рейчел открыла было рот, чтобы рассказать о фальшивом золотом ключе, но Грей сжал ее руку и заставил замолчать. Вдруг дело не только в поддельном ключе и Вигор прав? Возможно, они столкнулись с чем-то таким, к чему были не готовы?
Монсиньор продолжил:
– Древние искали источник Изначального Света, искру, которая положила начало сотворению мира. Возможно, они нашли дверь, ведущую в этот Свет, способ подняться к нему. «Белый хлеб» фараонов давал владыкам Египта возможность сбросить бренную оболочку и превратиться в существо, сотканное из света. Может быть, древним алхимикам в конце концов удалось достичь того же, найти путь из этого мира в другой?
– Как путешествие по лабиринту, – сказала Кэт.
– Совершенно верно. Лабиринт, возможно, является символом такого вознесения. Они оставили здесь эти врата для того, чтобы тем же путем могли пройти другие. Но мы пришли…
– Слишком рано, – перебила его Рейчел.
– Или слишком поздно, – добавил Грей.
Эти слова внезапно вспыхнули в его голове, ослепив, словно вспышка фотокамеры.
Рейчел посмотрела на него, подняла руку и потерла лоб. В ее глазах Грей увидел ту же растерянность, какую испытывал сам. Неужели она подумала о том же? Оглянувшись, он посмотрел на растрескавшийся стеклянный пол, а затем снова перевел взгляд на нее.
Возможно, Рауль был не единственным, на кого свет возымел столь необычное действие. Прозвучал ли в его душе некий голос? Родилось ли в нем понимание последнего послания?
Внимание Грея снова привлек Вигор.
– Слишком рано или слишком поздно… – Он потряс головой. – Куда бы древние ни скрылись со своими сокровищами – в прошлое или в будущее, – нас они оставили в настоящем.
– Чтобы мы сами создали здесь собственный рай… или ад, – сказал Монк.
Они продолжали путь в молчании, преодолевая ярус за ярусом. Подойдя к лестнице, они посмотрели вверх и увидели группу французских полицейских и еще одно, до боли знакомое лицо.
– Рад видеть вас, коммандер, – проговорил Пейнтер.
– А уж как я рад, – проворчал Грей.
– Ну что ж, давайте выбираться отсюда.
Но прежде чем кто-либо успел сделать хоть шаг, Вигор освободился от поддерживавшей его руки Монка и проговорил:
– Подождите…
Он споткнулся и, чтобы не упасть, оперся рукой о стену.
– Дядя! – встревоженно воскликнула Рейчел, метнувшись к Вигору.
Неподалеку от них стоял каменный стол. Похоже, из библиотеки исчезло не все. На столе лежала большая книга в кожаном переплете. Исчез только стеклянный купол, под которым она находилась раньше.
– Каталог, – прошептал Вигор. По его щекам текли слезы. – Они оставили нам каталог.
Он сделал попытку взять книгу, но Рейчел отстранила его и взяла ее сама.
– Но для чего они оставили этот гроссбух? – спросил Монк, снова подхватив Вигора.
– Для того чтобы мы знали, что нас ожидает, – ответил Вигор. – Чтобы у нас был стимул для дальнейших поисков.
– Морковка на веревке перед носом осла, – скептически хмыкнул коротышка. – Вот молодцы! Лучше бы оставили сундук с золотом. Впрочем, к черту золото! Оно мне уже надоело. А вот сундук с бриллиантами был бы в самый раз.
Они стали подниматься по лестнице. Обернувшись, Грей кинул последний взгляд на подземный храм, теперь совершенно пустой. Он обратил внимание на форму помещения: пирамида, обращенная острым концом вниз. Или… верхняя часть песочных часов, указывающая на стеклянный пол. Но где же находится нижняя часть этих часов?
И тут он понял.
– «Если это сверху, значит, это и снизу», – пробормотал Грей, вспомнив надпись, появившуюся на звездном потолке у могилы Александра Великого.
Вигор посмотрел на него острым взглядом, и в нем Грей прочитал то же самое понимание, которое посетило его самого. Монсиньор тоже догадался.
Золотой ключ предназначался для того, чтобы открыть дверь, ведущую к нижней части песочных часов. Но что находилось там, внизу? Еще одна пещера? Нет, вряд ли. Но святилище знаний определенно где-то дожидалось их. То, что находилось здесь, было всего лишь слабым отражением того, другого. Правильно сказал Монк: дым и зеркала.
Вигор не сводил с него глаз, и Грей вспомнил миссию кардинала Сперы: охранять тайны волхвов, веря в то, что знание откроется само по себе в назначенный час.
Может быть, именно в этом непрерывном поиске, поиске истины, и состоит смысл жизни?
Грей положил руку на плечо Вигора и сказал:
– Поехали домой!
А затем подхватил под руку Рейчел и стал подниматься по ступенькам.
Он поднимался из тьмы к свету.
Эпилог
18 августа, 11 часов 45 минут
Такома-Парк, Мэриленд
Грей крутил педали, проезжая мимо библиотеки Такома-Парка. Теплый ветер приятно обдувал лицо, солнечные лучи ласкали щеки. Он чувствовал себя на седьмом небе от счастья, вырвавшись наконец на волю из подземных бункеров «Сигмы», где он провел последние три недели, сочиняя рапорты, по десять раз пересказывая события, произошедшие в ходе выполнения задания, отчитываясь перед бесчисленными начальниками из Вашингтона. Всего час назад закончилось последнее совещание с Пейнтером Кроу. Предметом его стала Сейхан. После того как они покинули папский дворец, эта женщина – агент «Гильдии» – зашла за угол и словно растворилась в воздухе.
