Глава двадцать третья
Спустя несколько часов меня разбудил стук в дверь спальни. Я собралась с мыслями и постаралась вспомнить, где нахожусь. В комнате пахло деревом, сквозь мягкие белые занавески проникал лишь звездный свет. Внутрь вошел Чарли и, тихо ступая по полу, приблизился к моей кровати. Осторожно опустив руку мне на плечо, он прошептал:
– Мисс Рук.
Он приставил палец к губам.
– Тихо. Постарайтесь не шуметь, снаружи хижины кто-то есть.
Некоторое время мои мысли путались, прежде чем сложиться в общую картину. Я заморгала и потерла глаза. В дверях вырос силуэт Джекаби, набрасывающего свое мешковатое пальто поверх пижамы.
– Вы уверены, что оно до сих пор там? – шепотом спросил мой начальник.
– Слух меня пока что не подводил, мистер Джекаби.
Чарли выглянул из окна спальни в темноту леса.
– Что же там такое? – спросила я.
– Это мы и намерены выяснить, – ответил Джекаби, натягивая на копну своих непослушных волос вязаную шапочку и засовывая босые ноги в башмаки. – Оставайтесь здесь, пока мы не вернемся.
Сон окончательно покинул меня.
– Но вы же знали, когда меня будили, что я ни за что не соглашусь остаться.
Прежде чем мужчины успели выйти из дома, я уже поднялась и накинула пальто поверх ночной рубашки. Мы втроем на цыпочках двинулись к углу хижины. Чарли шел впереди, молчаливо вглядываясь в окружающую нас тьму. Я и не знала, что по ночам на природе так громко: назойливый стрекот насекомых и шелест листьев заглушали все остальные звуки и мешали прислушаться. Казалось, что сам лес тихо что-то бормочет сам по себе. Чарли поднял руку, и мы с Джекаби замерли. Полицейский осторожно наклонился и заглянул за угол. Теперь и я услышала слабый треск веточек под чьими-то ногами. Что-то определенно находилось за углом. Нечто очень большое, просто невероятно огромное.
– Мистер Хадсон! – произнес Чарли.
Перед нами вырос зверолов, опустивший к земле широкий ствол своей винтовки.
– Ш-ш-ш! – приставил он палец к щетинистым усам и бросил взгляд за спину. – Какого дьявола вы тут делаете посреди ночи?
– Это мой дом, – сказал Чарли. – Что вы делаете здесь посреди ночи?
Хэнк осмотрелся по сторонам.
– Выслеживаю. Шел по следам весь вечер и всю ночь. В долине точно появилось что-то крупное, и это не фальшивка из старых костей. Особенно много следов здесь. Я только что потерял их прямо возле вашего дома. Вы что-нибудь видели?
Я затаила дыхание. Чарли помотал головой. Зверолов медленно кивнул и закинул винтовку на плечо.
– Ну ладно. Сожалею, если разбудил вас. Пожалуй, мне лучше пойти назад. Будьте осторожны. Кто знает, кто тут бродит, в этой темной чащобе.
– Какие именно следы ты высматривал, Хадсон? – спросил Джекаби, вглядываясь в деревья у дороги.
– Точно не знаю. С острыми когтями. Такие большие. А что? Ты что-то разглядел своими чудными глазами?
– Нет. По всей видимости, нет. Хотя… Кто-нибудь из вас замечает слабое метафизическое мерцание вон за тем кленом?
– Конечно, нет, мистер Джекаби, – ответила я. – Не могли бы вы описать его?
– Ну, я бы сказал, что он высотой футов пятьдесят-шестьдесят, с прочным стволом. Пока еще почти весь голый, но, полагаю, почки вскоре начнут…
– Не клен, сэр.
– А, ну да. Аура слабая – скрытая или, возможно, остаточная. Ужасно знакомая. Из тех, что… как бы описать цвет… комковато-голубая с оттенком опасности. Нет, не совсем так. На самом деле она совсем не голубая, не так ли?
На детектива недоуменно уставились три пары глаз.
– А, неважно.
– Там стоит мой дилижанс, – сказал Хэнк. – Может, ты увидел опавшие с Роузи перья?
Джекаби перевел взгляд с темноты на своего друга, подобрал что-то с рукава меховой куртки зверолова и кивнул.
– Возможно, вы правы. Возле вас тоже ощущается тот же цвет.
– Ха! Если кто другой назвал бы меня «комковатым с оттенком опасности», я, пожалуй, подумал бы, что это ругательство, – сказал Хадсон. – Ну ладно, спокойной ночи. Извините, что разбудил, но вы тут приглядывайте друг за другом.
Мы тоже пожелали ему спокойной ночи, после чего зверолов ушел. Как только мы вернулись домой, я немедленно обратилась к Чарли:
– Вот видите? Я так и знала, что он вас выследит. Вы должны быть крайне осторожны!
– Я был осторожен, мисс Рук. Если он и в самом деле обнаружил мои следы, то старые. Кроме того, я уверен, что вам не о чем беспокоиться. Мистер Хадсон – друг мистера Джекаби, ведь так? Если он каким-то образом и раскроет тайну моей… моей семейной истории, то, как мне кажется, он из тех, кто умеет хранить тайны. Что скажете, детектив?
– Что? Ах, да. Хадсон бывает крайне скрытным.
Чарли перевел взгляд на меня.
– Я ценю вашу заботу и, конечно, предпочел бы, чтобы мой маленький секрет так и остался секретом, но не думаю, что мне стоит опасаться мистера Хадсона.
