– Конечно же, это место совершения преступления!
Чарли продолжил размеренным тоном:
– А это означает, что он находится в юрисдикции местного отделения полиции и наших детективов-консультантов, которые должны вести расследование.
Я приободрилась.
Профессор глубоко вздохнул, закрыл глаза и с досадой потер затылок.
– Ну ладно.
На моем лице невольно расползлась улыбка. Все утро, можно сказать, прошло впустую, но ближе к вечеру вдруг случился прорыв. Необычный динозавр, похищенные окаменелости, нераскрытые убийства, даже зловещий бледный мужчина – все они вели к этим каменистым холмам, словно связанные одной общей нитью. Брезентовая стена скрывала за собой какие-то тайны, и я вознамерилась во что бы то ни стало докопаться до них.
Глава двадцатая
– Осматривайтесь, но ничего не трогайте, – в третий раз повторил Лэм, пока мы с Чарли следовали за ним к входу, проделанному в брезентовой стене. – И позвольте мне напомнить, что все увиденное вами носит в высшей степени конфиденциальный характер.
– Можете не беспокоиться, мы сохраним ваши секреты, – уверил его Чарли.
Лэм недовольно прищурился, но отбросил брезентовый полог, и мы вошли внутрь. Брезент не покрывал территорию раскопок сверху, так что мы находились не в огромной палатке, а, скорее, на огороженном забором частном участке. Стены слегка наклонялись внутрь, поэтому возле них было больше тени, но на землю попадало достаточно солнечного света. Кое-где были аккуратно разложены инструменты, а некоторые участки окаменелого скелета прикрывали ткань и брезент. Самое широкое полотно закрывало большой участок хребта создания, ближе к лопаткам. Оставалось только гадать, зачем Лэм застелил окаменелости: то ли желая уберечь от порчи из-за непогоды, то ли в силу своей паранойи. В целом следовало признать, что он со своими помощниками проделал большую работу. Были уже четко видны контуры головы, а также, несмотря на брезент, было заметно, что команда Лэма полностью открыла позвоночник гигантского зверя.
Мистер Брэдли, худой смуглый мужчина, сидел на корточках возле шеи и расчищал позвонки с помощью небольшого долота и щетки. Увидев нас, он улыбнулся, но, перехватив гневный взгляд Лэма, поспешил вернуться к своему занятию.
– Так вы утверждаете, что вы дочь Дэниела Рука? – спросил Лэм, проводя нас вдоль всей находки.
– Да, это так, – ответила я.
– Ну что ж, проверим, удалось ли вам почерпнуть что-нибудь мало-мальски полезное у отца, сделавшего не такую уж незначительную карьеру. К какой кости крепятся тибия и фибула?
Попроси он меня вдеть нитку в иголку или сыграть на клавесине, я бы, пожалуй, и смутилась, но я еще в детстве собирала модели скелетов, подобно тому, как большинство девочек собирают головоломки из кусочков.
– Тибия и фибула, иначе большеберцовая кость и малоберцовая кость, с одного конца посредством коленного сустава крепятся к фемуру, то есть к бедренной кости, а с другого конца – через голеностопный сустав к предплюсне.
Мистер Брэдли в присутствии Лэма старался не поднимать голову, но все же одобрительно кивнул, когда мы проходили мимо. И как такие приятные люди поступают на работу к таким занудам, как Лэм?
– И что же следует после предплюсны? – сухо продолжил опрос профессор.
– То же, что и у людей. Плюсна и пальцы. Фаланги, если вам угодно. У большинства динозавров, как у современных птиц, плюсна была приподнята над землей, и вес всего существа…
– Неверно, – перебил меня Лэм.
– Неверно? Нет, я совершенно уверена в том, что…
– Вы ошибаетесь, мисс Рук. Как можете убедиться сами, после плюсны… не следует ничего. В этом-то все и дело. Вся ступня моего динозавра отсутствует.
Я посмотрела на землю. Массивная бедренная кость находилась на месте, за ней лежали длинные большеберцовая и малоберцовая кости, но далее следовал лишь ряд углублений в земле. Кости стопы полностью пропали.
– Прошлым вечером они точно были, – сказал Чарли, аккуратно вышагивая вдоль углублений. Я кивнула.
– Я пытался задержать ее, начальник! – неожиданно раздался пыхтящий крик Огаста Мерфи со стороны входа.
Веснушки почти полностью растворились в разлившемся по его лицу багрянце. Нелли Фуллер переступила через кучу свежевырытой земли. Полоски на пальто делали ее довольно пухленькую фигуру стройнее, под стать ее острому языку. Она казалась совершенно неуместной на фоне всей этой грязи, но ступала по неровному грунту чрезвычайно уверенно.
– Что вы себе позволяете? – зарычал Лэм.
– Это журналистика. Ужасное занятие, признаю, но ничего не могу с собой поделать. Ух ты, какой красавец!
Мистер Брэдли залихватски подкинул свое долото.
– Я имела в виду здоровяка, которого вы откопали. Но раз уж на то пошло, как вас зовут, мистер?
– Брэдли. Билл Брэдли, мисс.
– Хорошее имя, Билл. Две одинаковые заглавные буквы всегда неплохо смотрятся в печати. Так что именно вы, говорите, раскопали?
– Сэр, мне вытолкать ее? – спросил мистер Мерфи.