Однако Грей нашел у себя в кармане сувенир от Сейхан – ее серебряный кулон с драконом. Но если тот, первый, оставленный в Форт-Детрике, подразумевал угрозу, этот символизировал собой некое обещание. Обещание новой встречи.
Кэт и Монк также присутствовали на совещании. Монк играл со своим новеньким протезом – настоящим произведением искусства. К собственному удивлению, он не чувствовал особенного дискомфорта, хотя сначала боялся, что никогда не сможет привыкнуть к искусственной руке. Сегодня они с Кэт отправлялись на свое первое свидание. Эти двое сблизились после возвращения в Штаты, и, как ни странно, именно Кэт сделала первый шаг, пригласив Монка на ужин.
Потом Монк оттащил Грея в сторону и рассказал о приглашении, полученном от Кэт, с присущим ему шутливым цинизмом добавив:
– Я думаю, все дело в моей механической руке. Любой вибратор по сравнению с ней – полное дерьмо. Ну какая женщина устоит перед этим!
Однако шутовская маска приятеля не могла обмануть Грея. Под ней он сумел разглядеть искреннюю радость, а в глазах друга – надежду. И еще понял, что Монк то ли волнуется, то ли побаивается.
Грей надеялся, что завтра Монк позвонит ему и расскажет, как прошло первое свидание.
Он перенес вес на левую сторону и завернул на Шестую улицу. Мать пригласила его на обед. Отказать ей Грей не мог – он и так слишком долго откладывал визит к родителям.
Миновав несколько викторианских домов, укрывшихся в тени раскидистых вязов и кленов, он сделал последний поворот на Баттернат-авеню, заехал на тротуар и покатил по подъездной дорожке к дому родителей.
– Мам, я приехал! – крикнул он сквозь сетчатую дверь, а затем прислонил велосипед к перилам и вошел внутрь.
– Я на кухне! – крикнула в ответ мать.
Грей почувствовал, что на плите что-то горит. Под потолком плавал густой сизый дым.
– У тебя там все в порядке? – спросил он, проходя по короткому коридору.
На матери были джинсы, клетчатая блузка и фартук. Она оставила постоянную работу в университете и теперь появлялась там лишь дважды в неделю. Сейчас ей требовалось проводить больше времени дома, чтобы ухаживать за больным мужем.
Кухня тоже была заполнена дымом.
– Я решила сделать сэндвичи с сыром, но мне позвонили, я, естественно, заболталась, а они, тоже естественно, сгорели.
Грей бросил взгляд на блюдо с сэндвичами. Все они подгорели с одной стороны. Он потыкал один из них пальцем. Сыр даже не расплавился. Как матери это удается? Спалить сэндвичи так, чтобы они остались холодными. Это, должно быть, целая наука!
– Все равно они выглядят аппетитно, – сказал Грей.
– Позови отца, – велела мать и помахала в воздухе полотенцем, безуспешно пытаясь разогнать дым. – Он в мастерской.
– Опять сколачивает скворечники?
Мать сделала страшные глаза, безмолвно приказывая не поднимать больную тему.
Грей подошел к открытой двери черного входа, выглянул из нее и крикнул:
– Па! Обед готов!
– Сейчас иду! – донеслось из мастерской.
Грей вернулся в дом. Мать уже расставляла тарелки.
– Принеси апельсиновый сок, – попросила она, – а я схожу за вентилятором.
Подойдя к холодильнику, Грей вынул из него пакет сока «Минитмэйд» и стал разливать его по бокалам. Когда мать вышла из столовой, он поставил сок на стол, вытащил из кармана маленький стеклянный флакончик и высыпал его содержимое в один из бокалов. Это был сероватый порошок – остаток смеси металлов.
С помощью Монка он провел целый ряд исследований в области моноатомных веществ, в результате которых выяснил, как их соединения стимулируют эндокринную систему, оказывая при этом сильное положительное воздействие на мозг, улучшая восприятие и… память.
Грей помешал в бокале чайной ложкой, и в этот момент в заднюю дверь вошел отец. В волосах его застряли стружки. Он вытер ноги о половик, кивнул Грею и тяжело опустился на стул.
– Твоя мать сказала мне, что ты снова собираешься в Италию.
– Всего на пять дней, – ответил Грей, протягивая отцу стакан с соком и размешанной в нем смесью. – Очередная командировка.
– Понятно… – протянул отец и заглянул сыну в глаза. – И кто же эта счастливица?
От неожиданности Грей поперхнулся. О Рейчел до сегодняшнего дня он ни словом не обмолвился ни отцу, ни матери и теперь не знал, что сказать. После того как их приключения остались позади, Грей и Рейчел провели ночь в Авиньоне, свернувшись на диване у маленького камина, пока за окном заканчивалась гроза. Они не занимались любовью, а только говорили. Рейчел пересказала ему историю своей семьи, которую узнала лишь недавно, и немного поплакала. Она до сих пор не могла разобраться в своих чувствах по отношению к бабушке.