– Я бы на вашем месте не был так уверен, – сказал Джекаби, вешая пальто и шапочку у двери. – Хадсон – замечательный человек и ценный помощник, но он не разделяет моих взглядов относительно свободы разумных существ.
– Прошу прощения? – не поняла я.
– Много лет у него жила чудесная золотая рыбка по имени Джинни. Она могла даже говорить, поднимая голову над поверхностью воды, обладала удивительно низким голосом для такого маленького создания и говорила только на китайском мандаринском. Хадсон записал несколько слов на слух и показал записи кое-каким владельцам лавочек в Китайском квартале, утверждая, что увидел эти слова в какой-то старой книге или вроде того. Выяснилось, что рыбку зовут Цзинь Ю – отсюда и имя Джинни – и что она может выполнить любое желание. Например, превратить лачугу в дворец или кирпичи в чистое золото.
– В Румынии тоже рассказывают про такую рыбку, – сказал Чарли. – Только в сказке она предлагает выполнить старику три желания.
– Да, сказка о золотой рыбке есть у многих народов. И во всех них рыбак рано или поздно требует слишком много и ему преподается банальный урок о жадности или сострадании.
– И что же пожелал мистер Хадсон?
– Ничего. Просто держал в очень большом аквариуме до самой ее смерти.
– Ох.
– Вот именно. Нет, не поймите меня неправильно, не то чтобы он плохо с ней обращался. Вряд ли какая-нибудь другая рыбка во всем мире могла бы похвастаться хозяином получше – хотя, полагаю, вряд ли другие рыбы вообще могли бы что-то сказать. Потому-то он и держал ее. Я не говорю по-китайски, но всякий раз, когда я ее видел, она выглядела вполне довольной. Правда, позже, когда она умерла, он сделал из нее чучело, что я нашел несколько неприятным, но, в конце концов, рыбе ее тело было уже без надобности, а все мы так или иначе смертны.
– Сделал из нее чучело? – слегка побледнев, спросил Чарли.
– Он обожает редкие породы, – сказал Джекаби.
– Наверное, немного осторожности и в самом деле не повредит, – согласился наконец Чарли.
Я кивнула в знак согласия.
– Кстати, о секретах, – продолжил он. – Вам что-нибудь удалось выяснить в ходе нашего главного расследования?
Джекаби покачал головой.
– Похоже, убийца миссис Брисби оставил нам очень мало улик. А другое тело пролежало в морге несколько дней, и след угас.
– Тело в морге?
– Денсон, – пояснил Джекаби. – У меня есть его зуб.
– Ах вот как, – кивнул Чарли. – И что… помогло?
– Не слишком. Я устал гоняться за тенями. Мне бы сейчас вернуться в Нью-Фидлем, чтобы заняться более перспективными зацепками, но мы явно что-то упускаем здесь… и это сводит меня с ума. Прежде всего я хочу точно узнать, что именно бродит по здешним лесам и чащобам.
В воздухе ненадолго повисло неловкое напряжение, после чего Джекаби пожелал нам спокойной ночи и скрылся в своей комнате.
Остаток ночи я прислушивалась к каждому шороху, доносившемуся из леса через окно спальни. Я скучала по шуму города, случайному стуку копыт по мостовой или песням пьяниц, которых выгоняют из закрывающегося кабака. Здесь же при малейшем хрусте и шелесте мое воображение рисовало страшных чудовищ. Я убеждала себя, что ничего ужасного в тенях за занавесками не происходит – как выяснилось впоследствии, совершенно зря, – но эта мысль помогла мне хотя бы немного отдохнуть.
Глава двадцать четвертая
Стук в дверь вырвал меня из беспокойного сна про когти и клетки.
– Время не ждет, мисс Рук! – объявил Джекаби, когда я с трудом открыла глаза. Спальню заливал безжалостно яркий дневной свет. – В нашем деле наметился очередной, достаточно тревожный, поворот. Чарли уже ушел.
Я резко села в кровати и помотала головой, чтобы разогнать кровь.
– Новый поворот? Кости? Нашелся пропавший зуб?
– Лучше. Нашелся козленок Брисби.
Я потерла глаза.
– При всем уважении к вам, сэр, у вас довольно странные представления о приоритетах. Прошу вас, скажите, что Чарли Баркер умчался на ферму ни свет ни заря не только для того, чтобы вернуть Брисби его заблудившегося козленка.
– Не уверен, что он намерен вернуть животное. Ему, скорее, будет любопытно посмотреть на то, что осталось от козленка, и можно ли обнаружить какие-то полезные улики среди крови и грязи.
Я открыла рот и тут же захлопнула его.
– Мне и самому не терпится посмотреть, но я пообещал мистеру Баркеру не оставлять вас одну при таком развитии событий. Собирайтесь же. Впереди нас ждет новый ясный день и все такое.
Я торопливо оделась, и через десять-пятнадцать минут мы уже подходили к поляне в полумиле от дороги, недалеко от дома Брисби. Как по представшим перед нами останкам можно догадаться, что это был козленок, оказалось выше моего понимания. По всей поляне были разбросаны клочки кожи и шерсти, деревья забрызганы кровью. У самых крупных кусков уже начали собираться полчища мух. Перед моим мысленным взором до сих пор стояла картина прижимающихся друг к другу миленьких пушистых малышей, и от предположения, что когда-то вот эти ужасные останки были одним из них, начинала кружиться голова.