– Экий ты проказник. Если хочешь потанцевать, сначала нужно спросить даму, – бросила Нелли через плечо. – Боюсь, на сегодня все мои танцы уже расписаны.
– Иди лучше присмотри за Хорнером, кретин, – приказал Лэм Мерфи, пересекая участок, чтобы задержать журналистку. – Вы прекрасно знаете, что вам нельзя находиться на участке!
– Разве?! Извините, очевидно, я вас не совсем расслышала. В следующий раз выражайтесь, пожалуйста, яснее.
– Выражаться яснее? Я обратился к вам по имени, мисс Фуллер, смотря прямо в глаза, и сказал держаться подальше!
– Ну, тогда следует признать, что между нами произошло небольшое недопонимание. Но ладно, я не держу на вас зла, дорогуша. Бог ты мой! Вы только поглядите на эти ребра. Первая кость и то произвела впечатление, но это действительно стоило увидеть своими глазами!
– Мне кажется, вы все увидели более чем достаточно, – огрызнулся Лэм.
– Но, сэр, мы только начали, – кротко сказала я. – И здесь обязательно должен побывать мистер Джекаби. Не могли бы вы послать за ним одного из ваших помощников? Он бы смог…
– Вон! С меня хватит!
– Профессор Лэм… – начал Чарли.
– Никаких «профессор Лэм», офицер Баркер! Я договорился с вашим непосредственным начальником, инспектором Беллом, и он пообещал мне полное содействие. Я поддался на ваши уговоры и разрешил осмотреть участок. А теперь проваливайте с моей собственности и забирайте с собой этих… женщин.
– Ну ладно, как скажете, вы тут начальник, – сказала Нелли, впрочем, не торопясь никуда уходить и обращаясь уже ко мне. – А вы, похоже, тут мозг. Эбигейл Рук, если не ошибаюсь? Можно обращаться по-простому, Эбби? Чудесно. Прежде чем уйти, скажите, Эбби, как называется такая кость у птиц вот здесь?
С этими словами она провела у себя вдоль грудины.
– Она называется киль, – ответила я.
– Да, точно. Я вот не пойму: то ли мне кажется, то ли это действительно огромный киль.
Она указала на широкую полосу возле передней части ребер создания, на которую я не обратила внимания, приняв ее за плоский участок земли.
– Для динозавров это нормально?
Мистер Брэдли оторвал взгляд от шеи чудовища. Глаза его блестели.
– Думаете, это странно? Послушаем, что вы скажете, когда увидите вот это!
Он шагнул в сторону, приподнимая большой кусок брезента, скрывавший спину создания.
– Довольно! Хватит! – завопил Лэм, дрожа от ярости. Брэдли опустил парусину и замер.
Но он успел показать достаточно, чтобы мы с мисс Фуллер переглянулись. В глазах журналистки я прочитала то же недоуменное изумление, которое охватило и меня. Крылья. У этого колосса имелись крылья.
Лэм грубо вытолкал нас за брезентовую стену и едва не пинками прогнал с участка. По пути он окинул мистера Брэдли гневным взглядом, и я посочувствовала бедолаге. Наверняка его ожидает неприятная выволочка. Но больше меня волновало то, что он открыл нам.
– Что скажете, мисс Рук? – спросил Чарли, пока мы спускались по тропинке к ферме.
– Это невозможно!
– Материал на первую полосу, вне всякого сомнения, – довольно ухмыльнулась Нелли.
– Какая-то невообразимая смесь теропода и птерозавра. Научное сообщество будет взбудоражено! – сказала я.
– Эбби, дорогая, все это так мило, но когда я напишу статью, на уши встанет не только научное сообщество.
– Вашей статье придется подождать, пока я не закончу свое исследование и не подготовлю официальный отчет о данном образце, – нас догнал Лэм, видимо, не веря, что мы уйдем обратно.
– Не думаю, что придется ждать долго, – сказала я. – Скелет почти нетронут и невероятно хорошо сохранился.
– Вот именно что невероятно, мисс Рук. Тем больше поводов для подозрений. Не знаю, что там Оуэн Хорнер думает о принципах научного процесса, но я не желаю выставлять себя дураком.
– Вы думаете, это подделка? – спросил Чарли.
– До нашего приезда здесь полностью хозяйничал Хорнер. И он уже не первый раз занимается вредительством на месте раскопок.
Репутация самого Лэма была далеко не безупречной, но в чем-то он был прав. Судя по публикациям в журнале, Оуэн Хорнер хоть и был более приятным в общении, но щепетильностью не отличался.
– Профессор, неужели между вами все настолько плохо?
– Хуже, чем вы можете себе представить, – ответил Лэм. – Но я не виноват! Когда мы познакомились, этот негодяй еще даже не закончил обучение. В своей диссертации он исследовал одного внушительных размеров теропода, собранного, очевидно, любителем: голова – от одного вида, тело – от другого. Естественно, я указал на ошибку, его диссертацию с позором отклонили, и ему пришлось отложить защиту еще на год. С тех пор он постоянно пытается потешить свою уязвленную гордость. Когда он не может опередить меня – а в большинстве случаев это так и бывает, – то всячески вставляет мне палки в колеса. Думаете, почему он появляется всякий раз, как я начинаю новое исследование? С него станется подсунуть нелетающему динозавру крылья или приставить птерозавру ноги другого вида. Такого рода вмешательства я не потерплю, и вы должны понимать, почему мне не хочется торопиться.